Весло Харона - Дмитрий Александрович Алейников

Хильда молчала. Она не сомневалась, что генералу «помогут». Выходит, ей предлагают стать соучастницей убийства, использовать свои знания для того, чтобы убить человека. Нечего сказать, интересный заказ подбросил ей Кирьянов! Хорошая практика!

— А как же клятва Гиппократа?

Харитон Игоревич шумно втянул носом воздух.

— Хильда Арвидасовна, клятва Гиппократа тут ни при чем. Мы не собираемся отправлять человека на тот свет. Наша задача как раз оградить его родственников от сомнений, а людей, которые имели мотивы для убийства, — от необоснованных подозрений и нервотрепки. И давайте закроем тему моральных устоев, религии, пацифизма и прочего. Или мы работаем, или мы не работаем.

— Работаем, — со злостью бросила Хильда. — Конечно, работаем. Подводим человека к последней черте и отходим в сторону, предоставив другим подтолкнуть его вниз.

— Послушайте…

— Нет, это вы послушайте! — перебила она его и в запале даже вскочила. — Значит, мы, врачи-профессионалы, должны представить дело таким образом, что человек за здорово живешь сиганул с моста. А те, кто ему помогал, останутся в стороне…

Харитон Игоревич тоже поднялся и стоял, дожидаясь, когда появится возможность вставить хоть слово в монолог хозяйки кабинета.

— А вы сядьте, сядьте! — продолжала Хильда. — Я отнюдь не отказываюсь. Нет, отчего же? Мне обещали интересную, неординарную работу. Я очень довольна. Только непонятно, отчего такие профессионалы, как мы, должны отдавать все лавры каким-то душегубам. Они ведь наверняка будут выкручивать генералу руки, прежде чем сбросят его с балкона. Это возмутительно! Неужели мы сами не в состоянии довести дело до конца, поставить точку?

Хильда наконец-то сделала паузу, чтобы перевести дух.

— У вас что, истерика? — с беспокойством спросил Харитон Игоревич.

— Почему истерика? Ничуть не бывало! — ответила Хильда, успокаиваясь, и села. — Я просто считаю, что раз уж надо прикончить этого бедного генерала, то давайте сами доведем дело до конца.

— То есть? — Харитон Игоревич взглянул на нее с тревогой.

— Ну, доведем его до нужной кондиции. Чтобы он сам пустил себе пулю в лоб.

— Вы или продолжаете иронизировать, что совершенно не ко времени и не к месту, или не совсем понимаете, о чем говорите.

— Я прекрасно понимаю, о чем говорю. — Хильда уже приняла решение, что делать с этим заказом.

— Серьезно?

— Абсолютно.

— Погодите-погодите… — Харитон Игоревич поднял руки, прося дать ему возможность сосредоточиться. — Вы предлагаете довести клиента до такого состояния, чтобы он сам решил прибегнуть к суициду?

— Правильно.

— Но… — Глазки Харитона Игоревича сузились, — это ведь нарушение клятвы Гиппократа да плюс к тому — уголовная статья. Как же быть?

— Но мы ведь, — в тон ему ответила Хильда, — договорились, что не обращаем внимания на подобные мелочи.

— Верно, — кивнул Харитон Игоревич. — Только мне не вполне понятно, как вы собираетесь добиться такого результата.

— Ну, раз есть соответствующая статья в кодексе, то, надо полагать, прецеденты уже были.

— Логично. Но я, к сожалению, не могу на это пойти.

— Хорошо. Я сделаю это одна.

— Одна?

— Одна.

— И сколько же, позвольте узнать, времени вам понадобится?

— Два-три дня.

Харитон Игоревич удивленно поднял брови.

— Два-три дня, — уверенно повторила Хильда.

— Хм. — Харитон Игоревич прошелся по комнате. — Два-три дня не вызовут возражений. Попытки такие имели место быть, и не все они оказывались безуспешными. Но дело это кропотливое, так просто не выгорит. А что, если у вас ничего не выйдет?

— Выйдет. Я не сомневаюсь.

Харитону Игоревичу явно не понравились такие метаморфозы. Минуту назад человек и слышать не хотел об участии в проекте, а теперь сам рвется в бой, и как рвется!

— Что ж, я доложу о вашем… служебном рвении. Пока же можете начинать работать. Анамнез я беру на себя. Материалы вам занесут.

Через три часа Хильде позвонил Кирьянов и сообщил, что срок три дня его устраивает. Еще через пятнадцать минут в кабинет принесли две толстые папки и коробку с дискетами — исчерпывающая информация о приговоренном генерале.

А еще через час Хильда, стоя у таксофона на станции метрополитена, набирала номер генерала.

Да, она знала, что работа, которую предложит ей Кирьянов, не будет пахнуть лавандой. Она знала, что иначе он не стал бы давить на нее и брать за горло, прежде чем предложить взяться за дело. Но такое! Это было слишком. Всему есть предел. Становиться на одну доску с убийцами она не желает. Будь что будет, но она сорвет этот план.

Генерал согласился встретиться на удивление быстро и легко. Хильда выложила ему почти все, что знала о готовящемся покушении. Тот слушал не перебивая, не задавая вопросов, лишь кивал в конце каждой фразы. Выслушав, спокойно поблагодарил и ушел. Хильда испугалась даже, что он принял ее за сумасшедшую.

Но генерал воспринял все более чем серьезно. Придя домой, он вытащил из ящика стола аккуратно свернутый парашютный строп. На конце стропа генерал сделал петлю. Сняв с крюка люстру в кабинете, он закрепил на нем строп. Потом побрился и, даже не смыв остатки пены, вернулся в кабинет. Встав на стул, он просунул голову в петлю, затянул ее, неумело перекрестился, закрыл глаза и оттолкнул стул.

О том, что генерал отнесся к ее предупреждению серьезно, Хильда узнала на следующий день от Харитона Игоревича и Кирьянова, примчавшихся к ней в институт. Они восхищались ее работой, говорили что-то о даре видеть людей насквозь, а Хильда чувствовала, как земля медленно, но верно уходит из-под ног.

Вечером того дня она впервые в жизни напилась. Напилась до тошноты, но не до беспамятства: мысль о том, что она убила человека, не желала отключаться вместе с нею.

Москва, октябрь 1998

Насоныч приехал ни свет ни заря, в половине шестого утра.

Валю и Ольгу разбудил громкий стук в дверь. Вадим сообщил им, что Насоныч просит спуститься Валю вниз. Девушки спустились вместе.

В комнате на первом этаже сидели несколько мужчин, среди которых были Насоныч и водитель, который вез Валю из отделения милиции. Остальных девушки не знали.

Насоныч поднялся с подоконника.

— Ситуация развивается чрезвычайно быстро, — произнес он убитым голосом.

Валя и Ольга ждали, что последует за столь своеобразным приветствием.

— Вы готовы? — Насоныч взглянул на Валю.

— Готова, — кивнула она. — Когда?

— Через час выезжаем.

— Через час?! — Валя окончательно проснулась.

— Через час. Сейчас мы введем вас в курс дела. Все, собственно, уже спланировано. Вам остается лишь в точности выполнить инструкции…

— А оружие? — Валя сжала ладонями виски. — И деньги? — вспомнила она.

— Деньги здесь. — Насоныч указал на