Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

трех дней, и труп еще только начал разлагаться. Как раз три дня назад из дома Эстинов и похитили ребенка. Но самым жутким было то, что на теле девочки не было ни пятнышка крови. Криминалисты предположили, что после убийства преступник выпустил из нее кровь, а затем бросил у дороги.

13

Двадцатого июля Крис Фишер, штатный фотограф информагентства АР, отплыл от причала в Редондо-Бич на только что купленной яхте. Долгожданный летний отпуск он решил провести в одиночном плавании по Тихому океану.

Из гавани Крис вышел в десять утра. Небо было безоблачным, поэтому плыть по морю в одиночку было безопасно. На кухне он приготовил себе простой обед: нарезал пару ломтиков хлеба, намазал их маслом и положил сверху ветчину. Открыв бутылку пива, поднялся на палубу и подкрепился под соленый аромат моря. Сейчас он планировал доплыть до острова Сан-Клементе.

Дул попутный ветер, не слишком крепкий и не слишком слабый. Погода была исключительно благоприятной для плавания, так что даже человек, впервые вышедший в море, мог без особого труда управлять судном. Единственным неудобством было солнце, светившее прямо в лицо.

Никаких препятствий на океанской глади не было: ни дорожных знаков, ни ограничений скорости, ни автоинспекции. Казалось, можно было плыть и плыть в свое удовольствие, однако на самом деле это было не так. Уже давно в море стали выходить не только рыбаки, но и обычные люди. В последнее время океан сильно загрязнился, особенно в прибрежных зонах, где плавало несметное количество самого неожиданного мусора. Такие места ненамного отличались от автострад Лос-Анджелеса. Болваны водились по всему миру – выбрасывали всякую дрянь, а потом делали вид, что они ни при чем.

Возможно, из-за слияния течений мусор в основном скапливался в одной зоне. Кое-где на воде покачивалось столько древесины, что ею можно было бы заполнить целый грузовик. У судна, заплывшего в такое место, тут же погнулся бы гребной винт. Пришлось бы возвращаться в гавань, тащить его на берег и чинить с помощью молотка и горелки. Словом, ремонт вышел бы весьма трудоемким.

У яхты Криса не было винта, но, зайди он на ней в такое место, корпус судна точно повредился бы. Могли даже появиться пробоины. Так что выход в открытое море требовал большой осторожности.

Высматривать мусор впереди по курсу было не так-то просто из-за слепящего солнца. К тому же его было чрезвычайно сложно разглядеть из-за темного цвета волн. То и дело Крис уводил яхту в сторону, думая, что впереди скопление мусора, а затем оказывалось, что это была лишь волна необычной формы. После такого он начинал нервничать и делать ненужные телодвижения. Таково было единственное неудобство одиночного плавания, однако в любом случае нельзя было терять бдительность и ставить под угрозу целостность яхты.

Вот и сейчас впереди показался какой-то черный сгусток. «Снова волна», – подумал Крис и не стал менять курс движения. Однако в этот раз там действительно был мусор. Крис лихорадочно повернул штурвал, но было уже поздно. Судно врезалось прямо в гущу странных плавающих объектов.

Он молился, чтобы это было не дерево. Если же это все-таки было оно, да еще и с болтами или гвоздями, то корпус яхты мог пострадать еще сильнее. Однако такие штуки были редкостью – как правило, в море плавали пенопласт, пластик, бумага или остатки морепродуктов.

Что-то стукнулось о корпус яхты. «Таки дерево», – с досадой цокнул языком Крис. А это ведь только третий его выход в море… Неужели в новенькой яхте уже появятся пробоины?

Звук не стихал. Казалось, к нему кто-то стучался.

У Криса похолодело внутри, но в следующую секунду он усмехнулся, стыдясь собственных мыслей, и огляделся вокруг.

Великий американский континент уже превратился в ниточку, и кругом был лишь горизонт. В лицо бил прохладный соленый ветер. Крис был в полном одиночестве – казалось, сюда вообще не заплывали люди. Кто бы стал стучаться к нему в таком месте? Сирены?

Крис принялся насвистывать. Однако здесь можно было никого не стесняться, поэтому вскоре он уже громко пел Somewhere Over the Rainbow[328]. Надрывая горло, подошел к корме.

Здесь, вдалеке от Большой земли, море уже приобрело ярко-синий цвет. Казалось, если окунуть в него руку, то и пальцы окрасятся в такой же очаровательный оттенок. Жаль, что по этой синей глади плавали щепки, обломки и коробки из пенопласта. В качестве фотографа Крис несколько раз бывал и на поле боя. Как-то раз, во время студеной зимы в Нью-Йорке, ему пришлось два дня и две ночи скрываться в темноте ради фотографий старика-исламиста, предполагаемого главаря террористической ячейки. Два года в течение карьеры он ползал по земле и именно поэтому полюбил чистые океанские просторы с их духом свободы. Однако теперь, когда он сам очутился в море, его мечта дала трещину – оказалось, что здесь повсюду грязь. Весь мир утопал в мусоре и помоях, и лишь в крошечных его уголках было по-прежнему чисто… Даже море превратилось в свалку. Люди уже давно жаловались на экологию, и сейчас Крис собственными глазами видел, что проблема не надуманная. Наверное, даже девственные снега Антарктиды уже пропитались кислотой…

Внезапно Крис заметил посреди щепок труп женщины в юбке. Вытянутая в струнку, она лежала лицом книзу. Пальцы ее вытянутой руки соприкасались с бортом яхты – теперь стало понятно, откуда шел стук.

На мгновение Крис оцепенел, но быстро пришел в себя и схватил весло для надувной лодки. Пытаясь нагнать жуткий объект, он со всех ног побежал назад по палубе. Но, хоть на море и стоял штиль, яхта плыла довольно быстро, и труп уже оказался за кормой.

Крис так и застыл с веслом в руках. Если даже сюда начали сбрасывать трупы, то море уже ничем не отличалось от мира на берегу. Хорошо бы взять «Никон» с кухни и запечатлеть его на пленку…

Не будь Крис фотографом, он бы пару секунд растерянно стоял на палубе, а затем вернулся бы к плаванию, рассудив, что это обман зрения или манекен. Однако с такой профессией он повидал немало странных вещей. Это точно была не кукла. Ему хватило мгновения, чтобы разглядеть повреждения, характерные для тел при долгом пребывании в воде. Труп практически полностью скелетировался, мягких тканей на нем почти не осталось.

Сначала он ринулся вниз в каюту и, схватив свой любимый «Никон», вернулся на палубу. Установив зум-объектив – на случай, если подплыть близко уже не получится, – развернул парус, и яхта сделала пол-оборота.

Парусная яхта, в отличие от моторных, не могла сделать крутой поворот. Точно регулировать ее курс было трудно, тем более что Крис выходил в плавание лишь по выходным. Но все же она медленно сменила направление и, плывя против ветра, начала продвигаться точно к цели.

Труп плавал в приливной заводи в окружении мусора. Сейчас тот был даже на руку, поскольку служил хорошим ориентиром. Но, похоже, здесь проходила граница течений, поскольку мусор понемногу расплывался в разные стороны.

Крис долгое время плавал вокруг, однако ничего похожего на труп так и не приметил. Он уже начал подозревать, что все это ему привиделось. За свою жизнь фотограф несколько раз побывал на местах сражений, пропитанных кровавым смрадом. Еще недавно перед глазами у него всплывали картины чудовищных смертей. Как-то раз он десять минут сидел с фотоаппаратом возле жертвы теракта, изо рта которой выливалась белая пенистая рвота. В тот момент он был настолько поглощен происходящим, что ничего не запомнил, но впоследствии эта сцена около полугода не раз мучила его во сне.

Возможно, его опять настигло видение. Откуда, собственно, трупу взяться в столь отдаленном месте? Наверное, у него все-таки профессиональная болезнь, и жажда сенсации заставила его увидеть то, чего не было…

Ладно, хватит. Если продолжать поиски, то, не ровен час, сядет солнце. Для новичка ночное плавание опасно. И потом, разве он не в отпуске? Он ведь сел на яхту, чтобы забыть про работу…

Но тут, когда Крис уже махнул рукой и принялся разворачивать судно, на глаза ему