Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

униженности среди китайцев имело уже не хронический характер, а превратилось в обыденность. Опиумная зависимость приняла настолько чудовищные формы, что они уже не гнушались выставлять себя на продажу. Им уже было все равно, жить или умереть.

Огромный разрыв в экономической мощи и благосостоянии между европейцами и китайцами также способствовал деформации Шанхая. Чтобы раздобыть опиум, китайцы были готовы оказывать за гроши любые услуги – в том числе торговать собственным телом.

Подъем соседней Японии, еще не пристрастившейся к этому наркотику, заставил китайцев почувствовать себя еще более униженными. Впоследствии эта маленькая империя, на протяжении веков выступавшая в роли младшего брата Китая, стала меньше всех остальных скрывать свое презрение к китайцам.

Своеобразные черты упадку нравов в Шанхае придавало и то, что еще с древности китайцы имели причудливые сексуальные предпочтения. В течение долгой истории Китая они нашли отражение в практиках, которых не существовало больше ни у каких народов мира.

Сильные мира сего всегда имели большие сексуальные аппетиты. Но в Китае они, ко всему прочему, не стеснялись менять тела простых людей сообразно своим нуждам. Характерным примером этого были евнухи.

Людям, достигшим вершин власти, приходилось с первого же дня остерегаться своего ближайшего окружения, которое в любой момент могло ударить в спину. К тому же никто не отменял возможности предательства или неверности со стороны многочисленных жен. Такие люди пребывали в одиночестве, и единственными, кто заслуживал их доверия в этой ситуации, были евнухи.

Можно было не опасаться, что они, лишенные мужских функций, вступят в интимные отношения с их женами в гареме. Они имели лучшее образование, чем женщины, были хорошими советчиками и не настолько желали дорваться до власти, чтобы перерезать кому-то горло во сне. Пожалуй, нельзя отрицать, что стремление преуспеть в жизни в известной степени пересекается с желанием обзавестись семьей и продолжить род – как и с сексуальными желаниями.

В средневековом Китае с его строгой сословной и наследственной системами превращение в евнуха было для простолюдинов единственным способом повысить свой статус. В показательных целях и во избежание мести победоносные военачальники часто превращали в евнухов плененных солдат, и в какой-то момент в Китае появились сотни тысяч, а то миллионы кастрированных мужчин. Нередко их телами пользовались влиятельные люди, уставшие от женщин, и в конечном счете подобные утехи распространились и среди простого люда.

По некоторым сведениям, иногда половых признаков лишали и женщин, однако такая практика не получила большого распространения, и исторических свидетельств о ней почти не осталось. Зато многих женщин подвергали такой процедуре, как бинтование ног. Девочкам с детства плотно обматывали ноги тканью, предварительно сломав пальцы, в результате чего развитие стоп останавливалось, и у женщины формировались настолько маленькие ножки, что на них было трудно ходить.

Под влиянием такого обычая сложился эталон красоты, согласно которому чем меньше у женщины были ступни, тем привлекательнее она считалась. Поэтому вплоть до современной эпохи китаянки чуть ли не соревновались, у кого стопы получатся меньше. Среди мужчин же считалось, что бинтование не только предотвращает возможный побег жены, но и якобы улучшает сексуальную жизнь.

Традиционные для китайцев жестокости, соединившись с отчаянием и опиумными галлюцинациями, превратили самый европеизированный уголок Китая в большой уродливый город, который даже стали называть «дьявольским». Противоестественные явления вроде евнухов и бинтования ног как нельзя лучше олицетворяли странный расцвет Шанхая. Унижения, которые впервые испытал высокомерный китайский народ, и многовековая любовь к телесным причудам превратили и сам город в подобие евнуха.

В сороковых годах диковинный цветок Шанхая наконец полностью распустился. В тот период город снимал одну вуаль за другой, словно дорогая проститутка, обнажающая свою кожу перед иностранным гостем. «Ворота в Китай» быстро превратились в рай для авантюристов. Эпоха «Восточного Парижа» быстро подошла к концу – теперь это был поистине дьявольский город, какого еще никогда не бывало в истории.

* * *

В те времена Шанхай снабжал осевших в городе мужчин всевозможными сексуальными услугами. В зависимости от доходов и суммы, которую они были готовы заплатить, им предлагали такие причудливые развлечения, каких они не увидели бы больше нигде в мире.

Самое примитивное удовольствие обеспечивали динпэн – низкосортные уличные проститутки. Большей частью это были сироты или девочки, которых родители продали сутенерам из-за бедности, – таких проституток еще называли «фазанами». Купить их можно было всего лишь за тридцать центов. Конечно же, за такие деньги кровать не предоставляли: клиент сношался с женщиной у стены в затхлом переулке – на языке тогдашних шанхайских проституток это называлось «забиванием гвоздя», – наскоро удовлетворяя свои плотские потребности.

Разумеется, помимо «стенных» проституток, существовало еще множество рангов. Ради удовлетворения мужчин самых разных национальностей и общественного положения шанхайцы обратились к своим богатым знаниям и историческому опыту. Чтобы обобщить все разнообразие их идей, пришлось бы написать еще одну книгу, поэтому ограничимся рассказом о самом элитном борделе Шанхая.

В глубине улицы Фучжоу стоял белый каменный особняк во французском стиле, занимавший целый квартал. Жители Шанхая прозвали его «Хун Юаньшэн». В его саду был пруд, а на просторной лужайке часто отдыхали водоплавающие птицы.

«Хун Юаньшэн» единогласно признавался лучшим в городе заведением подобного рода, однако называть его притоном было бы не совсем правильно. Здесь не просто предоставляли сексуальные услуги, но радушно принимали богатых гостей с Запада, жаждущих азиатской экзотики и изысканных развлечений. В некотором смысле это был элитный салон с проститутками высшего класса и утонченной атмосферой. Не будет ошибкой сказать, что здесь можно было прикоснуться к шанхайской культуре.

Лучшие из девушек были не только красивы, но и хорошо образованны. Они превосходно пели и играли на музыкальных инструментах, а также рассказывали легенды и исторические сюжеты лучше профессиональных сказителей.

Даже с посетителей, которые снимали одну из комнат «Хун Юаньшэна» для кутежа, брали баснословные деньги. Тем же, кто желал провести ночь с одной из лучших проституток, нужно было выложить непомерную сумму и вначале стать ее постоянным гостем. Весь этот мир китайцы со временем стали называть «цветы и ароматы». Цветами были женщины, которых «срывали», а за словом «ароматы» скрывались опиумные трубки. Не женщины и выпивка, а женщины и опиум составляли удовольствие мужчин в тогдашнем Шанхае. Во всех борделях гостям подавали не только чай, алкоголь и арбузные семечки, но и непременно опиумную трубку, стоимость которой, разумеется, включали в огромные счета.

Проститутки из «Хун Юаньшэна» делились на различные ранги. Нижний из них назывался «эрсань» – буквально «два-три». Такое наименование происходило оттого, что за две долларовые монеты девушка выпивала с клиентом, а за три отдавалась ему.

Огромное значение китайцы придавали тому, откуда родом была проститутка. Зачастую именно на основании этого они определяли ее «качество». Шанхайские девушки были своего рода ширпотребом, наиболее же высоко ценились девушки из города Сучжоу. Большинство эрсань были шанхайками, но иногда среди них встречались и уроженки Сучжоу. Остальные девушки, не желая им проигрывать, тщательно упражнялись в выговоре Сучжоу, дабы убедить клиентов, что им в руки попался редкий товар. Подобным же образом ситуация обстояла и в других заведениях.

Наивысшее место в иерархии женщин «Хун Юаньшэна» занимали так называемые чансань – все они без исключений были из Сучжоу. Тамошние девушки ценились столь высоко, поскольку считалось, что они обладают фарфоровой бархатистой кожей, манящим голосом и талантом к пению. Кроме того, в тех краях с давних пор повелось, что мужчины бездельничали, а женщины работали, поэтому сложилось поверье, что уважение к мужчине заложено у них в крови. «Сань» – цифра «три» в их названии – означала, что желающий выпить с девушкой клиент должен был выложить три долларовые монеты.

Недостижимые женщины с многочисленными талантами были не единственной визитной карточкой «Хун Юаньшэна». После погружения в опиумную эйфорию в компании чансань самые уважаемые клиенты могли посмотреть необыкновеннейшие представления в тайном подземном театре. Чего там только не было: полуобнаженные девушки, заточенные в стеклянный ящик; девушки, покрытые мукой, которых помещали в кипящее масло, после чего они выходили из него несколько минут спустя целыми и невредимыми; девушки с вывихнутыми плечами, которые скакали через скакалку, отчего кожа