Смерть в отпечатках - Мария Владимировна Карташева

Визгликов, показывая заведующей моргом фотографии. — Просто непонятно, связывать с нашим расчленителем эту барышню или нет. Вот характер её ранений. Я съел мозг врачу, но фотки выбил.

— Ой, Стас, — устало выдохнула заведующая моргом, — надо мне на неё посмотреть, так сказать, вживую. Всё равно фото не передаст весь объём картины. Так-то похоже вроде, но, — она развела руками, — я могу ошибаться.

— Метнёмся? — часто хлопая глазами, попросил Стас.

— Иди в жопу, Стасик.

— Ну, Нинель Павловна, без тебя ж никто не разберётся. А я тебя потом в ресторан приглашу.

— Ладно. Поехали. Мёртвого уговоришь, — гася сигаретный окурок о край урны, сказала Нинель. — Только тогда ты не меня в ресторан позовёшь, а Аню. На приличный ужин, — с нажимом сказала она.

— Ой, а вы, Нинель Павловна, свахой подрабатываете в свободное от основного занятия время?

— Визгликов, не беси меня, — садясь в машину, проговорила Нинель.

Больница, куда доставили вчера девушку, которую нашёл Погорелов, была уже давно не первой свежести. Линолеум в коридорах был протоптан многочисленной толпой пациентов, в кабинетах царил ретростиль, а медперсоналу при входе на работу словно выдавали одинаково суровое выражение лиц.

— Пойдём, — покрутив головой в разные стороны, сказала Нинель.

— Куда? — опешил Визгликов, у которого перехватили инициативу.

— На кудыкину гору. Стас, не утомляй, мы с Аней вчера в ночи коньяк по телефону пили, она и сказала, что вы хотите версию проработать, были ли похожие случаи в этом округе. Поэтому пошли сразу всё спросим, чтобы ты меня в эту богадельню больше не таскал.

— Оказывается, коньяк благотворно действует на женский организм и на мозг в частности.

Нинель лишь покачала головой и пошла по длинному коридору в сторону тупиковой железной двери, на которой было написано: «МОРГ».

— Наша потерпевшая ещё жива, — подсказал ей Стас.

Нинель сняла очки, устало протёрла лицо и, широко зевнув, проговорила:

— Визгликов, не утомляй меня, я тётенька взрослая и знаю, что делаю, — Нинель широко раскрыла дверь и вошла в местное отделение морга. — Где заведующий? — строго спросила она санитара.

— Ну, у себя.

Ничего не сказав в ответ, Нинель прошла дальше, без стука вошла в кабинет и, сев напротив сутулого полноватого мужичка с залысинами, посмотрела на него:

— Мне нужны данные по обращениям в эту больницу с характерными ножевыми ранениями. Через сколько ты пришлёшь ответ?

— Через час, — тихо проскулил мужчина, забирая фотографии из рук Нинель.

— Стас, напиши ему почту свою, — обронила она и пошла на выход.

Визгликов догнал её уже на обратном пути, несколько секунд шёл молча, но потом всё-таки не выдержал:

— А что это было?

— Муж мой.

— А вы замужем, Нинель Павловна? — несказанно удивился Визгликов.

— Да, я человек из крови и плоти. Представляешь?

— Я как-то никогда не думал…

— Правильно. Зачем тебе про меня думать. А Васе можно доверить сбор данных.

— Хороший аналитический ум? — поинтересовался Визгликов.

— Да, и он отлично просыпается после того, как Вася не по-детски накосячит и переезжает к своей маме жить. А общением с его мамой можно даже пытать и, хотя ей уже далеко за восемьдесят, я порой думаю к вам её на фриланс пристроить, когда вы кого-нибудь расколоть не можете.

У Визгликова в голове почему-то был сформирован чёткий образ Нинель как полностью погружённой в работу одинокой дамы, и сейчас мир для него стал немного другим.

* * *

Двор, залитый дождевой водой, был совершенно пустым, и только редкие стайки прохожих выпархивали с вечернего рейса автобуса и быстро разбегались в разные стороны, пряча головы под зонты и полиэтиленовые пакеты. Последний на сегодняшний день автобус нервно затормозил возле остановки, из него выскочила девушка, провалилась в лужу и, не останавливаясь, побежала к спасительному подъезду. Но пробегая мимо помойки, она вдруг услышала странный звук, идущий из-за ограждения за баками. Барышня остановилась, вытянула шею и услышала, что звук повторился, но его заглушил звонок телефона.

— Да, мам. Да иду я, тут вроде как ребёнок плачет. Я возле мусорки.

В следующую секунду, после того как девушка повесила трубку и сделала шаг в темноту, она почувствовала резкий рывок и сильный удар в лицо, а её мать, беспокойно выглядывающая в окно, увидела лишь как с парковочного места спокойно отъезжает неприметный автомобиль.

Глава 13

Обычно пустующее к вечеру отделение, где трудилась следователь Осколкина, сегодня гудело как улей, а сама виновница нагрянувших проверок нехотя отвечала на вопросы у себя в кабинете, только сидя уже не за столом, а на том месте, где обычно сидели те, кого допрашивала она.

— Пописать можно? — не мигая она уставилась на молодого следователя, пытаясь хоть ненадолго выбить из колеи сотрудника собственной безопасности.

— Идите, — пожал плечами мужчина и продолжил заполнять бланки. — Только недолго.

— Как получится, — дёрнув губой, Осколкина с шумом отодвинула стул и, хлопнув дверью, вышла.

В коридоре коллеги поглядывали на неё с некоторой затаённой радостью, а дежурный, который обычно вытягивался в струнку при её приближении, даже не повернул головы, беседуя с заплаканной дамой.

— Ну вы поймите, — сжимая насквозь мокрый платок в сухоньких ладонях, твердила женщина, — она мне звонила, я видела, как она вышла с автобуса. Она сказала, что уже возле парадной, и потом пропала. Вы понимаете, что она пропала на отрезке в две парадные.

— Может, зашла к кому-то? — скучающе спросил дежурный, который тоннами принимал заявления от обеспокоенных родственников, а потом оказывалось, что любимый член семьи просто загулял.

— У меня слабое сердце, она никогда бы так не поступила. Она с работы или учёбы сразу домой, если куда-то идёт, обязательно сообщает, чтобы я не беспокоилась, — вдруг женщина замолчала. — Послушайте, она сказала, что на мусорке плачет ребёнок, и почти сразу после этого оттуда отъехала машина.

— Какой ещё ребёнок на мусорке? — нахмурился дежурный.

— Подожди, — властно сказала Осколкина мужчине. — Во сколько всё произошло? — глянув на заявительницу, сказала она.

— Господи, да вот полчаса назад. Я всё оббегала, всех соседей, нигде нет её. К вам побежала.

— Почему на место наряд не вызвали? И потом, пока вы бегали, она могла уже и домой прийти.

— Там тётушка наша, она старенькая, но сидит с телефоном в руке, если бы Майя вернулась, она бы сразу меня набрала. А в полицию я звонила, сказали ждать. А чего ждать? — топя последние слова в рыданиях, спросила женщина.

— Так, — вздохнула Осколкина, — ну-ка найдите мне телефон Лисицыной.

— Зачем? — покосился на неё дежурный.

— Я тебе ещё отчитываться должна?! — с места в карьер заорала Осколкина. — Быстро телефон ищи. И машину мне, поехали на место происшествия.

Осколкина метнулась обратно