Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

Открыв люк навстречу бушующему шторму, он увидел темные фигуры капитана и молодого матроса Эндо, болтливого крикуна, который уже всем изрядно надоел, они сцепились в схватке у самой кормы. Капитан держал Эндо за горло. Вой ветра перекрывал все звуки, и несколько долгих минут их тела беззвучно метались от левого борта к правому, в такт качке судна. Потом голова Эндо неловко склонилась набок, и капитан легко поднял его обмякшее тело на поручень и выбросил за борт. Дзюн, борясь с поднявшейся к горлу тошнотой, тихо закрыл люк над головой и поспешил скрыться в недрах судна. Всплеска упавшего в воду тела он не услышал. На следующее утро капитан был, как всегда, спокоен и молчалив. Эндо больше никто не видел, никто о нем ничего не спрашивал и даже не упоминал его имени. Через неделю или около того Дзюн даже начал сомневаться – а не приснилось ли ему все это?

– Возьмешь посылку и доставишь в Мисаву, – неторопливо продолжил капитан, махнув рукой в сторону штурманского столика, под которым лежал завернутый в черную ткань сверток. – Ты же знаешь, где это? Мисава. На восток от Аомори. Высадим тебя, когда пришвартуемся. Слушай внимательно, что я сейчас скажу – писать не буду, два раза повторять тоже. Как только выгрузим ящики, сойдешь на берег. У тех, кто приедет за ними, есть грузовик. Тебя отвезут в Аомори – может, не прямо в город, ссадят где-то поблизости. До станции Аомори доберешься сам. Спрашивай дорогу только при крайней надобности. Если кто спросит, как тебя зовут, скажешь – Саито. Саито Томио. Держи.

Так и не повернувшись, капитан порылся в кармане мешковатой серой куртки, выудил потрепанное удостоверение моряка на кожаном ремешке и протянул его Дзюну. Удостоверение было с фотографией не сказать что сильно похожей, но такой нерезкой, что сгодилась бы любому. Стояло имя: Саито Томио, дата рождения – 22 декабря, седьмой год эпохи Сёва. Восемнадцать лет – всего на полгода старше его самого. Дзюн знал: что стало с настоящим Саито Томио, лучше не спрашивать.

– В Аомори сядешь на поезд до Мисавы. Там сойдешь с поезда и найдешь парикмахерскую, прямо через дорогу от станции. Мимо не пройдешь, она там одна. Там спросишь господина Китадзаву. Китадзава, понятно? Лысый старик, на левой руке не хватает пальца. Смотри, ни с кем его не спутай. Скажешь ему, что привез подарок от капитана Эндо. Китадзава даст тебе конверт. Получишь конверт – сразу иди назад на станцию Мисава и жди, за тобой приедет человек в сером фургоне. Спросит тебя: «Ты на рыбалку?» Скажешь ему «да», и он отвезет тебя туда, где мы тебя высадили. Тебе на все про все двадцать четыре часа, мы вернемся за тобой поздно вечером. Не знаю, когда именно. Подойдем, подадим сигнал фонарем: три вспышки, перерыв, потом еще две вспышки. Придем обязательно, но, возможно, придется долго ждать. Все ясно?

– Ясно, капитан.

Мисава. Конечно, он знал Мисаву, пусть не в реальной жизни, но точно в своих мечтах. Мать и отец жили в маленькой деревушке к югу от Мисавы, а потом решили перебраться на Карафуто в поисках лучшей жизни. Об отце остались лишь смутные воспоминания, но почему-то Дзюн до сих пор слышал его хриплый голос, старик рассказывал ему историю о святилище Кабусима на острове неподалеку от его родной деревни: над святилищем кружат десятки тысяч чаек, они кричат, как морские котики, а местные жители, посетители святилища, всегда радуются, когда помет чаек попадает им на голову – это, мол, верный признак грядущей удачи.

– Чайки гадят им на головы, – говорил отец, хрипло посмеиваясь, – а они радуются, как дети!

Может, отцу этого благословенного помета и не досталось, но чего ему точно не досталось, так это удачи.

Дзюн подумал: что, если выкроить несколько лишних часов и проехать немного дальше, увидеть поля, где трудились его дедушка и бабушка, дорожки, где в детстве играл его отец? Может, даже услышать крик чаек над святилищем Кабусима?..

Словно прочитав его мысли, капитан впервые повернул голову и пристально посмотрел на Дзюна. Глаза его, как раньше приметил Дзюн, были на диво тусклые, золотисто-орехового цвета, а левое веко подергивалось.

– Никуда не сворачивай. Нигде не останавливайся. Ни с кем не разговаривай. И не вздумай открывать ни посылку, ни конверт, который тебе даст Китадзава. Тебе покажется, что ты сам по себе, но мы будем следить за каждым твоим шагом. Боишься японской полиции? Имей в виду: нас надо бояться в десять раз больше. Один неверный шаг – и…

Капитан пожал плечами. Лицо ничего не выражало, разве что подрагивало веко, будто он подмигивал.

– Все ясно? – переспросил он.

– Ясно, капитан, – подтвердил Дзюн.

Капитан снова порылся в карманах и достал небольшой кошелек, набитый монетами.

– Трать столько, сколько нужно, но ни сена больше, ясно?

Дзюн опустил кошелек во внутренний карман куртки. Похоже, столько денег у него не было никогда в жизни. Капитан осторожно достал из-под стола завернутый в бумагу сверток и передал в руки Дзюну. Тот оказался на удивление тяжелым. Предмет внутри узла из черной ткани был на ощупь круглым и твердым, похоже, сделанным из металла.

– Если уронишь или потеряешь, – спокойно проговорил капитан, – тебе не жить. Ясно?

И снова подмигнул левым глазом.

– Ясно, капитан, – выпалил Дзюн.

* * *

Когда они достигли узкого входа в лагуну, двигатель сбавил обороты. Они скользнули в темноту внутренних вод, держась ближе к берегу, где лес встречался с морем. Полный штиль, но было слышно, как вода бьется о камни. Дзюн стоял на палубе рядом с Орловым и Чэнем, готовый выгружать ящики, едва судно коснется берега. Ладони рук слегка вспотели, и сердце странно забилось – за кормой послышался рокот другого двигателя. Вдоль берега, так же медленно и осторожно, двигалась еще одна посудина. Некоторое время они стояли в полной тишине, прислушиваясь к движениям странного судна, но потом напряжение в воздухе спало – оно безобидной тенью миновало вход в залив и пошло дальше на север, видимо, со своим заданием, похожим на их собственное.

Вскоре из леса донесся пронзительный свист, и через минуту-другую показались огни автомобиля, осветив гальку на узкой полоске пляжа. Слева в воду естественным причалом уходила длинная плоская скала.

Капитан направил судно к скальному выступу, и из темноты появились фигуры трех мужчин, которые уверенно ступали по камням, будто уже не раз шли этим путем. Фонарь был только у первого, двое других курили. Они подходили ближе, и Дзюн видел прыгающие красноватые огоньки их сигарет. В полной тишине