Тени с бульвара Ирисов - Лия Виата

Итан кивнул, и амбал шустро выскочил за дверь.

– Я действительно плохая мать. Просто отвратительная. – На лице Зои отразилась неприкрытая боль.

Итану даже на мгновение стало её жаль.

– Почему ты так легко поверила в причастность Саймона к делам ГБО? – уточнил он.

– Потому что Нестор Чериез, а вернее сказать, Хьюго Дейли, при жизни был одним из основателей ГБО.

Итан замер. В голове у него вдруг пропали все цензурные мысли. Он видел, что Зоя не врёт ему, но образ Нестора не клеился с тем, что она ему приписывала. Впрочем, если это правда, то… Итан ощутил почти физическую боль, представив реакцию Пенелопы на эти новости.

Глава 46

Пенелопа

Пенелопа смогла освободиться только спустя несколько часов, один из которых пришлось потратить на уговоры Вероники, которой Итан нравился явно больше, чем она ему. Пенелопа сомневалась в том, стоит ли оставлять соседку с дочкой. Но, увидев, с какой нежностью Вероника посмотрела на Лив, когда пришла, она перестала волноваться.

Она поспешила собрать рюкзак, в который положила дождевик, диктофон, газовый баллончик, нож, немного еды и воды, более тёплый свитер и джинсы. Чего ожидать, она не знала. Прошлые преступники вели себя куда более предсказуемо.

В итоге, когда она собралась, на улице успело заметно стемнеть. Идея ходить по лесу в темноте показалась ей не самой хорошей, но отложить поездку ещё больше она не могла. Впервые за всё время у неё появился реальный след, который никак нельзя было сейчас упустить.

Пенелопа вышла из дома и поёжилась. Температура на улице опустилась почти до нуля, предвещая скорый приход зимы. Она села в машину, завела её, а потом на миг задумалась.

Итан определённо будет её искать и злиться из-за того, что она пошла одна. Тратить ещё больше времени на его поиски ей не хотелось, поэтому она вынула телефон из кармана и написала ему отложенное сообщение с координатами, посчитав, что ему будет лучше остаться в Сент-Ривере и подстраховать её.

Она представила ожидающую её из-за этого нотацию и поёжилась. Итан в такие моменты мог даже мёртвого заставить испытывать чувство вины.

Пенелопа выехала на улицу Роз, преодолела блокпост и поспешила выехать из города. Ночь опустилась на удивление быстро. Сегодня она была крайне тёмной – луна и звёзды скрылись за тучами. Лишь фары освещали мокрую дорогу.

Сверившись с картой, она свернула на небольшую поляну и остановилась. Дальше ей придётся идти пешком. Пенелопа взяла фонарик из бардачка, надела рюкзак, зафиксировала его, кое-как накинула сверху дождевик и поспешила выйти из машины. Ноги моментально утонули в грязи. В воздухе чувствовался запах хвойного леса.

Пенелопа огляделась. Деревья казались неприступной стеной. Они уже стояли полностью голые и тянули к ней свои изогнутые руки-ветки. Шум капающего дождя перекрывал все звуки, но на секунду ей показалось, что она услышала чей-то вой. Пенелопа сразу пожалела, что решила не заезжать в участок за пистолетом.

– Что ж, придётся обходиться тем, что есть, – пробормотала она себе под нос и пошла в сторону тёмного и недружелюбного леса.

Спустя около пятнадцати минут ей начало казаться, что она провела здесь целую вечность. Грязь хлюпала под ногами, острые ветки и иголки поцарапали ей руки, а дождь и не думал заканчиваться. Пенелопа дошла до огромной сосны, толщиной в три раза больше её, и остановилась свериться с картой. Она уже была совсем недалеко. Вот только что ей искать? Очередную землянку? Пещеру?

Всё оказалось куда тривиальнее. Пройдя ещё немного, она увидела давно заброшенное строение в три этажа. Одна его часть обвалилась, а оставшийся фасад плотно облепил мох.

Пенелопа подошла к зданию и толкнула дверь. Она отозвалась протяжным скрипом. Внутри всё выглядело таким же, как и снаружи. Плитка облупилась, одно из окон пробило дерево, росшее внутрь. С потолка капала вода в уже прилично собравшуюся лужу. Никаких признаков присутствия человека она не заметила.

Единственный уцелевший путь из холла вёл направо. Вот туда она и направилась, стараясь ступать как можно тише. Руки у неё уже начали дрожать от холода. Впереди замаячил свет. Пенелопа выключила фонарик, вытащила нож из кармана рюкзака и пошла дальше.

Свет из-за кривой деревянной двери гипнотизировал. Что окажется за ней? Самодельный морг? Бухгалтерия с секретными документами? Пенелопа резко открыла дверь и опешила.

– Швабры и щётки? – с недоумением вслух произнесла она, осматривая старую на вид кладовку.

Что-то холодное вдруг упёрлось ей в висок. Прозвучал щелчок снятого с пистолета предохранителя.

– Признаться, ты меня пока только расстраиваешь, Хейзел, – печально сказал голос, который она сразу узнала.

– И тебе доброго вечера, Ноа. Не желаешь сыграть в шахматы? – ляпнула Пенелопа первое, что пришло ей в голову.

Она судорожно пыталась придумать выход из ситуации.

– Пожалуй, откажусь. Всё равно тебе меня не победить. – Ноа меланхолично пожал плечами.

– Зачем ты украл тело Нестора? – прорычала она давно интересующий её вопрос.

– Если я просто тебе всё расскажу, то это будет скучно. Развлеки меня, чтобы у меня появилась хотя бы одна причина оставить тебя сегодня в живых. – Мужчина убрал пистолет от её виска.

Пенелопа медленно повернулась к нему лицом. Ноа смотрел на неё с холодной расчётливостью. Он явно оценивал её.

– Ответь-ка мне на несколько вопросов, – приказал он.

Дождь, видимо, усилился, потому что вода тонкой струйкой полилась по одной из стен. Пенелопа застыла, ожидая услышать хоть какую-то информацию.

– Зайди для начала в комнату. – Ноа указал стволом пистолета на кладовку.

Пенелопа послушно сделала несколько шагов назад. Ноа зашёл следом и нажал на какую-то кнопку. Открылась неприметная узкая дверца.

– Иди вперёд, – скомандовал он.

Пенелопа вновь послушалась. Какое-то время они шли молча в кромешной темноте. Она отчётливо слышала его дыхание за спиной и тяжёлую поступь. Когда они вышли, то оказались в небольшой комнатке без окон, но со столом, компьютером, двумя креслами и горой разнообразного мусора. Ноа жестом попросил её сесть в одно из кресел, а сам развалился в соседнем. Пенелопа на мгновение застыла, а потом опустилась на самый край сиденья. Она всё ещё сжимала в руке нож, но Ноа этого, казалось, и не замечал вовсе.

– Скажи-ка мне, Пенелопа Хейзел, веришь ли ты в искупление и месть? – спросил он.

Пенелопа опешила. Она ожидала чего угодно, но не философии. Возможно, несколько лет назад она бы ответила, что не верит, но спустя множество недавно посетивших её кошмаров сказала:

– Если бы я могла искупить свои грехи смертью, то сделала бы это.

– А смогла бы пожертвовать жизнями других ради