Отдаленные последствия - Александра Маринина

самим правил, он требовал от Инги только одного: безусловного подчинения этим правилам и порядку. Он быстро и уверенно занял позицию старшего в их паре, и Инга вдруг поняла, что может отдохнуть. Расслабиться. Свернуться уютным клубочком и позволить немножко поруководить собой. Ни о чем не заботиться и не принимать никаких решений. Просто делать свою работу. Просто участвовать в поддержании быта наравне с Артемом, который от хозяйственных забот никогда не уклонялся. Послушно ходить на тренировки, это ведь действительно только на пользу. Ну и что, что она его ни капельки не любит? Подумаешь, большое дело. Сердце ее до сих пор занято Выходцевым, а тело – не велика ценность и не такая уж несоразмерная плата за покой, размеренность и достаток. Многие так живут, да вот хоть та же Снежана, жена Фадеева.

Ей нравилось быть подругой Артема, и она готова была за это платить. В чем-то терпела, в чем-то недоговаривала, старалась не злиться. В общем-то, если не Игорь, то ей было уже все равно – кто. А если этот «кто-то» давал возможность облегчить существование Машке и маме и к тому же не возражал против того, что Инга занимается любимым делом, то ей оставалось только радоваться и благодарить судьбу. Тот, который был нарциссически влюблен в собственную гениальность, в крайне резких выражениях осуждал мануальную терапию и заявлял, что «мотаться по всему городу, чтобы мять чужие задницы, недостойно приличного человека». А тот, который посмел ударить, постоянно клянчил деньги. Нет, с Артемом Инге определенно очень повезло. И не нужно лишний раз его дразнить.

Аппаратные игры

– Предложения принес?

– Какие предложения?

– По составу следственной бригады. Давай подпишу. И сразу в приказ.

– Нет у меня предложений, для чего бригада-то? Что я, один не справлюсь?

– Ох ты какой! Все уже раскрыли, осталось только обвиниловку закончить и в суд передавать? Не морочь мне голову, Николай Остапович. Создаем бригаду и работаем по протоколу, чтобы ни одна мышь не пикнула. Задержанный есть?

– Есть, а как же.

– Допрошен?

– Пока нет, жду, когда опера побольше накопают, чтобы эффективнее прижать.

– Слушай, Николай Остапович, не мне тебя учить, но насчет суток-то не забывай, а? У нас за последний месяц два судебных отказа в арестах из-за того, что следствие чего-то там нарушило, в том числе и сроки, прокуратура уже зубы показывает. И журналистам нужно что-то сказать, мне пресс-служба плешь проела.

– Журналисты-то с какого боку прилепились? Труп Чекчурина несвежий, они про него должны давно забыть. Темните вы что-то, господин генерал.

– А ты вот это почитай! Почитай-почитай, мне от пресс-секретаря сегодня с утра принесли с сопроводительной записочкой. В январе во всех СМИ прошло: «Убит сын депутата Госдумы Чекчурина», пару дней пошумели, потом вроде поутихло, а вчера вот такое появилось: «Обнаружено тело женщины, ранее судимой за нарушение Правил дорожного движения, повлекшее смерть потерпевшего. Ранее сообщалось, что меньше месяца назад в Москве убит сын депутата Госдумы, также признанный судом виновным в ДТП с тяжкими последствиями». А завтра знаешь что напишут? Журналисты – они ребята ушлые, молчать не станут, им только кинь кость – они тебе весь скелет мамонта на нее нарастят. И ведь сообразил же кто-то, будь он неладен… Мы-то понадеялись, что время прошло, никто и не вспомнит, ан нет.

– Ну пусть пресс-секретарь и отдувается, ей за это деньги платят. Сама не маленькая. А если не может – выгоняй ее к чертовой матери и бери кого потолковее. Юра, мы с тобой друг друга сто лет знаем, чего ты выделываешься? Говори, что нужно, и я пошел трудиться, у меня люди вызваны.

– Мне нужна следственная бригада и заявление для прессы. Бери бумагу и пиши прямо здесь, при мне. Отец потерпевшего, Чекчурин этот, постоянно Колтакова из Юго-Западного округа насиловал, пока там следствие вели. А как после второго трупа дело нам передали, он на меня насел. И сам лично, и через свои связи, а связи у него наверху – о таких только мечтать можно. Думаешь, мне заняться больше нечем, только его вопли выслушивать и перед его влиятельными знакомыми оправдываться? Нет результата – пусть хоть бригада будет, больше людей – больше бумажек. И закрыть надо хоть кого-нибудь. Обязательно. И чем скорее – тем лучше.

– Это да… Ладно, бумажки я тебе сам нарисую, сколько захочешь. Мало не будет, обещаю. Бригаду? Ладно. Давай этих, новеньких, как их там…

– Щурову и Ракицкого?

– Во-во, в самый раз будет. Чего ты так смотришь? Что не так?

– Да ты с ума сошел, Коля?! Они в следствии без году неделя, они даже в округе ни дня не работали, их сразу в городской комитет пропихнули.

– И тебя не спросили? Да неужто?

– Вот представь себе. Приказали назначить на должности.

– Да ладно, прямо уж и приказали… Попросили – это я могу понять. И отказать ты не смог, это я тоже понимаю. Так что мне-то не втирай. Хочешь бригаду? Будет тебе бригада, но мне не нужно, чтобы инициативные умники под ногами мешались, мне нужны тупые и неопытные исполнители, которые будут делать то, что я скажу. А уж я скажу как надо, можешь не сомневаться.

– И как надо? Что пресс-служба должна отвечать журналистам, если они начнут связывать второе убийство с первым?

– Значит, слушай сюда, Юра: убийство Леонида Чекчурина совершено в связи с политической и деловой активностью его отца в целях запугивания или личной мести, то есть это преступление совершено именно против депутата, а не против его сына. Не хочешь самого депутата с его бизнесом впутывать – жена тоже сойдет, она в областной администрации землеотводом командует. Второе же убийство совершено в целях маскировки истинных мотивов первого, чтобы заморочить голову следствию. Майстренко – случайная жертва, выбранная наугад из числа тех, кто имеет биографию, сходную с биографией младшего Чекчурина. Ну, пусть они там сами сформулируют, как надо для пресс-релиза, общую идею я тебе озвучил.

– Это твоя позиция?

– Это официальная позиция следствия. На сегодняшний день, разумеется.

– Официальная, значит… А твоя лично? Ты сам-то что думаешь?

– Да какая разница, что я думаю? Ты – начальник, тебе должно быть важно, как я работаю, а не что думаю. Результат важен, статистика, отчет, доклад наверх. Следствие – суд – приговор – прокурорские не цепляются. И чтобы терпилы мозг не выклевывали. А все прочее оставь за бортом.

Матвей

Еще два часа назад вчерашнее задержание, долгий разговор с оперативниками и ночь, проведенная