Золото в смерти - Нора Робертс

кончаться. Она уже перебрала имена из списка, разослала предупреждения, заставила ощутить страх не одного человека, не одну семью.

Но страх — все же лучше, чем смерть.

Она переступила порог, и Саммерсет уже ждал её внутри. Его взгляд скользнул по ней с легкой насмешкой: — Можно было бы сказать «посмотри, кого кот притащил», но он тут сидел весь день.

Она не стала спорить, просто бросила куртку на поручень лестницы: — Ни в коем случае не открывай никаких посылок. Даже если ждёшь их.

Он сделал шаг вперёд, когда она начала подниматься по лестнице: — Все посылки отсканированы.

— Неважно. Ни одной не открывай — ни отсканированной, ни нет. Просто не открывай.

— Хорошо. — Он нахмурился, проводил её взглядом, пока она поднималась наверх, а кот тихо следовал за ней по пятам.

Она сразу направилась в кабинет, налив себе крепкий кофе, и первым делом проверила — все ли из Голда получили предупреждения.

Это не гарантировало, что кто-то не проигнорирует их или не забудет, но уведомления были отправлены, и это уже кое-что значило.

Обновив свою доску, она наконец села за записи

***

Рорк вошёл в дом, слегка раздражённый очередной задержкой — ещё одной — в проекте в Мэне. Пять дней подряд шёл дождь, и хоть это и было хорошо для цветов, но наружные работы на ремонтируемом объекте пришлось остановить.

Он не мог контролировать чёртову погоду, но в такие моменты хотелось найти способ это сделать.

Зайдя в дом, он приказал себе отбросить раздражение и сосредоточиться на том, что поддаётся контролю. Но немного раздражало.

— Поскольку кота с тобой нет, — сказал он Саммерсету, — значит лейтенант дома.

— Она дома, и что-то её тревожит. Выглядела уставшей и… грустной. Тебе стоит заняться этим. И она очень конкретно сказала не открывать никакие посылки.

— Сегодня утром было ещё одно убийство. — Рорк взглянул на лестницу.

— Да, слышал. Не вижу, как это связано с посылками здесь.

— Если она переживает, значит, есть причина. Я выясню.

— Ты тоже выглядишь усталым, — добавил Саммерсет, когда Рорк начал подниматься по лестнице.

— Чёртов дождь.

— Сегодня дождя не было.

— А в Мэне был.

Он продолжил подъем, но, не сумев избавиться от раздражения, свернул в спальню, снял костюм — и вместе с ним скинул рабочий день, — переоделся в лёгкий свитер и джинсы.

Зайдя в её офис, он увидел, что она сидит у командного центра. Вместо обычного кресла для сна, кот сидел у одной из ножек её рабочего стола и смотрел на неё.

— Ты меня уже бесишь, приятель. Иди поспи или что-то в этом роде. — Она продолжала работать, а Галахад не шелохнулся.

И Рорк видел головную боль в её глазах так же ясно, как мигающий знак. Вероятно, результат усталости и пропуска нормального приёма пищи за день.

Вновь почувствовав раздражение, он достал из кармана коробочку и направился к её командному центру. Она и кот одновременно повернули головы на звук.

Взгляд кота говорил так же ясно, как и слова Саммерсета: реши это.

— Прими блокатор. С головной болью работать будет сложно.

Она собиралась отказаться — он видел это — но тут же передумала. А раз она приняла таблетку без возражений, он понял, что действительно есть что-то, с чем нужно разобраться.

Хотя бы это отвлекло его от затормозившегося проекта.

Он посмотрел на её доску, увидел фотографии второй жертвы и место преступления.

— В отчёте сказано, что у неё было двое сыновей-подростков.

— Да.

— Ты не подозреваешь мужа?

Она покачала головой. — Он преподаёт в Колумбии. Деннис Мира его знает. Помог с уведомлением. Мужик был разбит, словно подорван. Мистер Мира поддерживал его.

— Деннис — сплошная доброта и сострадание.

Она часто думала, если бы у каждого в Нью-Йорке было хоть чуть-чуть от Денниса, её работа была бы не нужна.

— До того, как Дюран — супруг — преподавал в Колумбии, он работал в Голде.

— Ага, вот твоя связь.

— Да. Чтобы её получить, должна была умереть женщина, но связь есть.

— Ева.

Она снова покачала головой, сильнее. — Это не моя вина, я знаю. Но она всё равно мертва. Чёрт, Рорк, её мать нашла её.

Он молча подошёл сзади, положил руки ей на плечи, поцеловал в макушку. — Чем помочь?

Она повернулась в кресле, обняла его, прижалась лицом.

— Вот так. — Ему было больно на душе. — Оставь это на время.

— Мне нужно… — Она замолчала, собралась с мыслями. — Мне нужно поговорить об этом утром.

Готовый утешить, он на мгновение застыл. — Утром?

— Ты уже отпустил это. Ты злился, но отпустил. Я тоже злилась.

Вспоминая, он пожал плечами. — Вряд ли мы первые или последние, кто так себя ведёт.

— Нет, но… — Она отпустила его, встала лицом к нему. — Я знаю, что люди злятся из-за денег. Чёрт, они из-за них друг друга по черепу бьют.

— Не думаю, что мы зайдём так далеко.

— Я знаю, что глупо злиться из-за этого. Обычно злятся из-за их отсутствия, или из-за беспечности, жадности, чего угодно. Но не из-за того, что денег так чертовски много.

Он провёл пальцем по ямочке на её подбородке. — Не думаю, что это изменится.

— Я понимаю. Но дело в том, что я не хочу привыкать к тому, что ты будешь скидывать мне кучу денег, когда я вдруг немного не досчитаюсь. Я бы не оказалась в минусе, если бы прошла мимо банкомата. И, чёрт возьми, я сегодня забыла снять, что доказывает твою точку зрения.

— У меня всё ещё есть твоя расписка.

— Я не хочу привыкать к этому, — повторила она. — Зависеть от этого. Я привыкла к слишком многому, завишу от слишком многого. От тебя, этого места, нашей жизни. От одежды в шкафу, чёртового кофе, который я пью.

— Почему тебя это должно беспокоить?

— Не беспокоит — или только немного иногда — и в этом