Сквозь другую ночь - Вадим Юрьевич Панов

– Если исходить из этого, то с книгой у Регента не получилось – наши её пропустили, приняв за обыкновенный триллер. Думаю, Регент обиделся.

– Если у него была такая цель, то точно обиделся, – согласился Вербин.

– И Пашу он убил для того, чтобы плюнуть в нас ещё раз.

– Калачёва выглядела по-настоящему изумлённой, – припомнил Феликс.

– Регент мог ей не рассказать. Как раз для того, чтобы при встрече с полицейскими она выглядела по-настоящему удивлённой.

– Пожалуй.

– Обращайся. – Шиповник взял авторучку, которая мозолила ему глаза весь разговор, и убрал её в ящик стола. – Теперь ты всем доволен?

– Я подумаю.

– Что планируешь делать?

– Сегодня у меня заседание книжного клуба.

– Что?

– Будем вдумчиво обсуждать с любителями литературы достоинства и недостатки романа Таисии Калачёвой «Пройти сквозь эту ночь», – невинно рассказал Вербин.

– Мне кажется, я слишком мало загружаю подчинённых работой, – вздохнул Шиповник.

* * *

Восемь лет… Восемь лет в России. Безвылазно, если не считать отпусков и поездок за границу на длинные выходные, а всё остальное время – Москва и ближнее Подмосковье, где находились дачи друзей и знакомых. Отъезжать от столицы слишком далеко Гриша не видел необходимости. Хотя, нет, периодически бывал в Сочи, но, как он признавался маме: «Исключительно в целях коммуникации: сотрудники летят – и мне приходится». Что же касается других мест, они Гришу совершенно не привлекали: сама мысль отправиться на рыбалку на Волгу, в горы Алтая, полюбоваться красотами священного Байкала или далёкой Камчатки вызывала у него кислую усмешку. Ничего из этого Гришу не интересовало. И не потому, что он не любил путешествовать, а потому что не хотел путешествовать по России. Он здесь не жил, а работал, а путешествовать по офису или цеху мало кто любит. Редкие люди «живут» на работе, увлекаются ею настолько, чтобы любить. Вот и Гриша не любил. И просто тянул лямку, дожидаясь…

Приза всей жизни.

Так он это называл. Немного вычурно, однако вычурность и пафос позволяли ему до сих пор тянуть лямку, а не бросить всё к чёртовой матери и не уехать туда, где он действительно хотел жить. Где вырос.

Именно вырос, потому что родился Гриша в Москве, в том самом роддоме, где через несколько лет появился на свет Володя Пелек – его двоюродный брат. Жизнь и карьера Алины Пелек – матери Гриши, должна была сложиться не хуже, чем у Михаила Семёновича, однако её муж решил поискать счастья за границей и, поделив с братом наследство, Алина отправилась в США. Семья не бедствовала, но особенных высот не достигла, уверенно задержавшись в позиции «high middle class», а при решении сложных вопросов всегда полагалась на богатого родственника. Именно благодаря Михаилу Семёновичу Гриша и две его сестры получили хорошее образование, а семья закрыла ипотеку за дом; благодаря Михаилу Семёновичу мужа Алины не выгоняли из Канзасского университета, где он преподавал английскую литературу, которой обучился в МГУ – связи позволяли, а сама Алина имела возможность не работать.

Отправившись на похороны Володи Пелека, они впервые за много лет пересекли океан и оказались в России. Выразили искренние соболезнования, посмотрели, как изменилась страна, оценили, чего за прошедшие годы добился Михаил Семёнович, и на семейном совете решили, что Грише необходимо переехать в Москву – «присмотреть за оставшимся совсем одиноким» дядей. К тому же, после всех свалившихся на него несчастий: автокатастрофы, больницы и смерти сына, Михаил Семёнович выглядел очень плохо и, казалось, долго не протянет. Американское семейство дало ему от силы год и не захотело оставлять наследство, которое должно было вот-вот упасть им в руки, без присмотра.

Гриша, разумеется, предложение принял, но потом часто спрашивал себя, согласился бы снова, зная, что «присмотр» затянется на восемь лет и неизвестно, сколько ещё продлится? Спрашивал, но ответа не находил. С другой стороны, жаловаться Грише было не на что: дядя устроил его на очень денежную работу, о которой в Америке выпускник Канзасского университета даже мечтать не мог, обеспечил жильём, неспешно посвящал в свои дела, но именно неспешно – умирать старый Пелек категорически отказывался.

Вместо того чтобы окончательно расклеиться, Михаил Семёнович постепенно пришёл в себя и вновь почувствовал вкус к жизни. Однако самое неприятное заключалось даже не в этом, а в том, что Гриша ни одного дня не чувствовал, что вожделенное наследство ему гарантировано. Это обстоятельство бесило его больше, чем необходимость жить в нелюбимой России, но приходилось терпеть. И Гриша терпел. Однако сейчас он оказался в неприятной чёрной полосе, которая с каждым днём становилась всё шире.

Сначала возникли финансовые проблемы и от капитала, которым он так гордился, остались жалкие крохи. Поправить дела можно было женитьбой, дядя когда-то пообещал ему подарок с шестью нулями на свадьбу, но Карина до сих пор не дала окончательного ответа. А вишенкой на торте стал полицейский, который уже добрался до Карины и скоро, в этом Гриша не сомневался, доберётся до него. Самым разумным было бы уехать из Москвы на время, но Гриша знал, что дядя сочтёт отъезд предательством, и тогда прощай наследство. И на свадебный подарок можно будет не рассчитывать.

Со всех сторон клин.

Однако на кону по-прежнему стояло всё, к чему Гриша шёл последние восемь лет, преодолевая себя, растаптывая свою гордость и заставляя себя жить в чужой стране. На кону стояло его будущее, и за это будущее Гриша был готов драться.

* * *

Естественно, как и все неофиты, Вербин предполагал, что заседание книжного клуба состоится в библиотеке. Где ещё имеет смысл проводить литературное мероприятие? И поэтому слегка удивился, когда Ангелина прислала ему адрес небольшого, очень уютного ресторанчика, удобно расположенного в Замоскворечье. В первую очередь, удобного тем, кто предпочёл приехать на метро, как Феликс, который, подумав, оставил машину у «Грязных небес». В результате не пришлось искать место для парковки и в заведение Вербин явился вовремя, даже чуть раньше указанного в приглашении времени. На входе узнал, что под заседание книжного клуба выделен отдельный зал, в дверях которого Феликса встретила Ангелина. Для вечера она выбрала платье тёмное, но летнее, достаточно открытое и чёрные туфли на высоких каблуках.

– Рада, что у вас получилось.

– Я ведь обещал.

– Полицейская служба непредсказуема, – рассмеялась в ответ молодая женщина. После чего взяла Вербина под руку и медленными шажками повела в зал. – Вас могли отвлечь неожиданно появившиеся и очень важные дела.

– Я ведь обещал, – повторил Феликс.

– И не поехали бы на место преступления?

– Это не важное дело, а обстоятельство непреодолимой силы, – мягко объяснил Вербин.

– Но вы