Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

по-прежнему мелко подрагивало. Но с такой дистанции – ему ведь почти удалось достать ее ногой – даже ребенок, никогда не державший в руках оружия, вряд ли промахнулся бы.

Леона была не в себе. Она рвано дышала, ее плечи подпрыгивали. На мгновение она опустила голову, а когда подняла ее обратно, то лицо у нее было уже красным. Присмотревшись, можно было заметить, что у нее тряслись не только руки, но и ноги.

«Она безумна», – снова подумал Льюис. Ее красота, этот сладкий нектар хищного растения, была творением самого дьявола.

Уронив револьвер, Леона со скоростью гепарда бросилась на Льюиса. В его шею вонзились ногти. Тонкими пальцами она провела по коже в месте, где сама же ранила его пулей. Слегка макнув их в кровь, поднесла их ко рту и облизала.

Льюис трясся от ужаса. Возле своего уха он слышал тяжелое дыхание Леоны. Одной рукой она обвила его шею. На несколько секунд черные дьявольские глаза закатились, а губы приоткрылись, как при одышке.

Вновь показались черные зрачки. Тяжело дыша, Леона слабо улыбнулась и исподлобья взглянула на Льюиса. «И все-таки какие же у нее красивые глаза», – подумал он. Они явно наслаждались его страхом.

– Все, хватит… Плевать, что подумают, зато будет наверняка. Черт с ним, с ожогом…

Раскаленное дуло уперлось Льюису в висок, и он вскрикнул, едва не подпрыгнув. Обвив его голову рукой, Леона плотно прижала ее к револьверу.

– Потом что-нибудь придумаю… – наконец прошептала она, горячо выдохнув возле уха Льюиса. Ее дыхание было уже совсем тяжелым. Прямо через череп он почувствовал, как курок быстро взвели. Еще секунда – и он погибнет.

– Прощай, детектив.

Глаза Леоны вновь закатились. Он почувствовал, как ее палец давит на спусковой крючок, и истошно закричал.

Наконец прогремел звук! Однако это был щелчок курка, ударившего в пустоту. В револьвере не осталось патронов!

От ужаса Льюис едва не потерял сознание. В голове промелькнуло: он спасен! В этот самый момент Леона рухнула вниз. Револьвер громыхнул об пол. Какое-то время актриса не двигалась, но, присмотревшись, Льюис заметил, что ее ноги в тапочках сводит судорога. С него капал пот.

Безумная актриса обезумела еще больше. Что она творит?

Все ее тело уже начало сотрясаться в страшных конвульсиях, но тут Леона резко вскочила. Льюис поразился произошедшей в ней перемене. Ее светлая кожа покраснела, веки припухли. Подобрав револьвер, она прикрыла лицо рукой, словно не хотела, чтобы он на нее смотрел. На пол со звоном упал какой-то маленький предмет.

– Уходи, – бросила она и, резко развернувшись, исчезла в соседней комнате. Льюис увидел на полу ключик от наручников.

Он потянулся к нему носком ботинка, однако не смог достать до него. Перенеся вес тела на одну ногу, приподнялся и кое-как смог ухватиться руками за ножку светильника. С большим трудом ему удалось перекинуть цепь через абажур, после чего он снова ухватился обеими руками за ножку и спрыгнул вниз.

Схватив с пола ключ, следователь высвободился из наручников, снял перчатки и тщательно изучил свое плечо и бок. Сильная боль не отступила, однако мышцы не были задеты, и кровотечение уже прекратилось. На шее и виске горели ожоги от дула.

Обведя комнату взглядом, Льюис приметил в одном из углов свой жетон и положил его в карман. Жетон был поцарапан, но прострела на нем не было. Тут в нем вновь заклокотал гнев. Мацудзаки сумасшедшая, и отпускать ее на все четыре стороны нельзя.

Льюис покинул пыточную для кукол и спустился по лестнице. По коридору первого этажа он вернулся к окну, из которого проник в вестибюль, и точно так же, как и тогда, выбрался в сад. Закрыв за собой окно, трусцой пробежал через газон возле бассейна и вновь изящно перебрался через ограду. У него было чувство, что он уходит, как побитая собака. Все же не стоило решаться на это приключение после известия о том, что Леона якобы в отъезде. Впрочем, бесполезным оно тоже не было. Звезда Голливуда продемонстрировала ему свою безумную сторону во всей красе.

* * *

Войдя в спальню и закрыв за собой дверь, Леона опустилась на колени. Положив голову на кровать и заведя руку назад, она извлекла из кармана окровавленный нож для колки льда и положила его под подушку.

* * *

Присев на брусчатку и передохнув минут десять, Льюис нетвердым шагом пошел вниз по Вьюмонт-драйв к своей машине. Вдруг откуда-то послышался гул мотора. Обернувшись, следователь увидел, как медленно открываются кованые ворота, через которые он только что перебрался. Почти сразу же они замерли, и между ними образовался зазор, через который вряд ли бы смог проехать даже малогабаритный автомобиль.

Подумав, что Леона вышла вслед за ним, он быстро спрятался в тени соседних ворот. Теперь одно ее имя наводило на него страх.

Льюис поступил разумно. Через небольшой зазор на улицу медленно выбралось странное существо. Верхнюю часть его тела скрывало грубое темное одеяние. На ногах у него были такие же черные брюки, как только что на Леоне. В целом одежда была неброской, чего не скажешь о внешности существа. На голове у него не было волос, не считая длинных прядей на висках. Когда чудовище проходило мимо ламп на ограде вокруг дома Леоны, Льюис разглядел его лицо – опухшее, бесформенное и истекающее кровью.

– Леона? Но как?.. – пробормотал себе под нос Льюис.

Выйдя на проезжую часть, он последовал за существом, стараясь не производить лишних звуков. Не сгибая коленей, оно неуклюже, словно робот, пошло вниз по Вьюмонт-драйв. Локти у него тоже не сгибались, и руками оно практически не размахивало.

Льюис снова подумал про «ангельскую пыль». От существа явно исходил запах наркотиков. Выходит, чудовище с кровавым лицом и впрямь существует… Сегодня он наконец увидел его собственными глазами, и им оказалась не кто иная, как Леона Мацудзаки.

Чудовище преспокойно шло по Беверли-Хиллз, озаренному луной. Следуя за ним по пятам, Льюис размышлял, что ночной Лос-Анджелес – вполне комфортное место для такого существа. Хотя в Беверли-Хиллз дела с правопорядком обстояли довольно неплохо, в целом горожане остерегались выходить на улицу по ночам. Даже если им приходилось быть вне дома, они старались не покидать машину без лишней надобности. Поэтому знаменитая актриса и не боялась пересечься с кем-то на улице в такой странной маскировке и могла ходить по ночному городу, не скрываясь. На Вьюмонт-драйв было и того спокойнее – туда даже машины не заезжали, не говоря уже о прохожих.

Повернув за угол возле куста, Льюис увидел неприметный черный автомобиль.

– Черт! В машину, что ли, садится?

Его собственный автомобиль остался довольно далеко отсюда.

Леона открыла дверь машины и, не зажигая свет внутри, сразу же завела двигатель. Льюис кинулся вперед, чтобы хотя бы запомнить номер, но подсветка сзади тоже не горела. Автомобиль сразу же сорвался с места, оставив следователя в темноте.

Напряжение от пережитого в доме спало, но оставленные Леоной раны и ожоги заболели с новой силой. Издалека Льюис увидел, как водитель включил передние фары.

Второй пролог

Посреди темной круглой комнаты навзничь лежал человек в костюме. Тонкие руки потянулись к нему и одну за другой расстегнули пуговицы на его рубашке. Закончив с ними, худые белые пальцы развели полы в стороны.

Таинственный силуэт резко воткнул в грудь человека нож и, изо всех сил надавливая на него, медленно сделал два оборота. Затем швырнул нож на пол и принялся отрывать кожу через образовавшийся круговой разрез.

Показался красный мясистый слой с вкраплениями костей. Негромко причмокнув губами, силуэт оглядел творение своих рук. Затем взял топорик и принялся ударять им по оголившимся костям. Послышались громкие тяжелые звуки. Раскалываясь, кости постепенно смещались в сторону.

Закончив с ними, силуэт снова подобрал нож, грубо вонзил его в алую плоть и, тяжело дыша, несколько раз очертил им круг. Бросив нож на пол, вновь запустил окровавленные пальцы в разрез от ножа и начал вырывать кости.

Со странным звуком круглый кусок кожи и мяса полностью отделился от тела вместе с костями. Однако таинственная фигура бросила его в сторону – ему нужен был не он.

В грудине человека образовалась впадина,