Мертвая цепочка - Николай Иванович Леонов

— Сколько у вас еще есть времени?

— Два дня, — без доли сомнений в будущем результате ответил он.

— А потом что? Лицедеи на Урал возвращаются и… все?

— Ну здрасте, все! Нет, конечно. Поскольку, если данное дело не будет подведено к логическому завершению, свои силы на исполнение следствия уже бросят сотрудники из Екатеринбурга. — Он чуть поджал губы, выказывая, что такой расклад был бы неблагоприятен. — Вынужденно сотрудничать и пускать хоть и своих, но все-таки «чужих» коллег на местную землю — не имеется никакого желания, да и толика горделивости да самолюбия в профессионализме подстегивают нас не допустить подобного. Короче, надо хватать удачу за хвост. И как можно скорее.

— Принято, полковник Гуров! Желаю вам успехов на работе, а я помчала, меня уже Миланка наверняка заждалась. Она всегда раньше приезжает, а я последнее время что-то часто опаздываю. Это уже входит в традицию…

Мило хихикнув и наскоро чмокнув в висок почти покончившего с завтраком супруга, Мария буквально на всех парусах умчалась в поджидающее ее такси.

— Точно электровеник… — с доброй ухмылкой бросил ей вслед Лев.

Дверца машины мягко закрылась, после чего автомобиль выдал перелив сигнализации. Лев Иванович, размяв плечи и поморщившись от довольно агрессивного для середины весны солнца, расстегнул ветровку. Пекло стояло крепкое, по ощущениям перевалило за двадцать пять градусов тепла, что и подтвердил прогноз на мобильнике, на который только что и поступил входящий вызов.

— О! Стас, утро доброе! Как раз хотел тебе набрать. На Остафьевской авария, сам проторчал час в пробке. Езжай в объезд, скорее доберешься. Ты, кстати, как сегодня?

В ответ послышались хриплые, даже булькающие вздохи, будто напарник поднес мобильник к кастрюльке с вовсю бурлящей водой.

— Не доброе, Лев, у меня утро, — едва членораздельно выдавил из себя собеседник. — Температура тридцать девять, вот только врач приходил, говорит, много кто после вчерашнего обращается с теми же, кха-кха… симптомами.

Гуров опешил:

— Это из-за отравления?

— Да, скорее всего… кому вчера помощь оказали, тем легче, а меня вот подкосило, видать, организм уж подустал, вот и дал сбой. Надышался-то и я изрядно, а тогда не заметил. Я кого надо предупредил, кха-кха… сам справишься?

— Без вопросов! Беда, конечно, но ты не волнуйся. Давай, братец, держи хвост пистолетом! Желательно Макаровым.

Крячко натужно рассмеялся и повесил трубку.

— Эх-х-х, Стас! Ну что ж это такое…

Беспокойство за напарника екнуло в душе, и Гуров даже присел на ближайшую лавочку в парке, чтобы все хорошенько обдумать, ведь две головы всегда лучше, но теперь нужно собрать все воедино, чтобы и одной головой преуспеть. Вновь пролистав заметки, Лев понял, что вокруг слишком много суеты и шума, а уже следует приступать к действиям.

Слабый ветерок разносил повсюду сладковатый запах кустов цветущей белыми гроздьями черемухи, и Лев с наслаждением потянул носом аромат. Подняв голову, чтобы оценить в полной мере размах громадного сооружения перед ним, прищурился от бликов, отбрасываемых зеркальными окнами здания. Поодаль разливалась мелодия, исполняемая уличным музыкантом, который не особо талантливо играл на скрипке увертюру из оперы «Кармен». Лев Иванович сразу узнал произведение, ведь эту пьесу так часто слушала Маша, особенно когда настраивалась на рабочий лад или мыла посуду, напевая ритм. Бросив несколько шелестящих купюр в футляр скрипки, он направился на задание.

Зайдя внутрь, он испытал некое разочарование. Блестящее и внушающее предвкушение великолепия здание на самом деле изнутри оказалось потрепанным временем, местами пошарканным, усталым отелем, имеющим три звезды. И то третью, по большей вероятности, слезно вымаливали, давя на жалость. Единственное, что радовало глаз, — расставленные повсюду в кашпо и вазонах красочные цветы азалии, что было вполне в духе величия отеля.

— Здравствуйте! — тоненьким голоском пролепетала девушка, до того суетящаяся за стойкой ресепшена.

— День добрый.

Лицо девушки показалось отчего-то знакомым. Чуть прищурив правый глаз, он пытался вспомнить, где мог видеть сотрудницу отеля. «Возможно, ранее проходила свидетельницей по какому делу? Нет, точно нет. Или снимала квартиру в нашем доме? Вряд ли. Может, родственница кого-то из наших? А вот это может быть…»

— Как я могу к вам обращаться?

— Лев Иванович.

Гуров отметил, что опыта у сотрудницы в гостиничном сервисе, вероятно, было достаточно, и глаз ее, как говорится, был наметан, а действия отточены. Девушка мигом смекнула, что, судя по серьезной выправке и строгому тону, перед нею точно не путешественник или завсегдатай отелей, а кто-то из государственных служащих, однако, стоит отдать ей должное, виду она не подала. «Елизавета», как гласил бейдж, закрепленный на накрахмаленной белоснежной рубашке, прежде чем заметить вошедшего, заполняла кипу бумаг, одновременно раз за разом вставляя пластиковую карту в терминал для оплаты в помощь слеповатой старушке, желавшей заселиться. Склонившись, Елизавета что-то шепнула пожилой даме и, получив в ответ слабый кивок, обратила полное внимание на Льва Ивановича.

— Уважаемый Лев Иванович, мы рады приветствовать вас в нашем отеле «Азалия»! К сожалению, в данный момент ввиду наибольшего наплыва гостей вам придется немного подождать. Для нас важен каждый человек, который доверил свое времяпрепровождение нам, и я с великой радостью приму каждого нашего гостя в порядке очереди! А чтобы ваше ожидание было приятным, можете пройти вон туда. — Елизавета, вскинув руку, указала на специально выделенное место в холле, предназначенное для отдыха гостей и ожидания посетителей. — В нашем уютном уголке вы найдете все необходимые удобства, а если будут необходимы чай или кофе, позвоните в колокольчик, размещенный на столе, после чего к вам подойдет официант! — отчеканила, словно заученный текст, сотрудница и принялась вновь толкать пластиковый прямоугольник, беседуя со старушкой и выдавая дежурную улыбку.

В принципе опер на то и рассчитывал, ведь осмотреться и оценить обстановку — первостепенно важно. Пройдя к длинному по обеим сторонам угловому дивану из кожзама, который выглядел так, будто всем своим видом молил о пощаде и вывозе на свалку, доживая свой давно прошедший срок, Гуров не побрезговал и, присев, взял первый попавшийся журнал со столика. Страницы глянца, трактующего о звездах и желтых сплетнях о тех, были засаленными и закрученными, притом выпуск оказался просроченным на пять лет. «Видимо, именно тогда здесь и делали косметический ремонт. Однако сотрудники вежливы, аккуратны, и все это вызывает неоднозначное впечатление», — прикидывал он, глядя на услужливого беллбоя, помогающего той самой старушке донести ее чемодан, одетого так же элегантно, будто с иголочки.

Сперва ничего непримечательного не происходило. Только спустя десять минут ожидания лифт, показав на окошечке цифру один, раскрылся, и из грузоподъемной кабины выплыли три барышни. Девушки нацепили черные солнцезащитные очки, объемные платки на голову и длинные темные пальто. Подобная конспирация обычно необходима для обезличивания человека,