Между добром и злом. 7 том - Кирико Кири

По итогу что? Директора разведки и специальной службы друг друга знают, и пока одни пытаются раздобыть яд, другие это пытаются… скрыть? Вставить палки в колёса? Как бы то ни было, логике пока это не поддавалось никакой.

Вечером Кондрат вернулся к этому месту, и не один, а вооружившись повозкой с лошадьми. Он специально весь остаток дня петлял и прятался, сбрасывая возможные хвосты, которые мог и не заметить, после чего под самый вечер снял повозку. Сейчас он поочерёдно перетаскивал тела под тент, кряхтя от боли. Тут ещё и нога напомнила о себя тягучей нудной болью, которая стреляла при каждом шаге. Не будет стыдно признаться, что в какой-то момент прострелило даже на слезу из глаза от боли, но он справился.

Город встретил его тишиной и спокойствием, поэтому никаких проблем вывести тела за город у него не возникло. Самым сложным, наверное, было избавиться от тел, так как копать промёрзшую землю было тяжело, а жечь… ну он уже видел, что случается, когда жгут трупы. Нет, надо было избавиться как-то иначе. И как-то само собой всплыло воспоминание про труп девушки, который они выловили в реке. Отнеси его подальше, возможно, его никто бы и не нашёл, или нагрузи его камнями…

Так и сделал Кондрат. Сняв всё, что можно было снять с тел, по чему можно было их опознать, он нагрузил их одежду камнями и сбросил в реку, которую встретил поодаль от города в укромном месте, где не было видно, что туда ходят люди.

Чувствовал ли он угрызения совести? Это, в конце концов, было его первое незаконное убийство, если так подумать, не считая одного момента в далёком прошлом. Нет, Кондрат ничего не чувствовал. Он давно избавился от подобных слабостей. Единственное, что его интересовало, когда за ним явятся снова.

* * *

Прошла неделя с того раза, как Кондрат убил двух человек. Никто так и не пришёл ни к нему, ни за ним. Даже не заикались, что был кто-то. Жизнь продолжалась ровно так же, как и до этого, словно ничего и не произошло. Только Кондрат знал о произошедшем, до сих пор пытаясь хоть как-то срастить в голове все осколки головоломки, которая застала их врасплох.

Ответа не последовало и от директора Манхауза, к которому Кондрат обратился.

— Забудьте, что было, мистер Брилль, — посоветовал он. — Дело будет считаться закрытым в вашу пользу. Это были разборки преступников, не более.

— И жетон?

— Подделка. Дешёвая подделка. Всё встало на свои места. Один упырь притворялся должностным лицом, а потому столкнулся с криминальными авторитетами, которые его и убили за такую наглость, а заодно и всех его сообщников. Дело закрыто.

— Но…

— Никаких «но», мистер Брилль, — тише и твёрже произнёс он. — Вы хороший сыщик, вы раскрыли это дело. Вы можете быть свободны. И больше не задавайте вопросов, как не задавали вопросы к вам мы.

Не угроза, но предупреждение, чтобы он не копал больше. В другой раз Кондрат бы и не понял, с чем это связано, однако сейчас было понятно, что Манхауз кого-то покрывает. Не даёт раскрыть дело. Кого? А кто участвовал в этом? Только человек из разведки, которого убили. А если вспомнить слова Вайрина про Манхауза и его давнего непримиримого товарища Риплейна, то становится если не очевидно, то очень похоже, что он прикрывает своего друга.

Зачем? Для чего? Разве что потому, что его друг затеял опасную игру и едва не засветил всю свою затею. Затею с тем, чтобы кого-то отравить. Кого-то очень важного. Но вот вопрос, кого именно? Ведь, если верить словам принца и ведьмы, то Манхауз был на их стороне, а вот Риплейн, как представитель силовых ведомств, относящийся к министерству войны или как там правильно, поддерживал короля.

Так что это значило? Что Манхауз переметнулся на чужую сторону или Риплейн решил пересмотреть свои взгляды на будущее империи? Кто из них переметнулся? И что за операцию они планировали, раз пришлось создавать как человека под прикрытием, так и рабочую группу, которая состояла частично из не самых надёжных и законопослушных людей?

Хотел бы Кондрат знать ответ на эти вопросы, но ему ясно дали понять, что развивать эту тему не стоит. Учитывая, кто участвует в этом, и что подстрелили даже Дайлин, они явно не постоят за ценой, чтобы удержать всё в секрете. Кондрату было плевать на политику, ему было плевать на моральную точку вопроса, он просто видел преступление и видел возможных участников, а потому хотел раскрыть его.

Но ещё хуже то, что он видел последствия этого. Они были готовы убить даже случайного человека без лишних слов. Убить Дайлин, которая просто оказалась на пути. Они могли сразу убежать, но выбрали стрелять на поражение…

Да, Кондрат бы соврал, если бы не признался, что в этом есть и кое-что личное. Мораль моралью, но, когда борцы за справедливость становятся теми же палачами, против которых борются, решая единолично, кому жить, а кому надо умереть, словно властители судеб, оправдываясь громкими словами о справедливости, их борьба теряет смысл. Один тиран сменяется другим, не более.

К тому же, а кто был жертвой? Король или принц? Тут любой под ударом, и Кондрат не скрывал, что не один из них пусть и не вызывал симпатии, но всё же определённые предпочтения будущего, которые рисовал каждый из них, у него были. А потому, когда ситуация прояснялась и становилось понятно, в какую сторону двигаться, оставалось только копать дальше и внимательно смотреть по сторонам в поисках подсказки. И кто бы подумал, что эта самая подсказка найдёт его сама.

Признаться честно, Кондрат несколько раз проходил мимо какой-то женщины, стоявшей на ступеньках здания специальной службы. Один раз она спускалась, в другой поднималась. Да и часто кто-то обращает внимание на многолюдной работе на людей вокруг? Вот и он её не замечал, пока на следующий день после разговора с директором, не увидел её плачущей на тротуаре перед ступенями ко входу в здание.

Интерес к непонятной персоне, проливающей слёзы на пороге здания специальной службы расследований, возник сам собой…

Глава 22

Что можно было почти точно сказать — это не работница центра. Пусть в специальной службе расследований как такового дресс-кода и не существовало, тем не менее от сотрудников требовали довольно консервативный