Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

мистер Раскин, а что до вашего плана взять ребенка из Дома Элизабет Сондерс – это просто великолепно. Конечно, я знаю мадам Саваду и ее мужа много лет. Замечательная женщина! Сколько энергии и сострадания! С удовольствием что-то напишу, чтобы вас поддержать. Введите меня в курс дела…

Он заказал чайник чая «Эрл Грей», тарелку с пирожными для троих и с неожиданным аппетитом съел кусок клубничного торта, а Элли и Фергюс тем временем рассказали ему о себе – и о Майе, сколько знали. Мистер Огири сочувственно кивал, слушая краткий рассказ Элли о том, как ее семью интернировали в Татуру, и посмеивался, когда Фергюс живописал свое раннее детство в Шанхайском международном поселении, а потом и наполненные готическим ужасом годы в школе-интернате Ланкашира, до поступления в Кембридж.

– Ох уж эти британские интернаты! – воскликнул мистер Огири. – Как им удается выжить? В Лондоне английские друзья рассказывали мне не менее жуткие истории. Помню – видимо, дело было в начале тридцатых – как-то раз на вечеринке присутствовал Уинстон, и он поделился с нами воспоминаниями о своих школьных годах в Харроу. Вот уж все насмеялись вволю. Необыкновенный человек и великолепный рассказчик.

Элли достала снимок Майи в детском доме и начала объяснять, как девочке тяжело. Мистер Огири наклонился и взглянул на фотографию с отеческой улыбкой.

– Ровесница моей старшей внучки, – заметил он.

О журналистской работе Фергюса разговор зашел только к концу встречи.

– Мне понравилась статья, которую вы написали о японских литературных деятелях в Китае, – сказал мистер Огири. – Эта женщина с псевдонимом, который звучит как-то по-иностранному…

– Вида Виданто, – подсказал Фергюс.

– Да. Замечательная история. Только представить себе: одинокая женщина едет через весь Китай с севера на юг, в разгар войны, скрывается в дебрях какого-то острова… где это было? Хайнань? Возникает вопрос: как ей удалось выжить?

«И он туда же, – устало подумала Элли. – От тени святой Виды нигде не спрячешься».

Но Фергюс, конечно, был полон энтузиазма.

– Да, ведь она поэтесса, поэтому описывает все очень живо. На самом деле я взял у нее еще несколько интервью. Ей есть что показать и о чем рассказать, но она слегка осторожничает, потому что раскрывать все не считает возможным. По мнению некоторых, вся эта история выглядит очень непатриотично. Но Виде, безусловно, есть что сказать о своих мотивах и впечатлениях от китайского коммунизма. Надеюсь в ближайшее время напечатать о ней еще одну статью.

– А еще было замечательное интервью с американской квакеркой, обучавшей наследного принца, – продолжил мистер Огири. – Вот вам прекрасный пример сближения культур.

– Это один из плюсов работы журналистом – общаешься с интересными людьми. – Воспользовавшись случаем, Фергюс добавил с почтением, которое Элли показалось до смешного приторным: – Кстати, сэр, я подумал, может быть, вы окажете мне честь и позволите взять интервью у вас? Конечно, когда в вашем плотном графике найдется место. Я с удовольствием напишу что-нибудь о вашем вкладе в послевоенное восстановление Японии. И, в более личном плане, насколько я знаю, у вас великолепная коллекция первых литературных изданий. Думаю, нашим британским читателям будет интересно обо всем этом узнать.

Мистер Огири засиял.

– Буду рад, мистер Раскин. И момент сейчас подходящий. Знаете, в конце месяца у меня выходит небольшая книга, где я излагаю свои мысли о будущем нашей страны теперь, когда оккупация идет к концу. Название: «Будущее новой страны». Могу немного рассказать и об этом. У вас ведь есть моя визитка? Позвоните по рабочему номеру, моя секретарша что-нибудь придумает. А я пока подготовлю письмо, которое вы передадите адвокатам для процедуры удочерения.

Только когда они сели в трамвай и поехали домой, Элли позволила себе немного поиздеваться.

– И если это не слишком назойливо, ваше королевское высочество, позвольте мне заодно почистить ваши дорогие туфли. Знай, Фергюс Раскин, ты – ужасный человек! Это же надо уметь так подольститься!

– Но ведь сработало, разве нет? – сказал в свою защиту Фергюс. – Он все проглотил и не поперхнулся. Не сомневайся, рекомендательное письмо будет самым восторженным.

Элли рассмеялась и сжала его руку в знак благодарности.

Глава 13

Дзюн наблюдал, как такси забирает Лису из ее дома. Он уже знал, куда она едет: Гото сверху сообщили, что Барсука отозвали в Соединенные Штаты и он вылетает с авиабазы Ханеда. Дзюна одели в форму цвета хаки, отдаленно напоминавшую военную, – больше подходит, чтобы околачиваться возле базы ВВС, чем его студенческая форма, – и дали деньги на такси до Ханеды, что было очень кстати, потому что поездка заняла больше времени и обошлась дороже, чем он ожидал.

Авиабаза оказалась далеко от центра города, вокруг заболоченные участки частично осушенной земли, где в грязи гнили брошенные рыбацкие лодки и баржи. Дзюн попросил таксиста высадить его подальше от главных ворот базы, а остаток пути проделал пешком. С Токийского залива легкий ветерок доносил запахи стоячей воды, но разгонял гнетущую жаркую дымку, нависшую над пейзажем. Пара хищных птиц, издавая печальные звуки, кружила над дорогой вдоль периметра базы. Подойдя к въезду на аэродром, Дзюн, как и ожидал, увидел: такси Лисы остановилось у металлических ворот, где ее ждал Барсук. Здесь она простится со своим американским любовником.

Местность была плоской и открытой, и, кроме охранников у ворот, людей вокруг почти не было. Со взлетной полосы пахло авиационным топливом, и Дзюн увидел на бетоне большой самолет, пропеллеры уже медленно вращались. Со своего наблюдательного пункта вдалеке Дзюн увидел, как американец поставил на землю сумки и обнял японскую поэтессу за плечи. Они что-то говорили друг другу. Полоса асфальта за оградой аэродрома дымилась от летней жары, и казалось, что две темные фигуры чуть дрожат и расплываются в мерцающем воздухе.

Американец наклонился, достал что-то из сумки – кажется, большую прямоугольную коробку – и передал Лисе. Взяв коробку, она пошла к ожидавшему ее такси и положила коробку на заднее сиденье. Потом вернулась к американцу, они обнялись и не отпускали друг друга, как показалось Дзюну, очень долго. Он думал, что Лиса будет ждать, когда самолет с ее возлюбленным улетит, но, высвободившись из его объятий, она быстрым шагом направилась к такси, села в него, и машина уехала. Насколько мог видеть Дзюн, Лиса даже не помахала американцу на прощание. А тот подхватил сумки и прошел мимо охранника у ворот, который отдал ему честь.

Дзюн уже мог уходить, но задержался, глядя сквозь проволочную сетку на летное поле. Никогда раньше он не видел самолеты так близко. Через день или два эта огромная, выкрашенная в красно-белый цвет машина окажется в Америке: в том самом месте, которое он видел в журналах