Тайна летнего лагеря - Рацлава Зарецкая

Я почувствовала, что ладонь Глеба, которая держала мою, ослабла.

– Наташ? – обратился ко мне Райский. – О чем она? Вы с Максимом встречались?

На его лице читалось искреннее замешательство.

– Глеб, это… – пролепетала я.

Карие глаза Райского потемнели, брови медленно сошлись на переносице, а рука, которой Глеб держал мою, резко разжалась, будто ему было противно касаться меня.

– Встречались, – ответила вместо меня разговорчивая Белова. – Максим за ней долго бегал, обхаживал, намекал, что она ему нравится. А я молча наблюдала за этой свистопляской. – Лера скорчила брезгливую рожицу.

– Замолчи уже, – с угрозой в голосе произнес Снегов.

– А знаешь, Глебушка, почему они расстались? – елейным голоском пропела Лера, не обратив внимания на слова Макса. – Потому что я велела ему это сделать!

– Чего? – изумилась я. Что она вообще несет?

Белова стрельнула в меня взглядом и довольно ухмыльнулась.

– Помнишь свой семнадцатый день рождения? Когда мы с тобой еще играли в подруг?

Я сдавленно кивнула. Этот день рождения был для меня одним из самых счастливых, но то, что за ним последовало, разбило мне сердце и вывернуло душу наизнанку. Предательство той, кого я считала подругой, и того, кто был моим парнем.

– Так вот, – ухмылка Леры сделалась еще шире, – в тот день мы с Максом услышали кое-что очень интересное.

– Не смей! – крикнул Снегов, шагнув к Лере. Та отскочила от него и попятилась назад.

– Твой папочка, Натуська, вовсе тебе не папочка! – проорала Белова, не сводя взгляда с подходящего к ней Макса. – Я сказала Снегову, что расскажу тебе об этом, но он так за тебя испугался, что я решила попробовать его шантажировать. И, прикинь, получилось! Он даже ради этой тупой тайны бросил тебя и стал встречаться со мной! Согласись, разве не придурок?

– Ах ты стерва! – прошипел Макс и кинулся было на Леру, но Глеб вовремя схватил его сзади.

Белова, взвизгнув, отбежала подальше от Макса и остановилась, глядя на него как заяц на попавшего в капкан волка.

У меня же от услышанного зазвенело в ушах. Мой папа мне не папа? Как такое может быть? И почему об этом знает Белова?

Словно услышав мои мысли, Лера снова заговорила:

– Если не веришь, я скину тебе запись. Там, правда, кусочек, я не сразу начала записывать. Но зато все понятно. Да и голоса твоей мамы и твоего дяди прекрасно узнаются. – Она вытащила из кармана юбки мобильник, потыкала в него длинными яркими ногтями, и вскоре мой телефон завибрировал входящим сообщением.

Я вынула мобильник, открыла сообщение и принялась слушать запись. Голоса мамы и дяди я узнала сразу же, а то, о чем они говорили, не укладывалось в голове. Почему мама скрыла от меня этот факт? А от папы она до сих пор это скрывает, или он уже знает, что я ему чужая?

Мне захотелось опуститься на колени и заплакать, как маленький ребенок. Тело била мелкая дрожь, сердце бешено колотилось в груди.

– Наташ… – раздался рядом голос Максима.

Я замотала головой, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Еще немного, и они потекут по щекам, и я уже не смогу остановиться. Буду плакать, плакать и плакать…

Развернувшись, я кинулась к центральным воротам.

– Натка, стой! – отчаянно крикнул кто-то из парней. Из-за отдающегося в ушах бешенного пульса я даже не поняла, кричал Глеб или Максим.

– Не идите за мной! – крикнула я в сердцах, ускоряя бег.

Миновав главные ворота, я выбежала на дорогу. Слезы застилали глаза, сердце готово было выпрыгнуть из груди. В голове роилась стая мыслей. Как же так, мама? Почему именно ты услышала эту тайну, Лера? Зачем ты так поступил, Максим? А ты, Глеб, почему так разочарованно смотрел на меня и почему отпустил мою руку?

Когда сил бежать уже не было, я остановилась и судорожно задышала. Слезы больше не застилали глаза, в голове было на удивление пусто – видимо, бешенная пробежка разогнала все мысли. Зато в душе все еще противно царапало, и от этого никуда нельзя было деться.

Подняв взгляд, я усмехнулась. Ноги привели меня в деревню. Конечно, куда же еще?

Мелькнула мысль пойти на качели, но если в первый раз Макс и Глеб меня там нашли, то и теперь определенно найдут.

Вытерев влажные щеки ладонью, я медленно побрела по деревенским улочкам, не имея конкретной цели. Со мной здоровались местные, но вместо радостного приветствия я лишь вяло кивала им головой.

– Наташа, что с тобой, детка? – спросила тетя Люда, поливая огород.

Я подошла к плетенному забору и вымученно улыбнулась.

– Все хорошо, просто устала.

– Да на тебе лица нет. Что-то с бабушкой и дедушкой?

– Сплюньте.

Тетя Люда сделала вид, что плюет через левое плечо.

Махнув бывшей соседке, я прошла дальше. Грустно посмотрела на свой старый дом и на то, что осталось от кустов малины. Душа заныла еще сильнее. Захотелось снова вернуться в беззаботное детство, где не было никаких семейных тайн и запутанных отношений.

– Здорово, Наташк! – Мне навстречу шагал Анатолий. В руках у него было несколько удочек и ведро с уловом.

– Здравствуйте, – кисло произнесла я.

Приветливая улыбка тут же сошла с лица рыбака. Он обеспокоенно взглянул на меня.

– Что-то не так?

– Все, если честно, – призналась я с горькой улыбкой.

Анатолий хитро улыбнулся и заговорщицки произнес:

– А знаешь, что отлично помогает, когда все идет через пятую точку?

Я отрицательно качнула головой.

– Чай с малиновым вареньем!

Мои губы тронула легкая и искренняя улыбка. Как же давно я не ела малиновое варенье.

– Ну что, идем ко мне? Я же давно тебя на чай приглашал, – подмигнул Анатолий.

Я кивнула и зашагала за рыбаком к его дому.

Я не была у Анатолия очень давно. Раньше, когда была совсем мелкой, часто забегала к нему пить чай с медом. Он тогда еще не увлекался рыбалкой, а разводил пчел. Вся деревня покупала у него восхитительный липовый мед, а детей он угощал просто так.

Сейчас вместо вазочки с медом Анатолий поставил передо мной вазочку с малиновым вареньем, от аромата которого у меня сразу же повысилось настроение.

– Вот, держи. – Анатолий поставил на стол красную кружку в белый горошек, в которой дымился насыщенный черный чай.

Я придвинула к себе кружку, вдохнула аромат и невольно поморщилась. Странный запах резанул ноздри, вызывая смутные ассоциации с чем-то.

– А что это за чай? – спросила я.

– С чабрецом, – ответил Анатолий. – Я только его в последнее время и пью. Сам выращиваю. Чудесная