Золото в смерти - Нора Робертс

суть. Было глупо злиться, потому что ты дал мне денег, но я не хочу думать: «Эй, ничего страшного, Рорк прикроет». Я не хочу такого для нас обоих. Это важно для меня.

— Я пойму, если ты поймёшь, что для меня важно, чтобы ты не выходила из дома с пустыми карманами.

— Они были не совсем пустыми. Впрочем, это лишь часть того, что я хотела сказать. Дюран — он разбит, и пытается вспомнить, целовал ли он её на прощание в то утро. Сказал ли, что любит, попрощался ли, когда уходил ушла. И я подумала: я злилась и ушла. Не поцеловала тебя на прощание. Не сказала, что люблю. И, чёрт возьми, кто лучше меня знает, что всё может измениться, разбиться, и второго шанса не будет?

— Моя дорогая Ева. — Он поцеловал её в лоб, щеки, губы.

— Если школа — связующее звено, а это так, то она — самая крепкая связь. По всему, что я изучала, ей было всё равно на учеников и преподавателей. Для неё всё было про престиж, большие пожертвования. — Она подняла кусочек фрикадельки и помахала им. — Два балла тебе. Что ты знаешь про бывшего мужа Грейндж, Реджинальда Гринвальда из All Fresh?

— Ага. Думаю, я встречался с ним пару раз. Исходя из этого, возможно, встречался и с самой Грейндж. Бизнес у них крепкий, и семья славится хорошим управлением. Не припомню ничего особенного или странного. Думаешь, он замешан?

— У них много лабораторий, много химиков и химикатов. Он не только генеральный директор, но и внук основателя, так что кто усомнится, если он проводит время в лабораториях? — Она пожала плечами, съела ещё немного. — Но я не вижу этого, по крайней мере по имеющимся у меня данным. Между ним и Грейндж не было любви. У них была договорённость.

— Так ли?

— Так он говорит. Они поженились в основном ради секса и потому, что подходили друг другу по амбициям и имиджу. Если кто-то хотел секса на стороне — пожалуйста, главное, чтобы это оставалось в тайне. Она не хотела. Ей не только кто-то прислал фото с её любовником с замазанным лицом, но она закрутила роман на работе и была поймана.

— Неосмотрительно с её стороны.

— Ходят слухи, что она имела связь со студентом.

— Это уже не просто неосмотрительность. Но… она и Гринвальд, насколько я помню, ровесники. Разве это не значит, что она примерно на полвека старше студентов?

— У Гринвальда была двадцатичетырёхлетняя украинская сожительница, выдающая себя за личного ассистента. И ты должен быть осторожен, приятель, разница в возрасте примерно такая же.

— Но она была взрослой, не студенткой, — заметил Рорк, — и здесь разрыв гораздо больше.

— С этим не поспоришь.

— Ты проверяла её?

— Да. Он спонсировал её, привёз сюда три года назад, после развода. Я дала ей возможность выйти, сказала, что могу помочь. Она сказала, что довольна — и это было искренне. Что он был к ней добр, не причинял вреда. И она знала, что значит быть раненой человеком при власти. Так что… это их дело.

— Это сомнительная серая зона, но она не несовершеннолетняя, не студентка. Если Грейндж действительно туда полезла, она не только могла потерять свою должность и все шансы устроиться куда-то ещё, но и столкнулась бы с уголовным преследованием.

— Да, именно так. Думаю, упомянуть ей об этом, когда поеду в Ист Вашингтон.

— Ты к ней пойдёшь?

— Могла бы начать процесс вызова её сюда на допрос, но она может тянуть время, а первые два убийства произошли за два дня. Я не хочу рисковать.

— Я организую шаттл. Если ты привыкнешь к такому, — сказал он, не давая ей вставить слово, — то это поможет сэкономить время и избежать разочарований, а возможно, и спасти жизни. Так что это только к лучшему.

— Общественный шаттл — не так уж и плох, — начала она и выдержала его сухой взгляд. — Но да, это сэкономит время. Думаю съездить после памятной службы Кента Абнера утром.

— Второй вопрос. Что ты знаешь о Мигеле Родригесе?

— Не уверен, что знаю что-то. Кто он?

— Упростим, раз ты, по сути, нанимаешь всё население Уругвая. Оказалось, он старый знакомый Каллендар, так что она дала мне первую наводку. Когда я получила вторую от учителя из Голда, взяла у неё его имя, чтобы проверить.

— Он учился в Голде по стипендии, — продолжила она, наматывая пасту на вилку, — получил полную стипендию в MIT, теперь работает программистом игр в одном из твоих R&D отделов.

— Какова численность населения Уругвая?

— Не знаю, но ты, вероятно, нанимаешь столько же, так что не знаешь всех, кто получает зарплату.

— Не сразу, но всех тщательно проверяют. Он подозреваемый?

— Нет. Каллендар рассказывала, как Родригес подвергался издевательствам и избиениям в Голде. Я поговорила с главным учителем химии — он работает там десятилетиями, включая период Грейндж. Среди прочего он сказал, что Родригес был мишенью для проблемных детей богатых родителей, его били, когда он не мог их избежать, и он не давал списывать, чтобы они получили хорошие оценки. Родители встречались с Грейндж, но та от них отмахнулась.

Она съела кусок и взяла стакан с водой.

— Но когда Руфти стал директором, родители вернулись, и он не игнорировал жалобы — были отстранения.

— Совсем другая история, — прокомментировал Рорк.

— Абсолютные противоположности, так что не знаю, как назвать это слово наоборот. Учитель химии дал мне имя, и у меня есть еще записи Руфти. Я собираюсь проверить их. Хочу поговорить с Родригесом, чтобы составить представление.

— Легко устроить. Хотелось бы освежить память о нём.

— Учитель, который показался мне надёжным, его уважал. Это было заметно. Судя по всему, он умный, и раз он выбрал честность, а не списывание, то это добавляет ему и этики, и мужества. Понимаю, почему ты взял его на работу.

— Только лучших, — сказал он, протянув руку и взяв её за руку. — Я посмотрю информацию о нём, поговорю с его начальником.