Окно Иуды - Джон Диксон Карр

нам, – продолжал генеральный прокурор, опираясь обеими руками на стол и выставляя вперед плечи, – что делали свое дело очень тихо, а шторы на окнах были задернуты?

– Да.

– Вы привыкли чистить мусорную корзину в темноте?

– Послушайте! Я не обращал на это внимания…

– И почти беззвучно, чтобы никого не потревожить в пустой квартире? А что, если я предположу, что вы находились в квартире, если вообще там были, совсем не для того, чтобы вытряхивать мусорную корзину?

– Вы ошибетесь.

– Значит, вас там не было?

– Я там был, а вы мне слова не даете сказать. Говорю же, что старик Хьюм тоже туда явился и украл пистолет, хотите верьте, хотите нет!

– Давайте посмотрим, во что еще мы должны поверить. Если не ошибаюсь, в «Комнатах Дорси» работает швейцар?

– Да.

– Вы примете мое заявление, если я скажу, что швейцар был допрошен полицией и показал, что не видел никого похожего на покойного в «Комнатах Дорси» в пятницу или в любой другой день?

– Возможно, он поднялся по черной лестнице.

– Кто поднялся по черной лестнице?

– Мистер Хьюм. В любом случае именно так он и ушел, я сам видел.

– Вы доложили об этом полиции?

– Каким образом, если я уволился оттуда на следующий день?

– Вы уволились на следующий день?

– Мой испытательный срок – месяц – подходил к концу в ту субботу. К тому же я не знал, что это так уж важно.

– Очевидно, не знали. Вы не первый человек с весьма интересными взглядами на события, которые не казались ему важными раньше, однако внезапно показались важными теперь, – сухо произнес сэр Уолтер. – Может ли кто-нибудь подтвердить ваше заявление о том, что капитан Ансвелл находился в тот день на парковке?

– Никто, кроме самого капитана. Почему бы вам не спросить у него?

– Замечание свидетеля, – вмешался его честь судья Рэнкин суровым тоном, – хотя и неуместное, все-таки относится к делу. Присутствует ли Реджинальд Ансвелл на заседании? Учитывая тот факт, что часть показаний зависит от информации, которую может предоставить только он…

Г. М. вскочил на ноги и, как обычно, свирепо-учтиво произнес:

– Ваша честь, капитан Ансвелл появится здесь как свидетель защиты. Не стоит за ним посылать, ему давным-давно была отправлена повестка в суд. Мы проследим, чтобы он непременно явился, хотя сомневаюсь, что ему это сильно понравится.

– Что это значит? – шепотом спросила Эвелин. – Разве Реджинальд не говорил, что не собирается выступать свидетелем? Он не мог не знать о повестке. Ничего не понимаю!

Несомненно, то была очередная хитрость Г. М., который во всех обстоятельствах должен был оставаться хозяином положения – эдаким старым маэстро. Это все, что можно было утверждать наверняка.

– У меня к свидетелю больше вопросов нет, – отрывисто произнес сэр Уолтер Шторм.

– Я вызываю Джозефа Джорджа Шенкса, – сказал Г. М.

Пока Грэбелл покидал кабинку, уступая место Джозефу Джорджу Шенксу, представители обвинения устроили совещание. Они оказались в довольно щекотливой ситуации и должны были найти из нее выход. В том, что Джеймс Ансвелл стал жертвой недоразумения, что Хьюм задумал ловушку для Реджинальда, даже в том, что он украл у последнего пистолет, сомнений почти не осталось. Однако эти обстоятельства, несмотря на все сказанное, отнюдь не доказывали, что подсудимый был невиновен. Я вспомнил слова из заключительной речи знаменитого адвоката на другом сause célèbre[36]:

«Господа присяжные заседатели, бывают случаи, когда косвенные улики так же убедительны, как показания очевидцев. Если позволите, приведу один пример. Представьте себе комнату с одной дверью и закрытым окном, а также коридор снаружи. Человек проходит по коридору, входит в комнату и видит мужчину с пистолетом в руках, а на полу – мертвое тело: в данном случае косвенные улики будут весьма убедительны, если не сказать – неоспоримы».

У нас была точно такая же ситуация. Обвиняемого нашли в закрытой комнате. Косвенные улики были по-прежнему неоспоримы. Отправная точка всего процесса оставалась вне сомнений. Какие бы потери ни понесло обвинение, сэр Уолтер Шторм должен был закончить свое дело.

Голос Г. М. вывел меня из раздумий:

– Ваше имя Джозеф Джордж Шенкс и вы состоите разнорабочим в доме номер двенадцать по Гросвенор-стрит?

– Да, сэр, – ответил свидетель, приземистый человечек, столь сильно похожий на карликовую версию Джона Булля, что его воскресный костюм выглядел на нем весьма не к месту[37]. Из его шеи, подобно двум кинжалам, торчали острые углы воротника, из-за которых, казалось, он пытается держать голову как можно выше и старается говорить очень тихо.

– Сколько вы там работаете?

– Эм… – произнес свидетель, размышляя. – Думаю, лет шесть.

– В чем заключаются ваши обязанности?

– В основном содержать в порядке реквизит мистера Хьюма для стрельбы из лука, чинить что-то, если потребуется…

– Взгляните на эту стрелу, которой убили покойного, – (свидетель тщательно вытер руки о свои парадные штаны, прежде чем взять улику), – и скажите присяжным, доводилось ли вам видеть ее раньше.

– Ну-конечно-доводилось-сэр. Я сам крепил на нее перья. Прекрасно ее помню, краска на ней слегка темновата.

– Вы часто прикрепляли к стрелам особые перья, которые предпочитал покойный, и красили ведущие перья? Об этом нам сказал вчера мистер Флеминг.

– Да, все верно, сэр.

– Предположим, я покажу вам фрагмент пера, – продолжал Г. М. таким тоном, будто вступал в жаркий спор, – и попрошу вас определить, оторвался ли он от этого пера на стреле… Вы сможете это сделать?

– Думаю, что смогу, сэр. Ведь фрагмент должен подойти к перу.

– Должен. Однако сперва я задам еще один вопрос: вы обычно работали в небольшой мастерской в задней части сада, не так ли?

– Я вас ничуть не тороплю, сэр, – великодушно ответил свидетель. – Что вы спросили? Ах да, верно, там я и работал.

– Держал ли мистер Хьюм в мастерской арбалеты?

Шорохи и скрипы, волной прокатившиеся по залу, вызвали у Шенкса приятное чувство собственной важности. Он позволил себе расслабиться и положил локти на бортик кабинки. Однако, видимо почувствовав на себе чей-то строгий взгляд с галерки, осознал неуместность своей позы и поспешно выпрямился.

– Да, сэр, три арбалета. Весьма опасные штуки, скажу я вам.

– Где они хранились?

– В большой коробке, похожей на ящик с инструментами, под верстаком. – Свидетель моргнул, будто пытаясь сосредоточиться.

– Вы посещали мастерскую в воскресенье утром, пятого января, на следующий день после убийства?

– Да, сэр, несмотря на то что было воскресенье, я решил, учитывая…

– Вы заметили в мастерской какие-нибудь перемены?

– Заметил, сэр. Кто-то явно порылся в том ящике с инструментами, вернее, в коробке, которую я так называю. Она лежит прямо под верстаком, понимаете, сэр, и на ней всегда оседает много