Заклинатель - Лейтон Грин

Предаваясь мрачным размышлениям, Виктор смотрел на раскинувшийся перед ним холмистый пейзаж. Его беспокойство росло. Автоматически потянувшись в карман, он нащупал там лишь ткань подкладки. До прделе! Он намеренно не стал брать с собой зелье, но все равно обругал себя.

Ладно, неважно. Скоро он сможет утолить свою жажду запретных знаний; этот наркотик ничуть не хуже. Что ему сегодня предстоит увидеть? Нечто, от чего вопросов лишь прибавится? Или то, что поможет ему установить на место еще одну детальку от величайшей головоломки из всех существующих?

Виктор заметил внизу какое-то движение. Он сменил положение и потянулся за биноклем. В лощину со всех сторон вереницами стекались люди. Виктор положил бинокль и стал наблюдать за происходящим невооруженным глазом. Фигуры ковыляли сквозь сумерки, как зомби, молчаливые, вялые.

Виктор заметил группу из шести мужчин, которые тащили нечто завернутое в ткань, и опять взял бинокль. Достигнув центра лощины, ношу осторожно опустили на землю и откинули рваные покрывала. Это оказался каменный алтарь. Мужчины вбили в землю колышки с металлическими кольцами и отступили.

Появилась другая группа, которая несла барабаны-дундуны, похожие на огромные бочки. Их установили на почтительном расстоянии от алтаря, по одному в каждом углу лощины. Барабанщики устремили взгляды в небо, их губы зашевелились в молитве, а потом одновременно начали отбивать ритм.

Виктор знал, что барабаны дают сигнал к началу обряда джуджу. Сейчас люди должны заплясать как одержимые, как на карнавале. И действительно, в тот же миг лощина жутко преобразилась. Толпа ожила, верующие стали извиваться в чувственном ритме, который, хоть и завораживал, был каким-то слишком уж методичным и зловещим. Каким-то неправильным.

Народу становилось все больше и больше. Ритм ускорился, поддерживая толпу в состоянии медленного кипения. Лощина почти заполнилась: Виктор прикинул, что там собралось не меньше тысячи человек. Он и представить не мог, что народу будет так много.

Некоторые верующие втыкали в землю на расстоянии примерно пяти футов друг от друга длинные, остро заточенные на конце жерди и зажигали на них факелы, пока в центре лощины не образовался круг. Внутри него не было ничего, кроме каменного алтаря посередине.

Все это длилось больше часа, и постепенно на мир опустилась тьма. Если бы не сияющая полная луна, Виктору трудно было бы разглядеть что-нибудь за пределами круга факелов.

Он уже начал недоумевать, почему не начинается основная часть обряда, когда толпа начала скандировать, выкрикивая имя «Н’анга», в точности как рассказывали Грей и Нья. Виктор поднял бинокль и заметил в дальнем конце лощины у гигантской гранитной плиты мерцание факелов. Там стояла группа телохранителей в белых одеждах и H’анга в красном балахоне и в маске – гипнотической и ужасной. Виктор отвел глаза: вид маски навевал ему воспоминания, которые сейчас были не к месту.

Н’анга подошел довольно близко к кругу, а потом вдруг остановился, запрокинул голову, глядя вверх и влево, так, что его лицо было обращено – Виктор подумал, не мерещится ли ему это – прямо к его убежищу на вершине холма.

Хотя подобная мысль казалась невозможной, профессора вдруг пробил озноб. Ему доводилось встречать индивидов с необычными способностями, он давно не сомневался в существовании тех, кто способен почувствовать чужое присутствие и видеть загадочную энергию, исходящую от людей. В разных культурах ее называют по-разному: чи, ки, ци, мана, прана, ка, пневма, спирит, эфир или, как принято у йоруба, аше. Но на таком расстоянии, да еще когда в лощине сколько народу, чье присутствие перекрывает эту энергию… должно быть, тут дело в простом совпадении.

Добравшись до центра поляны, Н’анга остановился, воздел руки к небу, и скандирование оборвалось. Барабаны забили еще быстрее, телохранители начали приносить ритуальные жертвы, забрызгивая собравшихся кровью. Приблизительно так все и бывает во время обычного ритуала джуджу.

Подручные привели овцу, и Н’анга начал обряд двухсот разрезов. Виктор никогда раньше не видел его вживую и потому зачарованно наблюдал за происходящим. От всего этого кровь стыла в жилах. Шум толпы то и дело перекрывало отчаянное блеянье несчастного животного. Профессору были известны ритуалы, сопоставимые по степени причиняемых боли и страданий, но этот, конечно, относился к числу самых жестоких.

Н’анга завершил жертвоприношение, толпа начала призывать Эсу, и жрец повернулся назад. Двое подручных в белом завели в круг молодого мужчину. Виктор вгляделся ему в лицо и выругался: вряд ли этому парню больше восемнадцати. А выражение его лица… он что, под наркотиками? Вид такой, словно он не в себе или в трансе. Виктор ломал голову, пытаясь сообразить, чем же его накачали. На ум шел только тетродотоксин, яд рыбы фугу, который в сочетании с соком дурмана используют жрецы вуду на Гаити, когда создают зомби. Это было возможным, но маловероятным. Ведь тетродотоксин сильно влияет на двигательные функции, а юноша хорошо владел телом. Он был… но тут в лощине произошло какое-то движение, на миг смазав стройную картину ритуала.

Процессия с пленником уже достигла края круга, но рядом вдруг возникла какая-то суета, повлияв на поведение толпы, которое тоже внезапно изменилось. В бинокль Виктор увидел немолодую женщину, которая бросилась к юноше и сжала его в объятиях. Может быть, это его мать? Боже правый!

Женщина пыталась оттащить парнишку прочь, тормошила и что-то кричала ему, но тот не реагировал. Двое подручных Н’анги схватили нарушительницу и потащили прочь. Виктор стал водить биноклем по сторонам, понимая, что Н’анга ни за что не спустит ей с рук вмешательство в ритуал.

Подручные швырнули бедную женщину на колени перед Н’ангой. Она мотала головой из стороны в сторону, безутешно рыдая. Жрец стоял перед ней, с высоко поднятой головой, прямой и неподвижный, как будто высеченный из гранита.

Толпа замокла, барабаны замедлили ритм, превратившийся в равномерную невыразительную пульсацию.

Виктору не было слышно слов, но Н’анга, без сомнения, произносил какое-то заклинание. Он провел ладонями по своему одеянию, касаясь разных частей тела, а потом пробежал пальцами по маске.

Виктор вздрогнул. Где-то он уже видел такой ритуал, может, не в живую, но все же. Женщина, похоже, тоже опознала эти движения, потому что забилась в попытках освободиться, но подручные крепко держали ее. Н’анга вскинул руки, а потом опустил левую и указал ею на женщину.

То, что произошло дальше, Виктору не забыть никогда. Теперь он вспомнил, что видел подобный обряд на видеокассете тридцатилетней давности. Антрополог снял его во время церемонии джуджу в землях йоруба. Там произошло нечто похожее – кто-то пошел против воли бабалаво