Комната лжи - Никки Френч

Нив хотелось отключить мозги, выкроить себе хотя бы минутку, чтобы просто посидеть на грязном пятачке на крыше вдали от чужих глаз и позволить себе какую-нибудь банальную глупость, недостойную матери семейства.

Наконец Нив удалось всосать пламя в кончик сигареты, почувствовать, как дым обжигает горло, а затем – приступ головокружения. Она вспомнила, как лет в четырнадцать сидела кружочком с друзьями, пытаясь притворяться взрослой, а во рту у нее разливалась едкая горечь, и Нив опасалась, что ей станет дурно. Ее первый парень сказал, что надо просто перетерпеть. Нив вспомнила о нем с улыбкой: коренастый, эмоциональный, – с той же улыбкой вспоминала и себя в те годы – как старалась казаться взрослой. И чего она так торопилась распрощаться с детством?

Она выдохнула дым, глядя, как он облачком клубится в воздухе и постепенно тает.

А еще она курила в постели – но с кем? Не могла вспомнить, но живо представляла, как лежала в ночной тьме с каким-то человеком, и кончики их сигарет то тускнели, то разгорались во мраке.

Курила и в те сумасбродные выходные, ставшие своеобразной точкой отсчета: из безрассудной беззаботной и приятной жизни Нив окунулась в более серьезную, где нужно было посвятить себя другим людям, стать детям хорошей матерью и любить – взаимно, но болезненно.

Нив затушила сигарету во влажном мхе и оставила окурок прямо там. Может, через полгода она вернется сюда опять. Проскользнула обратно в дом.

Прошла в ванную, рьяно почистила зубы и воспользовалась ополаскивателем – правда, Мейбл все равно учует. Нив выглянула в окно: солнце уже садилось, и небо принимало светло-серый оттенок. Все еще были в саду, но явно собирались уходить. Теплица покачивалась на ветру на прежнем месте – недоделанный металлический скелет.

Хитчинг забыл кое-что узнать насчет фотографии. Он спросил, где ее сделали. Спросил, как она оказалась в папке. Но не спросил, откуда снимок вообще взялся. А если бы спросил, Нив пришлось бы отвечать. Ей даже не нужно было спускаться на кухню, чтобы убедиться. У самой двери в прихожую висела пробковая доска с коллажем из разных фотографий. Нив так хорошо их знала, что могла восстановить картину с закрытыми глазами: Флетчер в старой кожанке – на вид совсем подросток, – держащий на руках месячную Мейбл. Дети на первых велосипедах, на пляжах, снимки с Хэллоуина и с Рождества. Фотография девятилетней Мейбл, сидящей в углу дивана, уткнувшись в книжку, – Нив чуть не плакала, когда смотрела на эту карточку, хотя та попадалась ей на глаза миллион раз.

И именно там, примерно в правом верхнем углу коллажа, висела фотография Нив, стоящей на вершине горы и глядящей на мужа. Если бы Хитчинг спросил, откуда снимок взялся, Нив бы ткнула пальцем в пустующий прямоугольничек на доске. И затем детектив бы поинтересовался, как фотография из кухни попала в папку с личным делом, которую просунули через щель для почты в дом Бернис Стивенсон.

А на этот вопрос Нив ответа не знала. Но могла попытаться выяснить сама. Кто забрал снимок? Варианты сбивали с толку, казались невероятными. Пожалуй, если бы она подождала, пока придет глубокий сон, а с ним – мир и тишина, то в голове у нее прояснилось бы. Но времени не было.

Между ее домом и особняком Бернис протягивалась только одна связующая ниточка – сама вдова. Хитчинг лишь передавал ее слова, мол, папку просунули прямо в дверь. Самое простое объяснение заключалось в том, что Бернис украла фотографию, а потом, прикрываясь выдуманной легендой, вручила личное дело детективу.

Существовал, конечно, и другой сценарий. Кто может ненавидеть тебя больше, чем твой самый близкий, любимый человек?

Она вышла на лестничную площадку, притормозила и прислушалась. Флетчер гремел чем-то на кухне. У Нив оставалось еще несколько минут.

Она открыла дверь в кабинет Флетчера и шагнула внутрь. Нив не знала, с чего начать. У одной стены стоял мольберт, а возле противоположной, у окна – рабочий стол. На нем громоздились горы бумаги и старых газет, несколько чашек, стопка музыкальных дисков, книги, шнуры. Несколько разномастных лампочек, которые он пару дней – а то и недель – назад специально положил на видное место, чтобы не забыть купить новые. Нив это зрелище немного встревожило: оно воплощало в себе внутренний мир Флетчера – то, что ее волновало. Та его сторона, где царил хаос и безнадега. Нив ужасно хотелось коршуном налететь на этот беспорядок, привести его в божеский вид, повыбрасывать практически все.

В центре стола стоял закрытый ноутбук.

Она бы с удовольствием залезла в систему посмотреть почту, историю поиска – просто чтобы иметь хоть какое-то представление, что было у мужа на уме последние пару недель. Но ни он ни она не знали паролей от компьютеров и телефонов друг друга. Говорили, что это личное пространство, последняя запертая дверь. Периодически порывались записать пароли, положить бумажки в конверты и запечатать на случай, если у кого-то из них разовьется деменция или кто-то погибнет. Но руки так и не дошли.

Нив полазила по ящикам: чеки, инструкции, открытки. С чего все-таки начать? Тут она увидела мужнин ежедневник, лежащий на столе. Открыт на сегодняшней дате. Она принялась медленно переворачивать страницу за страницей. Вполне ожидаемо: встречи с клиентами и друзьями. Нив знала всех приятелей и многих заказчиков. Тем более что их было по пальцам пересчитать. Какая скука…

И тут Нив на глаза кое-что попалось.

Каракули – ей поначалу показалось, что Флетчер лишь расписывал ручку. Но затем она перевернула страницу и увидела почти идентичный рисунок. Короткая изогнутая линия, но точно такая же, как и первая. Нив пролистывала страницы. Дальше обнаружились еще закорючки. Она торопливо открыла начало года, февраль, но там таких значков не оказалось. Затем она вернулась к сегодняшнему дню и начала по одной переворачивать страницы назад. Первая линия была нарисована на прошлой неделе. Нив полистала еще, чтобы посмотреть, что там за дни. Ни одного выходного. Тогда она проверила, не выпадает ли значок на какой-то из ее отгулов. Нет. Надо выписать даты, надо…

– Что это ты делаешь?

Нив обернулась. Сзади к ней подошел Флетчер. Она оглянулась на его стол. Три кофейные чашки. Схватила их.

– Раз ты решил прибраться… – протянула она.

– Я думал, что уже закончил.

– Когда думаешь, что закончил, всегда найдется еще одна грязная чашка.

– Я же понимаю, что это только предлог, чтобы порыться в моих вещах, – слишком широко улыбнулся Флетчер.

– Я же постоянно этим занимаюсь, – вымученно хихикнула Нив, стараясь обратить ситуацию в шутку. – При