Зеркала-озера - soverry

руку как можно крепче, но тут же мысленно ругает себя за это. Они знакомы всего ничего, а ей уже почему-то хочется произвести на него впечатление. Дурацкий порыв, надо от него избавиться.

— Была бы она менее упрямой, может, мне и не пришлось бы просить у вас помощи.

Он давит короткий смешок, но улыбка совершенно не трогает его губы. Более того — ощущение, словно он улыбается одними глазами.

— Марта говорила, что вы похожи, но я ожидал скорее внешнее сходство, — признается Владыка.

— Когда вы говорили? Хотя, — тут же отмахивается Алёна, — это неважно. Главное, что мне нужна ваша помощь, и вы согласились.

— И переходишь сразу к делу совсем как Тарас, — продолжает он себе под нос, будто говорит сам с собой и делает какие-то заметки.

— Вы знали моего отца?

— Не лично. У нас с ним несколько разные интересы, чтобы работать вместе. Но твоя мама много о нем рассказывала. Если это, конечно, так можно назвать.

Он смотрит ей прямо в глаза, и от этого взгляда Алёна едва удерживается, чтобы не поежиться. Ей абсолютно точно не нравится, как это звучит. На мгновение она даже задумывается о том, что стоящий перед ней может оказаться совсем не тем, за кого себя выдает, а потом он спрашивает:

— Марта дала тебе отвар, который я просил ее приготовить?

Алёна тупо кивает и наблюдает за ним, как он складывает руки за спиной и принимается расхаживать по тропинке, разделяющей озёра.

— Хорошо, — одобряет Владыка. — Так будет проще.

После этого она резко отмирает и начинает соображать не так медленно, как было с момента, когда она заглянула в озеро. Все возвращается на круги своя, приобретает краски и привычную скорость.

— Вы сказали, что дело в озере. Что вы имели в виду?

Он оборачивается через плечо и хмурит брови. Затем медленно поворачивается всем корпусом.

— Ты ведь понятия не имеешь, что это за место, да?

И судя по тому, как он это произносит, Алёна понимает: он утверждает, а не спрашивает. Странный перед ней человек. Не то чтобы она знает много ученых, но что-то ей подсказывает, что он странный даже для ученого. А тем временем Владыка возвращается по тропинке к ней.

— Я не просто так хотел встретиться с тобой именно здесь, Алёна. Озёра-близнецы обладают такой силой, что…

— Могут свести с ума, я слышала, — перебивает его Алёна. — Но в чем именно это выражается? Мы с Димкой, моей подругой, несколько раз приходили сюда и все еще не сошли с ума. Не думаю, что мы такие везучие. Может, это просто глупые сказки, чтобы запугать учеников школы? Чтобы не шастали туда-сюда.

— Глупые сказки… — задумчиво тянет он и фыркает, остановившись четко напротив нее. Руки все так же держит за спиной, а спина настолько прямая, что Алёна сама непроизвольно выпрямляет спину, чтобы не показаться сутулой на его фоне. — Сказками пугают детей, Алёна. И боль, которую ты недавно испытала из-за воды, мало похожа на выдумку.

Как бы не хотелось это признавать, но он прав.

Алёна уверена, что боль была настоящая, а вот то, что она увидела в отражении…

— Что находится в этих озёрах? — спрашивает она, оглядываясь.

— А вот теперь ты задаешь правильные вопросы. Но сперва давай пройдемся.

Она подбирает рюкзак, запоздало вспоминая про термос, лежащий внутри, и достает его, демонстрируя Владыке.

— Тётин отвар, — зачем-то произносит вслух.

— Если хочешь пить, можешь выпить еще. Вещи оставь здесь, они нам не понадобятся.

Алёна кивает и делает ровно так, как он говорит: оставляет рюкзак и куртку, прихватывая с собой один лишь термос. Напиток все еще горячий, и она жжет кончик языка, прихлебнув слишком большой глоток, но старается не подавать виду.

— В этих озёрах содержится огромное количество энергии и потенциала, — объясняет Владыка, пока они следуют вдоль тропинки и заворачивают вокруг одного из озёр. — Школа не просто так находится именно в этих лесах: ведьмам нужно место, которое будет помогать им, подпитывать. Что-то, что само подскажет и направит. И все же ни одна ведьма не согласилась бы отдать свою дочь или даже сына в школу, стоящую прямо на одном из таких озёр. В неумелых руках сила становится разрушительной. Неохраняемая никем сила принесет не пользу, а лишь гибель. Понимаешь, о чем я?

— Я видела свое отражение, — признается Алёна, полностью игнорируя вопрос. — Только руки и волосы были в крови, а еще эти глаза… Как будто закатанные и неживые. Но в прошлый раз я видела маму — молодую, счастливую. Не могу вспомнить, в каком именно озере, но она точно не была похожа на то, что я увидела сейчас.

Он переводит на нее взгляд темных глаз, и при ближайшем рассмотрении Алёна замечает, что они не черные, как ей сначала показалось, а скорее темно-карие.

— Озёра могут играть с тобой. Пойми, что как бы ты ни старалась быть союзницей для этих лесов, ты не принадлежишь им, а значит, всегда будешь представлять для них угрозу.

Ей снова непроизвольно на ум приходит встреча с болотником, и Алёна делает еще глоток из термоса, на этот раз отмечая, что чай Марты помогает не только расслабиться и сосредоточить внимание на чем-то одном, но и греет так сильно, что ей не холодно без куртки.

— То есть вы предлагаете мне просто забыть об увиденном?

— На какое-то время, — уклончиво отзывается Владыка и резко переводит тему: — Допила?

— Нет еще, там немного осталось.

— Тогда допивай и попробуем приступить.

В термосе так-то остается еще половина или чуть больше, но Алёна решает этого не говорить. Владыка ее никуда не торопит, они продолжают неторопливо гулять вдоль берега, и, выдержав паузу, она опять с ним заговаривает:

— Марта говорила о моих трансах?

— Марта говорила о твоих приступах, — поправляет ее Владыка, делая акцент на последнем слове. — Транс — это полностью контролируемый процесс, а когда тебя швыряет туда-сюда — это мало похоже на нечто контролируемое.

Алёна пристыженно поджимает губы и скашивает взгляд в сторону. На секунду ей становится так совестно, что она чувствует себя безалаберной ученицей, не усвоившей простейшую тему. Легкий щелчок по носу ощущается разве что не оплеухой.

— Твоя мама была такой же, когда мы познакомились, — произносит он, когда