Двойная ошибка - Дмитрий Борисович Пасека

путь – к забвению. Через скандалы, публичный позор и море алкоголя. Он сам возвел себе мир из иллюзий, который так старался сохранить, и теперь от него остался лишь пепел, который разметали взмахи крыльев тех, кого он так избегал, и тех, кто все это время был прав.

«Ты здесь прав! Он ничего не сможет доказать. Копия редактора ни о чем не говорит. Продолжай то, что делал. Ты это заслужил, заслужил быть любимым, заслужил славу и внимание. У него нет фактов, нет свидетелей, нет никого, кто бы смог тебя разоблачить», – едкий и манящий голос тщеславия должен был внести покой и разумность, но вместо этого лишь больше путал то, что и так уже было не собрать воедино.

– Филипп! Ты еще здесь?! На тебе лица нет, ты весь бледный.

– А? Прости, я… задумался… – Глоток тщеславия дал ему ненадолго вернуться в реальность. – Что ты говоришь?

– Я спрашиваю, что между нами происходит?! Я тебя не понимаю, ты ведешь себя странно, уходишь от ответов. Нам с тобой было хорошо вместе, так ведь?! Откуда эта Мари появилась?! Зачем?! Что она делала на презентации?!

– Стоп, стоп, стоп. Дай мне прийти в себя….

– Прийти в себя?! Я уже черт знает сколько пытаюсь достучаться до тебя! Что происходит? Ты тоже решишь от меня избавиться, и наплевать, что между нами было, что ты чувствовал и что я чувствовала рядом?! Тебе правда плевать?!

– Мне не плевать, ты… ты даже не понимаешь, что происходит, Элен. Кристоф…

– Черт бы с ним! Скажи мне, ответь! Ты все еще со мной или променял меня на кого-то? – Элен начала повышать голос, практически скатываясь в истеричный крик.

– Я не знаю! Оставь меня в покое! Ты совсем не видишь, что я чувствую и чем все это может обернуться для меня?! Ты совсем тупая?!

– Ту… пошел ты к черту, Филипп! Ты и Кристоф. Вы друг друга стоите, два проклятых нарцисса, которые думают только о себе. Просто… Идите вы все на… Я не хочу тебя видеть!

Элен уняла крик, встала из-за столика, опрокинув стул, и за пару шагов практически вылетела из бара, оставив Филиппа наедине с его демонами. Мгновение ему казалось, что с ними было даже тише и понятнее, чем рядом с ней. «С какой легкостью… как просто ей было это сказать? И этого я хотел… здесь увидел поддержку? Я… что, черт побери, со мной происходит… просто всему конец», – внутренний голос не блистал оптимизмом. Филипп больше не мог оставаться в этом месте.

Расплатившись за пару крепких напитков, которые так и остались стоять нетронутыми на столе, он покинул бар и отправился к сестре. К себе он возвращаться не хотел. Привычные стены лишь ограничат его еще больше, будут выть, давить и напоминать о том, что в них происходило. А эти твари, чей хлопот крыльев было не заглушить ничем, точно ему об этом напомнят.

Филипп даже не заметил, как оказался на пороге дома Марии уже за полночь. Первые пару минут он просто стоял и смотрел на знакомую дверь, мечась в сомнениях, что же ему делать. Постучал, спустя пару мгновений открыла Мария, в уютных синих тапочках, домашних льняных брюках и легкой футболке:

– Филипп? Я… не ожидала тебя здесь увидеть.

– Я тоже не ожидал, если честно. Не отвлекаю? Если мешаю, могу поискать другое место.

– Ты… странно выглядишь, будто и не ты вовсе. Что со взглядом?

– Я… Я не могу сейчас все объяснить.

– Хорошо, проходи. Будешь чай?

– Есть вино?

Мария утвердительно кивнула головой и жестом пригласила Филиппа внутрь квартиры. Он снял куртку, ботинки и прошел на кухню, даже не вспомнив о своем маленьком ритуале: помыть лицо и руки с улицы.

Когда он прошел на кухню, Мария уже поставила два бокала и бутылку красного вина «Совиньон».

– Может быть, расскажешь, в чем дело?

– Много чего, я не могу так сразу все собрать. Все мысли вместе.

– Я вижу, да. Что-то с Мари, с работой?

– С Мари вроде все хорошо. Мы поругались с Элен, и мне кажется… я не хочу ее больше видеть. Она совсем не тот человек, какой я ее представлял, и… – он сделал жадный глоток вина, почти осушив бокал за Ораз. – Как? Как она могла так красиво, так изящно…

– Лгать тебе, прикрываясь любовью?

– Да-да… стой… откуда ты знаешь?

– Ты мог бы почаще звонить мне и, может быть, советоваться. Я не знала ничего про нее, но с ней было что-то не так изначально, это было просто видно. Очень непостоянная натура. Ветреная. Немного капризная. Я это чувствовала. И именно по тому, мой дорогой братец, она тебе и понравилась. Яркая, обманчивая. Да ты всегда таких выбирал. Кроме Мари, пожалуй. – Она сделала небольшой глоток вина и с легкой, но любящей укоризной посмотрела на Филиппа.

– Да… прости, я… я правда мог звонить чаще. Прости… столько всего происходит, и я…. потерялся совсем… – Он наполнил бокал и тут же выпил все до последней капли. – Я так запутался…

– Не налегай особо, – Мария постучала пальцем по почти пустой бутылке, – я вижу да. Слушай, родное сердце, мне на работу завтра с утра. Ты можешь остаться на ночь, если тебе спокойней. Но я сегодня компанию не составлю, извини.

– Да, конечно. Спасибо тебе.

Она погладила его по плечу и отправилась в спальню. Филипп же продолжил остаться на кухне, допивая остатки вина. Когда бутылка иссякла, он некоторое время посидел за столом, разглядывая пустой бокал. После чего подошел к держателю и взял оттуда еще одну бутылку «Совиньона».

Мрак и тьму внутри него удалось заглушить опьяняющим туманом. Они никуда не делись, но по крайней мере он их сейчас не видел, и этого было достаточно. Филипп понял, что он уже никуда не сможет дойти. Устроившись, как было возможно, просто уснул прямо за столом, не обращая внимания на оповещения, от которых жужжал телефон.

Утро встретило его паникой после тех кошмаров, которые ему приснились. Он не запомнил ни мгновения, ни слова и ни звука. Но очень четко до сих пор ощущал страх, который испытал во сне.

Трясущейся рукой он взял телефон: в одном из мессенджеров были десятки сообщений от его друзей и, что более важно, от Мари и Кристофа. Они оба искали его, задавая однотипные вопросы, интересуясь, где он, и с просьбами перезвонить.

Взгляд зацепился за голосовое сообщение от Кристофа. Паника стальной хваткой начала сдавливать горло, но Филипп нашел в себе силы нажать на значок воспроизведения: