Заклинатель - Лейтон Грин

Он вышел в коридор, старательно обойдя здоровенного паука, представителя огромного вездесущего племени, обитающего на стенах каждого жилища Зимбабве. Они так и не перестали его нервировать. Пауков он ненавидел, а в Хараре они, по сути, играли роль домашних питомцев.

Грей двинулся дальше по устланному ковром коридору, по стенам которого во множестве висели батики и другие художественные произведения, получше тех, что в спальне. Повсюду были фотографии – стояли на каждом столе, прислонялись к каждой оконной раме, смотрели из каждого уютного уголка и закоулка. Со многих улыбалась Нья, от совсем малышки до взрослой девушки и во всех промежуточных стадиях. Рядом часто были двое, которые могли быть лишь ее родителями: красивый африканец в очках с проницательным взглядом и сребровласая женщина с бледной кожей и добрым лицом.

Грей почувствовал опустошенность, которая всегда накатывала на него при виде счастливых семей.

Он прошел в гостевую ванную, а потом снова оказался в кабинете. Застекленные створчатые двери на его противоположном конце были широко открыты в уютный, выложенный плитняком дворик, который окружал калейдоскоп листвы.

За низким столиком спиной к нему сидела Нья, поджимая пальцы лежавших на выгоревшем плитняке ног. Ноздри Грея защекотал аромат росистой свежести, из сада доносился птичий щебет. Нья отставила чашку с чаем и обняла его:

– Хорошо спал?

– Очень.

Она указала на кресло:

– Я принесу чаю.

– А кофе у тебя есть?

– Тебе повезло. Я приберегла немножко на случай, если ко мне заскочит зеленоглазый красавчик из Америки.

– Надеюсь, упаковка не вскрыта.

Нья засмеялась и поднялась с кресла. Грей подобрал «Дейли Ньюс». Заголовок передовицы гласил: «Президент просит население пожертвовать на празднование дня его рождения». Невероятно!

Вернулась Нья, и они переглянулись над столом.

– Рада, что ты остался, – сказала она.

– Я тоже.

– Должна спросить кое-что. Ночью, в спальне, – она слегка покраснела, – когда ты меня массировал… это было что-то необыкновенное. Никогда так не расслаблялась.

– Мой учитель джиу-джитсу был профи в массаже шиацу и требовал, чтобы я тоже его освоил. Хотел, чтобы я умел не только калечить, но и лечить.

– Он хорошо тебя научил, – нежно промурлыкала она.

Утром Грей счел ее даже более эффектной. Растрепавшиеся волосы, обычно собранные в тугой пучок, сейчас легкими волнами окружали лицо, придавая тепла и глубины ее скульптурным чертам.

– Ты должен кое-что понять, – сказала Нья.

– Что в твоей жизни сейчас имеет значение лишь одно: найти убийцу отца.

– Именно так.

– И ты тоже пойми: я сделаю все, что в моей власти, чтобы тебе помочь.

– Почему?

– Потому что хочу, – помешивая кофе, отозвался Грей.

– Я не хотела, чтобы это прозвучало холодно, просто…

– Незачем объяснять. Нам нужно поймать похитителя и убийцу, и мы будем только отвлекаться, если…

– Да, – благодарно прошептала Нья.

* * *

Она снова исчезла и вернулась с двумя булочками.

– Прости, у меня тут не так много еды.

– А я по утрам много и не ем. А вот если скажешь, что нет кофе, у нас будут проблемы.

– Ох уж эти американцы с их кофе! Думала, ты другой.

– Не настолько.

Она улыбнулась, потом опустила взгляд. Ее улыбка увяла. Грей потянулся через стол и взял ее за руку.

– Давай покончим с этим, чтобы ты снова могла наслаждаться жизнью по утрам. Думаю, нам надо сосредоточиться на Фангве. Согласен, он не убивал твоего отца лично, но это не значит, что он не стоит за убийством. Слишком уж много совпадений.

– А как он мог организовать что бы то ни было? Он же тогда только-только приехал. Откуда ему было что-то знать про отца? Папу пытали и убили в процессе какого-то ритуала. Бабалаво не отдают такие вещи на субподряд.

– А откуда твой отец узнал имя убийцы?

– Думаю, от него самого. Эти высокомерные сволочи так и поступают.

– Ну не знаю. Согласен, судя по описанию, это дело рук самого бабалаво. Мы должны предположить, что у твоего отца было что-то нужное убийце, может, информация, может, что-нибудь еще, а твой отец то ли знал об этом, то ли нет.

Нья молчала.

– Ты когда-нибудь задавалась вопросом, чем Фангва занят в Зимбабве? Мы оба знаем, что он не атташе по культуре.

– Да, но… Я думал, тебя скорее интересует Лаки.

– Неважно, Н’анга он или нет, я думаю, что он сам или кто-то из его людей действительно могли убить твоего отца, – сказал Грей. – Мы стали свидетелями того, как его люди напали на двух государственных служащих. Разве этого недостаточно для ареста? Нам нужно его допросить.

– Возможно, – замялась Нья.

– Всего лишь возможно? Будь со мной откровенна. У тебя есть полномочия, чтобы его арестовать?

– В теории есть, но я не должна расследовать дело Н’анги. И ты тоже, и поэтому я велела тебе ничего без меня не предпринимать. Моему начальству вообще нет дела до этих фанатиков, они разве что боятся, как бы про них гадостей в газетах не написали. Я должна «быть в курсе ситуации», и на этом всё, – с горечью проговорила она.

Грей вздохнул. Это многое объясняло.

– Наверху знают, что Н’анга убил твоего отца?

– Нет.

– Ты не сообщила им об этом, чтобы они тебя ни в чем не заподозрили. И значит, надо тратить каждую минуту на расследование этого убийства.

– Я не хотела, чтобы меня считали заинтересованным лицом. – Она положила ладонь себе на лоб. – Но ты прав. Время пришло. Соберу людей и задержу Лаки для допроса. Ты тоже понадобишься, для подтверждения. Будет нелегко. Он говорил правду, утверждая, что у него влиятельные друзья.

– Сколько нужно времени, чтобы это устроить?

– Сегодня все будет готово. Придем в клуб попозже, когда они там как следует развернутся. Это даст нам основания для ареста.

– Хорошо. А мне, пожалуй, нужно будет сегодня поговорить с Харрисом.

– День будет долгим.

Грей взял газету и попытался расслабиться, позволив невинности утра и природной красоте сада умиротворить его. Это была последняя независимая газета Хараре. Ее статьи осуждали погружение Зимбабве в пучины хаоса и экономического краха.

Он нахмурился.

– Откуда у тебя «Дейли Ньюс»?

– Что ты имеешь в виду?

– Насколько мне известно, никто из работающих в госструктурах не хотел бы, чтобы его застали читающим эту газету. – Она не ответила. – Нья, мне нужно узнать кое-что еще, особенно после… сегодняшней ночи. Как ты можешь работать на это правительство?

– Газету выписывал отец. Он состоял в ДДП.

Движение за демократические перемены, оппозиционная партия. Сочувствовать ей достаточно рискованно для хирурга, а для члена ЗАНС-ПФ так и просто политическое самоубийство, а может, и просто самоубийство.

– А ты?

– Официально я не имею к ней