Добро пожаловать в Купер - Тарик Ашканани

Глава 45

Потом он ушел. День еще не закончился, но для меня уже наступила ночь. Он оставил меня привязанным к дереву. Я слышал его шаги, хруст сосновых иголок затихал, пока лес не поглотил его целиком.

Я долго сидел, прежде чем все вспомнил. Я почувствовал, что солнце село, – температура упала. С наступлением сумерек я стал слышать вокруг себя шорохи. Что-то пробежало по ноге. Боль все еще ощущалась, но уже не такая острая. Может быть, тело способно фиксировать боль только до определенного уровня, или, может быть, я просто к ней привык. Руки потеряли чувствительность, осталось только легкое покалывание.

Диктофон.

Я не был уверен, что он пережил это испытание. Не был уверен, что Саймон не заметил его и не разбил где-нибудь о дерево.

Собрав, казалось, последние силы, я выплюнул пару зубов, которые торчали изо рта. Мне удалось пошевелить языком.

Мысленно я вернулся к тому, с чего все началось. В Ди-Си, к Рейчел, к пакету с таблетками, длинному, потрескавшемуся и бугристому шоссе и дорожному знаку с надписью Добро пожаловать в Купер.

Я начал говорить. Сначала неуверенно, сбивчиво, кряхтя от боли. Потом мне полегчало. Не знаю, когда я начал, но сейчас я чувствую на лице тепло утреннего солнца, так что, должно быть, я продержался всю ночь. Не думаю, что продержусь еще долго, но это не важно. Я выложил все. Рассказал обо всем, что сделал. Обо всем плохом. Возможно, тот, кто это прослушает, извлечет из моей истории пользу, но даже если нет, что ж, благодаря ей я пережил эту ночь, которая оказалась длиннее, чем я думал, когда начинал рассказывать.

Мэри, когда говорила об этом месте, закрыла глаза. Интересно, что же она видела. И видит ли это сейчас, лежа на больничной койке. Было бы здорово приехать сюда вместе с ней. Осенью, когда тополя зацветут оранжевым. Она назвала это место потрясающим. Не знаю как, каким образом, но мне удалось представить себе эту картину, эти цвета, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь.

Еще кое-что напоследок, и я закончил.

Готов поспорить, что эта чертова машина сломалась.

Сегодня за мной приходит Новичок. Не может смотреть мне в глаза.

По дороге я пытаюсь пошутить – настоящая классика, которую я слышал в Дулуте и запомнил. Почему Стиви Уандер не может видеть своих приятелей? Потому что он женат.

Но Новичок такого юмора не понимает. Верхняя пуговица у него застегнута, галстук туго завязан, и уже перед самой лестницей я замечаю, что он даже почистил ботинки.

В коридоре нас ждут двое мужчин. Оба в элегантных костюмах и свежевыглаженных рубашках, таких белых, что мне приходится отвести глаза, чтобы не ослепнуть. Дальше меня поведут они. Я пытаюсь улыбнуться Новичку, но его уже и след простыл.

Слава богу, они ведут меня в другую комнату. Она тоже маленькая: два стула и письменный стол между ними. Я сажусь, с меня снимают наручники и спрашивают, не хочу ли я чего-нибудь выпить. Я в ответ спрашиваю, можно ли мне рассчитывать на двойной «Джимми» со льдом, и они отвечают – извините, нет, сэр. Мне не нравится, что они так меня называют, и я говорю, что ж, ладно, и они оставляют меня в покое.

Интересно, где сегодня Табби и Камстейн. Может, отстранены от дела. Может, уволились. Проснулись сегодня утром и поняли, что я им не по зубам. Что они зря тратят время, пытаясь меня расколоть. Эти новые парни чисто выбриты и в отглаженных костюмах. Возможно, это означает, что сделка наконец-то заключена.

К счастью, ждать приходится недолго. Дверь открывается, и входит женщина, которую я никогда раньше не видел. Невысокого роста, коренастая и широкоплечая, со сморщенным лицом. Глядя на ее нос, я вспоминаю поросенка из мультфильма. Она бросает на меня холодный взгляд, закрывает дверь и подтягивает к себе стул.

В руках у нее папка с бумагами, и она кладет ее на стол. Я так волнуюсь, что чувствую, как дрожат ноги. Представляется. Детектив Свинорыло из Омахи. Говорит, что ведет какое-то дело в Купере, и я теряю к ней интерес. Папка с бумагами – это единственное, на чем я сосредоточен. Просто открой ее, Свиное Рыло. Просто открой!

Она все говорит, но я ее почти не слышу. Снова и снова поглядываю на папку, и мои пальцы нетерпеливо танцуют по краю стола. Я наклоняюсь вперед, и, наверное, у меня такой вид, будто я сейчас схвачу папку, потому что Свиное Рыло достает пистолет и кладет его на стол. Как бы невзначай. Дуло смотрит прямо на меня.

Я смеюсь и откидываюсь на спинку стула. Расслабься, Поросячий Носик, Хрю-хрю. Поднимаю руки, и Хрю-хрю долго смотрит на меня своими холодными глазами. Говорит, что, если бы это зависело от нее, мы уже получили бы ответ. Говорит, что обычно не заключает сделок с такими, как я. Эй, говорю я. Убиваешь пару девушек, и никто даже глазом не моргнет. Убиваешь полицейского и…

Она дает мне пощечину. Такую, что я моргаю и отшатываюсь, чуть не падая со стула.

Свиное Рыло говорит, что, возможно, я и добился от окружного прокурора согласия не применять смертную казнь, но если в мире есть хоть капля справедливости, из меня вытрахают все внутренности где-нибудь в душе и бросят там же истекать кровью. Я смеюсь и откидываюсь на спинку стула. В мире нет справедливости, мне ли не знать, говорю я ей.

Поросячий Носик открывает папку и пододвигает ее ко мне через стол, чтобы я смог прочитать. Я наклоняюсь вперед, она берет свой пистолет, но меня это не волнует. Я не собираюсь рисковать тем, что скрывал последние несколько недель.

Пока я читаю, она объясняет – как идиоту, – что соглашение действует только до тех пор, пока я сотрудничаю со следствием. Закончив читать, я киваю, она дает мне ручку, и я подписываю. Она закрывает папку и откладывает ее в сторону.

Говорит, что они выполнили свою часть сделки.

Говорит, что мне пора сделать то же самое.

Я говорю, конечно, что вы хотите знать?

Она говорит, что хочет знать, что произошло в лесу и что было после. Говорит, что хочет знать, где все это происходило.

Наверно, у меня немного озадаченный вид, потому что она спрашивает, все ли мне понятно. Достает из кармана карту, разворачивает ее и расстилает между нами на столе.

– Я хочу знать, где он, – говорит она. – Понятно? Я хочу, чтобы ты указал пальцем место на карте. Ты показываешь мне, где он, или я забираю соглашение и засовываю его тебе в глотку. А теперь показывай. Показывай, черт возьми. Где Томас? Где ты оставил тело?

* * *

И вот я рассказываю.

Как двое грязных русских схватили меня, когда я пытался уехать из города. Как они связали меня, словно поросенка, и бросили в багажник машины. Рассказываю ей о Томасе, как очнулся, как терпеливо ждал и как он меня выпустил.

Она спрашивает где. Я говорю, спокойно, не надо на меня кричать и нечего сердиться – я ничего такого не имел в виду, когда упомянул о поросенке. Я рассказываю, как Томас немного поколотил меня, когда остановил машину. Ударил меня револьвером по голове, и у меня остались отметины, подтверждающие это, понимаете?

Свиное Рыло спрашивает, над чем я смеюсь, и я говорю ей, что не могу понять, почему все так интересуются этим