Окно Иуды - Джон Диксон Карр

Спенсер с горечью. – Полагаю, его вердикт был принят всеми. Даже если допустить, что вы покажете присяжным эти любопытные улики, что они изменят? Утопленник хладнокровно взирает на перспективу морского путешествия. – На его лице вновь промелькнула улыбка, на этот раз довольно мрачная. – Кажется, это слова Кай Луня[33]. Фактически я уже осужден, поэтому ваши глупости меня не волнуют.

Резким движением он зажег спичку и закурил. Некоторое время Г. М. молча его изучал, затем выражение его лица изменилось.

– Гори все огнем, – медленно проговорил он, – я всерьез начинаю верить, что вы считаете Ансвелла виновным.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Прошлым вечером вы поклялись Мэри Хьюм в письме, что видели, как произошло убийство. Вы могли бы сказать мне, правда это или нет?

Спенсер поднял сигарету вертикально и сдул с нее пепел.

– Не в моих правилах делиться своим мнением даже о погоде. Однако кое-что я вам скажу. Меня раздражает и… просто сводит с ума, – он сделал энергичный жест, – тот факт, что я абсолютно ничего не сделал! Лишь пытался помочь Эйвори. Помочь Мэри. Возможно, это было неэтично, однако я верил, что действую ради всеобщего блага… И что же получилось? Меня преследуют, да, сэр. Преследуют! Однако вчера, даже собираясь исчезнуть, я хотел оказать Мэри еще одну услугу, признавшись в том, что передал Эйвори брудин, когда он меня попросил. И конечно, я был обязан написать ей, что Джеймс Ансвелл – убийца, и готов подтвердить это даже на смертном одре.

Несмотря на неискоренимую любовь Спенсера к избитым фразам, очевидная искренность, звучавшая в его голосе, возобладала даже над жалостью к себе самому.

– Вы видели, как он это сделал?

– Я должен был себя обезопасить. Если бы я написал лишь про отравленный напиток, вы смогли бы использовать мое письмо в суде, чтобы спасти Ансвелла-убийцу.

– Ага, понятно, – произнес Г. М. уже другим тоном. – Вы намеренно солгали, чтобы мы не приобщили ваше послание к делу.

Доктор Хьюм махнул рукой и снова взял себя в руки:

– Я пришел к вам, сэр Генри, сильно рискуя, для того чтобы получить информацию. Справедливо, не так ли? Весьма справедливо. Я бы хотел уточнить свой юридический статус. Во-первых, у меня имеется свидетельство о вчерашнем недомогании…

– Выданное доктором, который вот-вот лишится лицензии.

– Однако пока еще он не дискредитирован, – отозвался Спенсер Хьюм. – Раз вы настаиваете на технических терминах, я тоже буду ими пользоваться. Не забывайте, что сегодня утром я присутствовал на процессе. Во-вторых, обвинение приняло решение отказаться от меня в качестве свидетеля.

– Верно. Однако вас могут вызвать в качестве свидетеля защиты.

Спенсер Хьюм аккуратно положил сигарету на край стола и развел руками:

– Сэр Генри, вы не станете меня вызывать, потому что я разнесу вашу защиту в пух и прах всего за пять минут.

– Так-так. Теперь, значит, мы говорим об отказе от судебного иска через соглашение сторон. – Хьюм бросил на нас беспокойный взгляд, однако Г. М. продолжал смотреть на него вполне доброжелательно. – Не волнуйтесь, я и сам довольно изворотливый тип. Выходит, если я осмелюсь вытащить вас из укрытия и поставить в кабинку свидетеля, вы угрожаете поведать историю о том, как видели убийство собственными глазами? Невероятная, фантастическая дерзость! Я вами восхищаюсь, сынок, честное слово!

– Я лишь скажу правду, – спокойно ответил доктор.

– Однако, услышав ее от вас…

– Это совершенно не важно. – Он погрозил пальцем. – Сегодня утром судья постановил, что суд – не полиция нравов. Мэри призналась в своих плотских грехах, однако ее показаний никто не отменял. Только потому, что я задумал бескровно и безболезненно отправить шантажиста туда, где ему самое место (не столь уж кошмарное преступление в глазах английского общества, уверяю вас), мои показания насчет убийства не покажутся менее достоверными.

– Понятно. Раз вы так ненавидите шантажистов, зачем пытаетесь шантажировать меня?

Доктор Хьюм глубоко вздохнул:

– Право слово, я не имею желания вас шантажировать. Я лишь вежливо прошу не вызывать меня в качестве свидетеля. Ваша защита построена на пропаже фрагмента пера. Каждому свидетелю вы настойчиво задавали один и тот же вопрос: «Куда пропало перо?» Так вот, оно у меня.

Он снова достал портсигар и аккуратно вытащил из-под ровного ряда сигарет фрагмент синего пера примерно в дюйм с четвертью длиной и дюйм шириной. Так же аккуратно он положил его на стол.

– Обратите внимание, – доктор Хьюм нарушил напряженное молчание, во время которого лицо Г. М. было абсолютно непроницаемо, – что края потрепаны гораздо сильнее, чем на второй половине, что осталась на стреле. Однако уверен, что они прекрасно подойдут друг к другу. Где перо находилось все это время? Бог свидетель, разумеется, у меня. Я машинально поднял его с пола кабинета в вечер убийства – не для того, чтобы скрыть улику, а из любви к чистоте. Почему я никому его не показал? Вижу, вы готовитесь задать мне этот вопрос. Мой дорогой друг, лишь одного человека на свете волновало это перо – вас. Полиции не было до него никакого дела. Полагаю, они о нем даже не подумали, как, впрочем, и я. Признаться, совершенно о нем позабыл. Однако, если теперь перо приобщат к делу, результат будет налицо. Удалось ли мне вас убедить?

– Вполне, – ответил Г. М. с широкой и устрашающей ухмылкой. – Наконец-то вам это удалось. Вы убедили меня в том, что ничего не знаете про окно Иуды.

Спенсер Хьюм стремительно вскочил на ноги, сбив рукой сигарету со стола. Очевидно, из любви к чистоте он сразу же наступил на нее ногой. В этот момент в дверь опять постучали. Затем она поспешно открылась, и, опустив голову, чтобы не удариться о притолоку, в комнату вошел мистер Рэндольф Флеминг, сверкая рыжими усами, со словами:

– Послушайте, Мерривейл, мне передали, что вы… Ба!

Он замер, удивленно уставившись на доктора. На свой лад он выглядел денди не меньше, чем Спенсер Хьюм: на голове лихо заломленная коричневая шляпа, в руке – трость с серебряным набалдашником. Надув поблекшие щеки, Флеминг в замешательстве разглядывал Спенсера, затем, вернувшись к двери и убедившись, что она заперта, угрюмо произнес:

– Черт возьми, я думал, что вы…

– Смотали удочки? – подсказал Г. М.

Флеминг предпочел выразиться повежливее, бросив через плечо:

– Разве ваше появление не доставит вам кучу неприятностей? – Затем повернулся к Г. М. с таким видом, будто собирался выложить все начистоту. – Для начала я хотел бы вот что сказать: я не держу на вас зла за то, что вы набросились на меня вчера в суде. В конце концов, это ваша работа. Адвокаты… Что