Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

были прерваны зашедшей по-хозяйски блондинкой (естественно, не натуральной, а выкрашенной в приятный светло-золотистый цвет), которая, похоже, проигнорировала не выпускавшийся из руки меч Сольджуна и равнодушно оглядела как меня, так и сотворенный бардак.

— Добрый вечер, — поздоровалась она мимоходом и сморщила нос, увидев осколки и растормошенную кровать. — Что вы тут устроили?

— Оттачивали мастерство ближнего боя. — пошутил Сольджун, как-то неожиданно для него ласково положив руку ей на плечо, хотя без намеков на домогательства. Он посмотрел на меня. — Извини, что прерываемся. Наша безумная девочка всегда внезапна.

— Ещё скажи, что не вовремя. И сам ты безумный!

— Не исключено, но у тебя мозги точно не на месте. — подтрунивал он, пока она оценивающе осмотрела нас с ним, словно взвешивая, собирались мы переспать или нет. Потом её взор упал на его руку, после чего она тотчас отвернулась и отступила от него.

— Боже, да ты порезался! Перевяжи свои пальцы, замотай, иначе меня сейчас стошнит. Быстрее, убери от меня это, я уже почти чувствую запах!

— Сунён, не сочиняй, — Сольджун просто сунул руку за спину. — На таком расстоянии кровь не пахнет.

— Ты просто не чувствуешь. — девушка краем глаза всё это время следила за мной. Я не вступала в их перепалку, но тоже наблюдала за ней. Она казалась мне почему-то знакомой. Где я могла её видеть? — А ты кто?

— Она полицейский. — представил меня без имени гипнотизер.

— Коп? Ненавижу копов, ненавижу, — без личной неприязни, само это слово с презрением произносила она. — Глупые, беспардонные, ничего не решающие сами, узколобые и ограниченные полицаи!

Я выслушала поток её оскорблений и решила не принимать их к себе. В конце концов, если Сольджун почему-то назвал её безумной, то не нужно с таким человеком вступать в бессмысленные споры.

— А вы не боитесь, — вежливо, в отличие от неё, так как впервые имела честь с ней знаться, обратилась я. — Что этот парень и сводит вас с ума? Вы так смело ему в глаза смотрите… или вы не знаете?..

— Она всё знает. — отбросил на постель оружие Сольджун, показывая, что война не то прекращена, не то просто отложена. Я тоже положила меч на полку. — Только она единственная в мире, кого это не берет. Говорю же — мозги не на месте. Только психи не могут быть внушаемыми.

— Тебя бесит, что я сломала шаблон твоей всесильности и растоптала твою репутацию своей невосприимчивостью. — та, которую он назвал Сунён, присела на кровать. — Разве я похожа на ненормальную?

Признаться, что-то в ней такое было. Пронзительный зоркий взгляд, узкие черты, хоть и интеллигентные, напоминали холодное изваяние в готическом соборе. Но пока причин списать её как непригодную социально не было.

— Ладно, думаю, мне лучше уйти. — почувствовав себя неуютно, направилась к выходу я. — Сольджун, так что на счет?..

— Хорошо, я согласен, — закивал он, будто обрадовавшись, что я ухожу. — На твоей территории, так на твоей. Получишь, что хотела.

— А клиент? Сонмин? — уточнила я, когда мы оказались вдвоем у самой двери.

— Я добился твоего согласия. Сонмину пусть клуб вышлет приглашение. Просьбу клиенту о подарке я передам.

— Что ж, договорились. — замявшись, стоит ли пожать ему руку, я покинула его убежище без этого, находясь в прострации из-за так легко под конец доставшейся победы. Почему он передумал? На него так действовала эта странная девушка? А она была по меньшей мере странной. И такой знакомой… где же я её видела? Спустившись и выйдя на улицу, я сделала шаг по тротуару и тут же вспомнила: лицо с заставки телефона Чонопа! Черт возьми, это же именно она…

Украденное

Снова через Сэй, я попросила передать Сонмину приглашение на приват-танец, выбрав для этого следующий день после ночного дежурства. Как раз днем отосплюсь и ринусь в бой. В полицию она тоже должна была сообщить о готовности к сотрудничеству, и я уже предвкушала, как буду присутствовать при обсуждении этой информации, как незаинтересованное лицо, при том, что говорить-то в общем-то будут в участке обо мне. Но в большей степени меня волновало немного другое…

Мы с Чонопом стали болтать проще и чаще в последние наши дежурства и, хотя раньше подобные темы мне казались нормальными, с легкостью поднимаемыми нами, на этот раз мне чудилось, что спроси я его о девушке из его телефона, он тут же спалит мой умысел. Поэтому, сев рядом с ним в патрульную машину, я так и эдак пыталась подойти к главному вопросу, но речь превращалась в мятую шпаргалку, на которой нельзя разобрать, что написали. Я ходила вокруг да около, ожидая благоприятного времени для вопроса. В результате, когда возникла пауза между предложением сделать круг по кварталу и чем-то, что ещё не было начато, я вдруг выдала:

— Ну, а как у тебя на личном? До сих пор не клеится? — щеки у меня заалели, но тенистая маскировка салона автомобиля, в который попадали цветные огни снаружи, скрадывала мои признаки хамелеона, меняющего цвет под стать внутренним ощущениям. Сейчас вел Чоноп, и он даже не посмотрел на меня, следя за дорогой.

— Да, без изменений. Но я не сильно огорчаюсь…

— А как же та, в которую ты влюблен? — не слишком ли навязчиво? Ведь в предыдущий раз мы спокойно любопытничали про такие вещи друг у друга. — Как её зовут, кстати?

— Зовут? — Чоноп улыбнулся той улыбкой, по которой безотчетно понимаешь, что человек в кого-то влюблен. — Сунён.

Сомнения развеялись окончательно. Итак, «безумная девочка» Сольджуна — это возлюбленная моего напарника. Отличненькая ситуация, лучше не придумаешь. Что ж Сеул такой тесный?

— А чем она занимается? Работает? — не удержалась я, но тут же пресекла себя. Это уже слишком странно, так расспрашивать, переключаясь с отношений на личность.

— А почему ты спрашиваешь? — пожал плечами Чоноп, держась за руль. Почувствовал ли он неладное? Но парень был прост и прозрачен. — Она учится. Какая-то техническая специальность, не скажу точно. Я стараюсь не лезть в её жизнь, пытаюсь забыть… безуспешно, конечно.

— Мне просто интересно, почему ты не можешь быть с ней вместе? Она занята? Ты говорил, что всё сложно.

— Нет, не занята. Но любит другого. — парень отвернулся, делая вид, что изучает проезжаемые нами дома. Кого же она любит? Не Сольджуна ли? Так я могу поработать купидоном, сообщить, что между ними достаточно странное что-то, и никак не любовь. По всей их повадке я сильно сомневалась, что они бросились в объятья друг друга, когда я ушла.

— То есть, мучима такой же безответной страстью, но в другую сторону? —