Сквозь другую ночь - Вадим Юрьевич Панов

– Я окончательно собрал версию, Егор Петрович, – рассказал Феликс. – Есть кое-какие пробелы, есть вещи, которые я не до конца понимаю, но я точно знаю, что случилось пять лет назад.

– Но не можешь ничего доказать, – догадался Шиповник.

– Да, Егор Петрович, это невозможно.

– Потому что много времени прошло?

– И времени много прошло, и подготовились они отлично. Раз по горячим следам их не взяли, то через пять лет об этом и думать бессмысленно.

– Их? – уточнил подполковник.

– Их, – уверенно ответил Вербин. – Те пять убийств совершили пять известных вам человек: Таисия Калачёва, Карина Дубова, Дарина Дубова, Вениамин Колпацкий и Григорий Кунич. Каждый по одному.

– А чтобы это замаскировать, Калачёва придумала Регента?

– Никак нет, Егор Петрович, Регент тоже существует, и именно он склонил перечисленных граждан к совершению преступления.

– Потому что сам Регент уже на это неспособен? – Шиповник понял, кого имеет в виду Феликс, но специально не произнёс имя.

– Так точно, Егор Петрович, он разучился ходить, но не разучился манипулировать людьми.

– Доказательства есть?

– Никаких.

– Убийство Паши?

– Может остаться безнаказанным.

– Убийство Блинова?

– Тоже.

– Но у тебя появился ключ. – Шиповник хорошо знал своего лучшего опера.

– Так точно, Егор Петрович, – подтвердил Вербин. – Я знаю, как можно вывести их из равновесия и заставить действовать.

– Что смущает?

– Я не знаю, как они будут действовать.

– Что возможно?

– Учитывая, что мы говорим об убийцах – что угодно.

Примерно минуту подполковник размышлял над словами Феликса, после чего велел:

– Тогда давай вернёмся к ключу. Что это?

– Вениамину Колпацкому диагностировали ранний Альцгеймер.

– Ох… – Подобные сообщения вызывают грусть, даже когда речь идёт о совершенно незнакомом человеке. – Он же совсем пацаном был, откуда Альцгеймер?

– Иногда такое случается, – ответил Феликс. – Потому и называется ранним.

– Откуда ты узнал?

– Попросил Ивана Васильевича тщательно изучить материалы того дела.

– Ага. – Авторитет Патрикеева был неоспорим, поэтому вопроса «Это точно?» не последовало. Шиповник принял информацию к сведению, обдумал и понял, что имел в виду Вербин: – Хочешь сказать, теперь мы знаем, почему Колпацкий умер?

– Именно так.

– Он узнал о диагнозе и обратился к серийному убийце?

– К одному из убийц, – мягко поправил начальника Вербин.

– Ах, да, их же там несколько… – прищурился подполковник. – Кто?

– Григорий Кунич или Дарина Дубова.

– И ты хочешь слить информацию Карине, – догадался Шиповник.

– Она поймёт, кто убийца, – сухо ответил Вербин. – А дальше мы будем действовать по обстоятельствам.

Но никто не мог сказать, какими будут эти обстоятельства и как поведёт себя Карина.

– Тебе кажется, что это неправильный ход? Слишком жестокий.

Феликс молча кивнул.

Шиповник знал, что Вербина беспокоит не ответственность за последствия действий, а сами последствия. Карина хладнокровна, прагматична и достаточно жестока. Ей уже доводилось совершить тяжкое преступление, и неизвестно, как она поступит, узнав, что три последних года дружила, жила, а то и вовсе спала с убийцей своего жениха. Или что её жениха убила родная сестра. За Кариной, разумеется, будут присматривать, но успеют ли оперативники предотвратить преступление, если молодая женщина на него решится?

– Что бы ты себе ни напридумывал, твой ход не последнее средство, не крайняя мера, а стандартное оперативное мероприятие, – твёрдо произнёс Шиповник. – Ты выводишь подозреваемых на активные действия и получаешь то, что тебе нужно. Такова реальность, Феликс, и таковы правила игры: мы должны предотвратить следующую ночь.

– И пройти сквозь эту.

– Общение с писателями тебя портит: ты начал говорить метафорами. – Шиповник остановился и посмотрел Вербину в глаза: – Да, ты сильно её ударишь, но ей не нужно было идти сквозь ту ночь. Не нужно было соглашаться становиться убийцей. Это был её выбор, и сейчас она за него ответит.

– В том-то и дело, что не ударю. – Феликс понял, какой получил совет, и грустно улыбнулся: – Я её не ударю, Егор Петрович, я её раздавлю.

Примечания

1

«Против счастливых даже бог бессилен» (лат.).

2

Нон-фикшн (от англ. non-fiction – не вымысел) – общее название нехудожественной литературы (научной, научно-просветительской, документальной и т. д.).

3

True crime (настоящее преступление) – литературные произведения (документальные или художественные), в основе которых лежат реально совершённые преступления.

4

Фильм «Полосатый рейс». Киностудия «Ленфильм», 1961 г.