Двойная ошибка - Дмитрий Борисович Пасека

– Элен? Я… не очень тебя понимаю. Чего ты можешь не знать?

– Она моя невеста. Или уже нет? Я заметил, что настроение ее как-то поменялось. Понимаешь, о чем я?

– Кристоф, я… я правда не понимаю. – Филипп заметно нервничал.

– Ну давай, Филипп, ты можешь лучше. – Он слегка ухмыльнулся.

– Ч-что могу… Кристоф, говори прямо, прошу.

– Соврать. Ты очень хороший лжец, а тут «я не понимаю». Прекрасно понимаешь, Филипп. Это было твое решение или ее?

– Мы просто встретились на кофе, и все. Когда тебя… когда ты пропал. Ей нужна была поддержка, и… мы болтали. – Голос был неровным, а фразы сбивчивыми – Филипп явно волновался, пытаясь выкрутиться, и Кристоф это чувствовал.

– Да брось, просто скажи. Тебе понравилось? Это вкус предательства.

– Я не обманывал тебя! У нас с ней ничего не было! – Филипп начинал срываться, что только добавляло ухмылки на лице Кристофа.

– Правда? А вот я знаю обратное. От друзей, от знакомых, от всех тех людей, с которыми я общаюсь и которые были на твоей презентации, Филипп.

– На презентации? – Гнев сменился замешательством.

– Ага, на ней. – Кристоф открыл кейс, достал книгу и положил ее на стол.

– Как ты достал мой роман?

– Ты не поверишь, но я его купил. Вложения в себя, практически. Правда, Филипп? – Кристоф принял более надменную позу, чтобы задеть Филиппа.

– Я… не…

– Правильно мыслишь! Ты – не автор. Автор у этого романа другой. Скажи честно наконец! Ты это сделал сам или Элен помогла?

– Я не крал твой роман! – Филипп вскочил из-за стола, и Кристоф последовал примеру, аккуратно задвинув за собой стул, оставив телефон и книгу на столе.

– Ну конечно, это ведь твой роман. От и до.

– Кому-то все достается сразу! Тебе легко говорить и действовать, когда ты родился с золотой ложкой в одном месте! Ты с самого рождения все получал легко, у тебя все было! Все твои друзья – такие же богатенькие сынки, чье рабочее место – заслуга родителей, а не таланта! – Филиппа снова бросило в ярость.

– Талант! – Кристоф рассмеялся. – Я прекрасно знаю твой талант – лицемерие и ложь. Ты в этом очень талантлив. Сначала ты украл у меня невесту. Но этого показалось мало. И ты решил пойти дальше. Присвоить себе и мою книгу. Какая же ты скотина, Филипп! И да, ты прав. Я выше тебя, потому что за такие поступки в давние времена я бы вызвал тебя на дуэль. Но сейчас я сделаю то, что и тогда бы с удовольствием сделал любой добропорядочный гражданин Франции.

После этого Кристоф отвесил унизительную пощечину Филиппу, лишь подтверждая его бедственное положение. Филипп больше не мог сдерживаться.

– Чертов эгоист, как же ты выносишь себя? – Филипп был переполнен злостью.

– О, да! Вот оно – твое настоящее лицо. Жалкое и завистливое. Приятно, когда с тобой дружат из жалости?

Филипп с силой оттолкнул Кристофа. Тот отшатнулся, не ожидая такого, и, запнувшись на полу, с силой ударился головой об угол стола, после чего с рухнул на пол. На полу начала проступать вязкая кровь.

Филипп застыл в оцепенении. Легкое похмелье мгновенно сошло, и он просто застыл, глядя на тело своего друга. Тот не шевелился и не подавал никаких признаков жизни, пока маленькая лужица крови медленно растекалась по старому паркету.

«Нет, нет, нет, нет. Черт возьми, нет! Прошу тебя, вставай! Не лежи, не оставайся на полу, вставай! Умоляю тебя, нет, нет, нет!» – Филипп начал срываться на крик, повторяя слова вслух раз за разом. И чем дольше он кричал, тем больше крови на полу оставалось, не оставляя никаких шансов на хороший исход.

Филиппа охватила паника: в глазах было темно и мерцала рябь, пульс бешено стучал в висках, а руки дрожали, как никогда. К горлу подступил ком, его почти стошнило. Он отошел к стенке и просто смотрел, как тело его мертвого друга лежало на полу: безжизненное, бездыханное и безмолвное.

Его разрывало на части изнутри: он видел решение всех своих проблем, и в то же время что-то уже за гранью его человеческого естества.

Пульс все сильнее стучал в висках, голова начинала болеть, а руки по–прежнему дрожали. Его всего трясло, но Филипп не мог сдвинуться с места. Он простоял в полном шоке и ступоре почти полчаса. Спустя какое–то время он смог собрать осколки мыслей и склеить их в какое-то подобие плана. Он решил позвонить Мари. Выбор пал на нее, потому что в данную секунду он чувствовал, что сможет довериться только ей. Мария бы не смогла понять, начались бы лишние вопросы, а о ком-то из его знакомых речи не шло.

– Мари, привет, прости, что поздно беспокою. У тебя есть пара минут?

– Филипп… я… не… что случилось?

– Я забыл. Мари, я забыл, что мне с утра нужно забрать вазу из мастерской.

– Стой, что… какую вазу?

– Помнишь, я говорил, это… для… родителей. Им на могилу. Рано утром на кладбище меня ждет мастер. – Филипп еле складывал буквы в слова, пытаясь их выговорить так, чтобы звучало естественно.

– Ну… ладно. Хотя немного странно. Ты можешь приехать с утра, почему сейчас?

– Мне нужно совсем рано выезжать, и от тебя ехать дольше. Я могу не успеть. От моего дома просто ближе. А заталкивать вазу в такси… это выйдет очень накладно, правда. – Его голос начиналдрожать, выдавая волнение.

– Ну хорошо, хорошо, приезжай.

– Спасибо, Мари.

Еще раз в ужасе взглянув на тело Кристофа, Филипп прошел в коридор, чуть не споткнувшись по пути. Быстро нацепив первые попавшиеся ботинки, он покинул квартиру и, подождав такси, отправился к Мари. По пути Филипп пытался продумать все детали своего маленького, но безумного плана. Основная идея была в том, чтобы вывезти тело Кристофа за город.

«Но куда дальше? Оставить на траве или в каком-нибудь озере – самоубийство, его найдут через сутки, если не раньше. Черт, может быть, кладбище?! Да, точно! Да какое точно… господи… что за бред, – мысли пытались перебить панику, но выходило это с трудом, пока его не осенило: – Кладбище! Точно! По пути есть река, мост и коллекторы. Черт, да! Это не оставит шанса. Стоп, стоп, стоп…» Мысли метались, не давая покоя, ком в горле не уходил, но паника немного отпустила – как раз вовремя, когда Филипп доехал к Мари. Поднявшись к ней, он всеми силами постарался сдержать волнение, чтобы выглядеть естественно. После пары стуков Мари открыла:

– Привет, Филипп.

– Да, добрый