Синдром пустоты - Эдуард Сероусов

Я кивнул.

– Это хорошее начало. Но нам нужно больше союзников. Один человек внутри – это слишком мало.

– У меня есть несколько надежных журналистов, готовых опубликовать материалы, как только мы их добудем, – сказала Вера. – Люди, которым я доверяю. Они будут держать все в секрете до последнего момента.

– А что насчет технической стороны? – я постучал пальцем по схеме офиса. – Нам нужен кто-то, кто разбирается в системах безопасности, камерах наблюдения, электронных замках.

Вера улыбнулась впервые за весь вечер.

– У меня есть человек. Бывший хакер, сейчас консультант по кибербезопасности. Работал с Алексеем над несколькими расследованиями. Если кто-то и может помочь с техническими деталями, то это он.

– Как его зовут?

– Геннадий, – она покачала головой. – Фамилию не спрашивай, он параноик в вопросах безопасности. Но он лучший в своем деле.

Я откинулся на спинку дивана, чувствуя, как усталость окутывает меня плотным одеялом. Веки тяжелели, мысли путались.

– Отдохни, – мягко сказала Вера, заметив мое состояние. – Завтра трудный день.

Она помогла разложить диван и принесла одеяло. Старый матрас был далек от моей кровати с ортопедическим матрасом за полмиллиона, но в этот момент он казался раем.

– Спасибо, – сказал я, когда она собралась уходить в кресло. – Не только за ночлег. За все.

Вера остановилась в дверях и повернулась.

– Не благодари меня, Кирилл. Я делаю это не для тебя. Я делаю это для Алексея, для всех людей, которые пострадали и могут пострадать из-за Рогова. И для себя – чтобы однажды утром я смогла посмотреть в зеркало без отвращения.

В её словах я услышал эхо собственных мыслей. Сколько раз за последние годы я избегал взгляда в зеркало, зная, что увижу там маску, а не человека?

– Я понимаю, – тихо ответил я. – И все же, спасибо.

Она кивнула и вышла, оставив меня наедине с мыслями. Я лежал в темноте, слушая звуки незнакомой квартиры, звуки чужой жизни, которая теперь стала моей.

Persona non grata. Человек без государства, без дома, без прошлого. Человек, которого выбросила система, которой он верно служил.

Но, возможно, именно в этом изгнании я наконец начал находить себя настоящего. Того Кирилла Белова, который существовал до дорогих костюмов, до кокаина, до предательства собственных принципов ради карьеры.

С этой странно утешительной мыслью я наконец провалился в сон без сновидений – первый за много дней сон без кошмаров о падении в бесконечную пустоту.

Глава 17: Ультиматум

Тишина бывает разной. Есть тишина уютная – когда сидишь у камина с бокалом виски и хорошей книгой. Есть тишина зловещая – как в фильмах ужасов перед появлением монстра. А есть тишина перед бурей – напряженная, звенящая, наполненная предчувствием катастрофы.

Именно такая тишина царила в квартире Веры последние три дня. Мы готовились к решающему удару по «Меркурий Групп». Скрупулезно, методично, не оставляя ничего на волю случая.

Геннадий, специалист по кибербезопасности, о котором говорила Вера, оказался невысоким, сутулым мужчиной лет сорока с вечно всклокоченными волосами и параноидальной привычкой заклеивать камеру ноутбука. Но его технические навыки впечатляли.

– Система безопасности холдинга построена на Интегрированной Системе Контроля Доступа типа «Орион», – объяснял он, разложив на столе схемы и диаграммы. – Биометрические сканеры, электронные замки, камеры с функцией распознавания лиц. Но у любой системы есть слабые места.

– И какое слабое место у этой? – спросил я, разглядывая непонятные мне схемы.

Геннадий усмехнулся, поправляя очки на носу.

– Человеческий фактор. Самая совершенная система бесполезна, если ею управляют люди. А люди делают ошибки, ленятся, берут взятки, влюбляются, предают.

Елена Васильева из финансового отдела оказалась ценным союзником. Вера нашла её через шахматный форум, который использовал Алексей. После первоначального недоверия и серии проверок, Елена согласилась помочь.

– Рогов стал совсем беспринципным, – рассказывала она при нашей тайной встрече в парке. – Новые препараты – это только верхушка айсберга. Там целая схема с подделкой клинических испытаний, подкупом чиновников, давлением на врачей. Я не могу больше быть частью этого.

Елена предоставила нам последние финансовые документы холдинга, которые подтверждали наши худшие опасения. «Меркурий Групп» не просто выпускал опасные препараты – они создали целую систему для сокрытия этого факта.

– Расписание Рогова на следующую неделю, – Елена протянула мне флешку. – Он будет в Сколково на конференции по инновациям в фармацевтике в четверг с 10 до 15. Это ваш шанс попасть в его кабинет.

Вера встретилась с несколькими журналистами, которым доверяла. Они согласились опубликовать материалы одновременно в нескольких независимых изданиях, как только мы дадим сигнал. Это должно было создать информационную волну, которую невозможно заглушить или проигнорировать.

Я же использовал свои старые связи, чтобы подготовить почву для общественного резонанса. Анонимно, через цепочку посредников, я передавал намеки и полуправду нужным людям – блогерам, телеграм-каналам, лидерам мнений. Создавал контекст, в котором разоблачение будет воспринято максимально серьезно.

В последний вечер перед операцией мы сидели на кухне, просматривая окончательный план. Геннадий подключил нас к системе наблюдения холдинга через бэкдор, который он обнаружил. Елена должна была обеспечить нам временный пропуск. Журналисты были готовы к публикации. Все детали продуманы, все роли распределены.

– Завтра в это время все будет кончено, – сказала Вера, закрывая ноутбук. – Либо мы победим, либо…

Она не закончила фразу, но я понял. Либо мы проиграем окончательно. Третьего не дано.

– Ты боишься? – спросил я, глядя, как она нервно перебирает бумаги.

Вера подняла на меня глаза, и я увидел в них странную смесь решимости и усталости.

– Конечно, боюсь. Только дурак не боялся бы. Но страх не помешает мне закончить то, что начал Алексей.

Я молча кивнул. За эти дни мое восхищение этой женщиной только росло. Её стойкость, принципиальность, готовность рисковать ради правды – все это было так не похоже на людей из моего прежнего окружения. На меня прежнего.

– Иди спать, – мягко сказала она. – Завтра важный день. Нам понадобятся все силы.

Я лег на диван, но сон не шел. В голове крутились мысли о завтрашнем дне, о возможных сценариях, о том, что будет, если мы проиграем. И о том, что будет, если победим. Как ни странно, оба варианта пугали меня одинаково.

Победа означала крах «Меркурий Групп», расследование против Рогова, восстановление справедливости. Но для меня лично? Жизнь с чистого листа, без прошлого, без всего, что я построил за годы карьеры. Неизвестность.

А поражение… Поражение означало, что все было зря. Смерть Соколова, моё прозрение, борьба Веры. Всё напрасно. И, вероятно, наши собственные жизни.

Я