Золото в смерти - Нора Робертс

вновь посмотрел на её доску. — Ты права, да? Итак, лица, вызывающие интерес, или подозреваемые?

— Пока оставим их в списке подозреваемых. Но всё же меня очень интересует разговор с Родригесом. Это будет завтра после обеда. Я сообщу тебе, когда точнее узнаю время.

— Договорились. Я пока доделаю кое-какую работу, а ты займёшься подготовкой к завтрашнему дню. А потом, раз уж сегодня утром, похоже, у нас была ссора, надо помириться.

— Я думала, мы уже помирились.

— А правила брака у тебя, кажется, ты ими распоряжаешься. — Он поднял бокал в её сторону и допил виски. — Должно быть, в них есть пункт про примирительный секс.

— Возможно.

— Если нет — запиши. — сказал он и отправился в свой кабинет.

14

Она проснулась медленно, постепенно, и решила, что примирительный секс точно способствует крепкому сну.

Рорк и Галахад в это время наблюдали за утренними финансовыми сводками на другом конце комнаты. Над её головой окно в потолке открывало смелое синее небо.

— В общем, вполне неплохо.

Она встала и направилась прямо за кофе. Поскольку после примирительного секса у неё не хватило сил даже надеть ночную рубашку, она сделала первые глотки голой.

— Хорошее зрелище утром, — прокомментировал Рорк. — Думаю, голая ты хороша в любое время суток.

— Ты не ошибаешься.

Она разглядывала его в идеальном костюме и безупречном галстуке.

— Раз уж я не могу весь день ходить голой, ты выбери, что мне надеть.

Пальцы лениво чесали кота, он внимательно смотрел на неё.

— Ты в порядке, лейтенант?

— Сегодня у меня памятная церемония, потом поеду в Ист-Вашингтон разбираться с этой гадкой директрисой, потом займусь избалованной стервой, а потом вернусь и возьмусь за пару хулиганов. И, скорее всего, с кучей дорогих адвокатов.

Она направилась в ванную — принимать душ.

— Ты справишься быстрее, — сказал он.

Пока душ окончательно её не разбудил, она мысленно перебирала план на день. Встретится с Пибоди на панихиде, для начала. Убийца появится там или удержится от этого удовольствия? Бывший ученик, родитель, преподаватель, администратор — кто-то из этого круга. Других вариантов нет.

Она накинула халат и вернулась в спальню, чтобы увидеть, что Рорк, как и предполагалось, уже подготовил ей одежду.

Она нахмурилась, глядя на пиджак и узкие брюки, аккуратно разложенные на кровати.

— Какой это цвет?

— Кажется, называется «туман».

— Но у него такой блеск.

— Глянец, — поправил он. — Лёгкий глянец. Это называется власть. А сегодня костюм, а не раздельный комплект — ещё один уровень власти. Однотонная рубашка и ботинки создают гладкий, цельный образ. А вот эти маленькие сапфировые гвоздики — тонко и сдержанно — завершат образ.

Она поморщилась.

— Может, слишком нарядно?

— Вовсе нет, скорее властно. И простой, элегантный крой — отличный контраст тому, как ты будешь надирать задницы.

— Хм. Про этот момент я не думала, но звучит заманчиво.

— Сначала позавтракай. Я взял полноценный ирландский завтрак — день будет длинным.

Она любила такой завтрак, особенно с ещё одной чашкой кофе.

— Знаешь, разбираясь с этим всем в школе, пытаясь понять, как управляла Грейндж и как Руфти, я задумалась над тем, что ты делаешь с Убежищем.

— Что мы делаем.

— Я совсем ничего не сделала по сравнению...

— Совсем не так, — перебил он. — Ты вносила идеи, и дала мне очень важные советы, чего не стоит делать, опираясь на свой опыт. Что нужно делать.

— Ну ладно. Кроме стипендиатов и детей родителей, которые копили как безумные, Голд — это школа для привилегированных. Может, при Руфти стала немного более разнообразной в плане экономики, но частная академия — прежде всего для богатых детей, чьи родители хотят статус и потенциальное продвижение в Лигу Плюща. В этом нет ничего плохого, но...

Она задумалась, жуя.

— Убежище — для детей, которые, наверное, уже получили несколько ударов судьбы, у которых нет шансов на такой широкий спектр образования и опыта. Не только математика, науки, языки — всё это, но музыка, искусство, хорошие комнаты, психологическая поддержка. Широта, вот слово. Большой охват. Некоторым это не подойдет. Это не моя циничная натура, — добавила она, — это просто реальность.

— Я понимаю.

— Но большинству подойдет, и для многих это изменит их реальность. Я буду это иметь в виду, когда сегодня буду говорить с этими избалованными богатыми детьми.

— За свою жизнь я встречал много богатых детей, детей с трастовыми фондами. Не все они козлы или жадные ублюдки. Некоторые делают хорошие дела, и даже если кто-то делает это ради имиджа или налоговых льгот, результат один и тот же.

Она задумалась, жуя бекон.

— Белла вырастет богатой девочкой, но с такими родителями, как Мэвис и Леонардо, она никогда не будет хамить.

— Она не будет, — согласился Рорк. — Как и тот, кто у них на подходе. Он доел ирландский завтрак. — Вот почему я еще и собираюсь присмотреть за родителями этих богатых детей.

— Яблоко и дерево?

— Что с ними? — спросила она, одеваясь. — Яблоко от дерева недалеко падает.

— Если хочешь яблоко, лучше сорви его до падения.

Она надела нижнее белье.

— Иначе оно просто упадет и сгниет.

— Не если поднять его. Поэтому их и называют падшими плодами.

Она нахмурилась.

— Их называют падшими плодами?

— Это идея — что что-то падает к тебе под ноги, часто неожиданно.

— Кто-то с крыши может упасть к тебе под ноги — тоже неожиданно. Как это падший плод?

Он смотрел, как она натягивает брюки.

— Мы уточним: что-то стоящее, что падает к тебе под ноги.

— Тело может иметь золотые часики и карманы полные наличных — это будет довольно стоящее.

— Только ты, — пробормотал он. — И, очевидно, я еще не допил кофе, чтобы разобраться в этом.

— В общем, — сказала она, застёгивая кобуру с оружием, которая, по мнению Рорка, только подчёркивала блестящее сочетание