След на болоте - Андрей Анатольевич Посняков

— Да у меня два мотоцикла! Один — «Иж-Планета», с коляской, а другой — трофейный немецкий «ДКВ»! Отцовский еще… но я его подделал… Не машина — зверь! На нем — в любую глушь. Вот хоть в Ляхтино… Я и весной даже могу, там такая рыбалка! По обочине, по лесным тропкам… Трактор не везде пройдет, а я проберусь, проеду! Хоть и Гнилая Топь!

— Здо́рово! — честно призналась Маринка. — Я бы тоже так хотела… Жень! А у тебя мотороллер есть?

— Есть…

Да, Жене Колесниковой тоже было чем похвалиться, раз уж зашел разговор… Подаренная папой еще два года назад старенькая «Вятка», которую Женька любовно звала «Веспочкой», доставляла девушке немало радости… и не так уж много хлопот. И выглядела элегантно — на все сто пятьдесят! На такой и самой Бриджит Бардо не зазорно!

— Ну не мотоцикл, конечно, но тоже везде проедет! Скорость — семьдесят, запросто! А под горку — и все девяносто! Бензин — шестьдесят шестой — самый дешевый, три литра на сотню!

— Ого! — с завистью воскликнул Петрович.

— Мотор, правда, не очень мощный. И в горку сложно… Тросики тормозные часто рвутся… Но у меня же папа — завгар!

— А, ну если папа завгар, тогда коне-ечно… — покачал головой Петрович и хмыкнул. — Некоторым же все самим приходится… Вот, помнится, как-то проткнул колесо… А впрочем, неважно… Вы что приуныли-то? Устали?

— Ну-у, немножко, — честно призналась Снеткова. — Самую-самую чуточку.

— А я вас предупреждал! Ничего, скоро придем… — Ширяев потер руки. — Ну, чтобы совсем не скисли, давайте песни петь! Из кинофильмов. Я запою, а вы угадывайте. Кто угадает — потом сам поет… Согласны?

— Ага-а-а!!!

— Если я заболею, к врачам обращаться не стану-у… Обращусь я к друзьям…

— «Берегись автомобиля»! — тут же узнал Ващенков. — Я этот фильм шесть раз смотрел!

— Аж шесть раз! Ну, давай — твоя очередь…

— …трутся спиной медведи о земную ось…

— О, Коля! — захохотала Маринка. — Ты бы еще «Постой, паровоз» спел! Ее ж все знают!

— Ну, теперь давай ты, Марина!

— Хм… а иностранные фильмы можно?

— А ты на иностранном языке петь собралась? На каком, интересно?

— Я просто напою!

— Ну, давай, напевай…

— Па-па — па-па-а…

— «Шербурские зонтики»! — угадала Женечка. — А вот теперь вот вам…

Она хотела было запеть по-французски — пели в общежитии с девчонками, и она пару куплетов помнила, — но передумала — узнали бы сразу! Поэтому просто пропела — ла-ла-ла…

— «Фантомас»!

— Сам ты, Коленька, Фантомас!

— «Бабетта»? «Зонтики»?

— А вот и нет! «Девушки из Рошфора»!

— Ох, девчонки, девчонки, — укоризненно покачав головой, Ширяев неожиданно расхохотался. — Все бы вам петь да плясать. Ну точно — стрекозы! Серьезное кино не смотрите… Верно, Николай?

— Ага! — Коля сразу же поддержал Петровича… видно, из чисто мужской солидарности. Впрочем, девушки ничуть не обиделись, а еще больше развеселились…

— А я вот фильмы серьезные очень люблю… — сказал Ващенков. — Даже часто пересматриваю.

— И какие же серьезные, Коленька? — прыснула Маринка. — Ты «Идиота», может быть, пересматриваешь? Или «Анну Каренину»? И сколько раз уже пересмотрел?

— Да ну тебя! — обиженно отмахнулся подросток. — Я про войну люблю, про разведчиков! «Их знали только в лицо», «Ошибка резидента». Еще — про «Сатурн»…

— Так это про планету, Коля!

— Сама ты планета! «Сатурн» — это немецкая шпионская школа. Я и «Путь в Сатурн» смотрел, и «Конец Сатурна»! В главной роли — Николай Волков… О! Еще «Встречу со шпионом» забыл, тоже хороший фильм, польский…

— Мне тоже шпионские детективы нравятся, — заметил Петрович.

Чувствуя поддержку, Николай воспрянул духом:

— Вот! Всегда интересно, как шпиона поймают? Ведь он всегда себя выдаст по какой-нибудь мелочи…

— Выдаст… если мозгов нету. — Ширяев поддернул висевший на плече рюкзак и кивнул на показавшиеся за деревьями крыши. — Ну что, орлики? Добрели, похоже… А вон и автолавка!

— Успели!

* * *

На самой околице небольшой — домов с десяток — деревни виднелся серо-голубой фургон «ГАЗ-52». Сбоку на грузовике виднелась белая надпись — «Автолавка». Двери фургона были распахнуты настежь, рядом толпилась небольшая очередь, в основном припоздавшие дачники, деловито ругавшиеся с продавщицей.

— Алевтина, а что, сахара-то нет?

— Говорю ж — нет! Весь раскупили.

— Так варенье-то рано еще!

— Значит, на самогон! — хохотнули в очереди. — Надо участковому сказать, как объявится.

— Ой, объявится! Что ему тут делать-то?

— Так он же был недавно, — сказала одна из дачниц — худая, накрашенная, с прической «мелкий бес». — Третьего дня на мотоцикле приезжал!

— Михайловна, а кто приезжал-то? Дорожкин?

— Не, новенький какой-то. Темненький, с усиками… Так наказывал, чтоб, если кого подозрительного заметим, сразу сигнализировали!

— Ага, будешь тут сигнализировать, — скептически заметили в очереди, — когда третий день связи нет! Говорят, ветром дерево повалило — и прямо на телефонный провод.

— Да уж! Один телефон на всю деревню — и то…

— Так нет, значит, сахара, Алевтина Петровна? — подойдя ближе к фургону, заглянула внутрь Михайловна.

— Сказала же — нету… — взвешивая конфеты «лимончики», отмахнулась продавщица — дебелая тетка с осветленными пергидролем волосами, стянутыми на затылке в жесткий пучок. — Мы в три сегодня приехали — так сразу и разобрали.

— А что вы так рано-то? — возмутилась «мелкий бес». — Тогда понятно все… Жалобу буду писать! Есть у вас книга жалоб-то?

— Тьфу! — пересчитав полученные за «лимончики» деньги, Алевтина в сердцах выругалась. — Да вас не поймешь! Поздно приедем — плохо, рано — опять нехорошо! Нет, слыхали? Жалобу она будет писать! Да пишите, жалко, что ли! Вот уволюсь — вообще к вам никто не поедет, потому как деревня ваша — беспрес… бесперк…

— Бесперспективная! — подойдя, с улыбкой проговорил Ширяев. — Здравствуйте, люди добрые! Хлеб-то остался еще?

— Белый только. — Продавщица — и не только она — с любопытством рассматривала только что подошедшую компанию.

— А вы шефы, что ли?

«Шефами» в деревнях называли отправленных на «картошку» студентов. Правда, для уборочной было рановато, еще только посадили картошку-то…

— Мы не шефы! Мы — туристы! — заглядывая за прилавок, весело сообщила Маринка Стрекоза.

— По болотам, что ль, шляетесь? — очередь дружно ахнула.

— Не-е! Мы на байдарках, по речке…

— На чем, на чем?

— Ну лодки такие…

— А-а, значит, по реке… — Михайловна подозрительно посмотрела на ребят. — Это, верно, про вас участковый предупреждал. Чтоб про подозрительных чужих сообщили.

— Какие же мы подозрительные? — широко улыбнулся Петрович. — Да и не чужие мы — свои. Из Озерска. Я физкультуру преподаю… и вот — туризм…

— Ой! Так и я тоже учительница! — Михайловна сразу подобрела. — В начальной школе веду.

— Альбина Михайловна! — строго прикрикнула продавщица. — Вы или жалобу пишите, или говорите, чего