Черный маг - Лейтон Грин

и с меньшим красноречием, то же самое, что Грей уже слышал от Саймона Азара. Мол, старые представления о мире потерпели крах, но власти предержащие все равно за них держатся, потому что… ну а почему нет? Кто‑то поддерживал его, кто‑то зубоскалил, большинство слушали несколько минут, засунув руки в карманы, а потом переключались обратно на свои туристические карты.

Не так ли начинаются все движения, подумалось Грею, – с проповеди стоящих на перекрестках простодушных болтунов, презираемой большинством, но подхватываемой немногими доверчивыми одиночками.

Неужели именно такое начало привело в результате к гибели его матери?

Пока звучала речь, Грей чувствовал на себе пристальные взгляды и видел, как стоящие тут и там в толпе мужчины всматриваются в слушающих. После выступления кое-кто выстроился в очередь, чтобы поговорить с оратором. Грей тоже пристроился туда, и вот глаза Алана Ланкастера встретились с его глазами. Шотландец протянул Доминику руку, полностью переключившись на него, как это умеют фанатики.

– Добро пожаловать, друг мой. Дать вам нашу книжку?

Грей взял тонкую брошюру, на обложке которой стояли рука об руку люди с разными цветами кожи, а над ними раскинулось звездное небо. Космос.

– Приходите к нам в субботу на службу, буду рад. Вы американец, отдыхаете здесь?

Из-за его акцента Грею приходилось прилагать усилия, чтобы разобрать смысл.

– Я пока что поживу в Лондоне.

– Вот и славно. Приезжайте на Эрлс-Корт, в Дом собраний Кенсингтона и Челси. Службы по субботам в десять утра. Будем рады вам. И приводите друга или парочку друзей.

– Спасибо, – поблагодарил Грей. – Кто пастор отделения? Или у вас нет пасторов?

– У нас есть наставники, и мы зовем их просто по именам. Они ничем не лучше и не хуже вас. Я вот просто Алан, а наставника отделения Эрлс-Корт зовут Томас Грин. Он‑то и привел меня в орден.

– Неужели? – сказал Грей. – И давно это было?

– Пару месяцев назад.

– И вы уже проповедуете? Впечатляет.

– На подготовку нужно всего несколько недель, – пояснил Ланкастер. – Может, и вы заинтересуетесь?

– Мне понравились ваши доводы, – заявил Доминик, – но нужно их обдумать.

– У нас новый образ мыслей. Никаких больше лживых пророков, непонятных предсказаний или глупых кодексов поведения. Просто люди, которые помогают друг другу по всему миру.

– Мне это, пожалуй, подходит, – сказал Грей.

– Вот-вот, и почему бы тогда не потолковать с Томасом? По утрам он в основном в Доме собраний; можете сослаться на меня.

Грей добился желаемого и к тому же чувствовал, что спину ему сверлят множество глаз.

– Конечно. Похоже, вам со многими надо поговорить, так что еще раз спасибо большое.

Он прошел мимо Алана и двинулся дальше. Первый этап оказался легким, но как знать, со сколькими еще прекраснодушными фанатиками предстоит встретиться, чтобы добраться до человека, которому известна подноготная Ордена нового просвещения?

Доминик размышлял, не прижать ли к стенке в тихом уголке одного из трех типов с бегающими глазками, которые следовали за ним по парку. Все трое выглядели отмотавшими срок заключенными, приодевшимися ради собрания в приличные рубашки, и Грей счел, что они не из тех, кто принимает решения, да и народу вокруг было слишком много. Покинув парк, он свернул влево на Пиккадилли, обогнув Грин-парк справа и позволяя преследователям идти за ним, чтобы, когда придет время улизнуть, это выглядело естественно и заставило их главаря думать, будто Доминик до сих пор где‑то в Вест-Энде. Уже на Лестер-сквер Грей прибавил ходу, краем глаза поглядывая, как небритые молодчики стараются не отстать от него и слишком суетятся. Опыта в тонком искусстве слежки в толпе у них не было, поэтому в итоге они не слишком преуспели.

Грей попетлял по узким переулкам между Лестер и Пиккадилли, потом снова свернул в лабиринт улиц Сохо. Когда он оказался на Чаринг-Кросс, за ним уже точно никто не следил, но он на всякий случай еще раз осмотрел толпу, прежде чем спуститься в метро по длинному эскалатору и исчезнуть в недрах подземки. Нужно было обдумать, как с утра добраться до Томаса Грина.

Глава 37

Йорк

К тому времени, как Виктор привел себя в порядок и позавтракал в номере, почти наступил полдень. До предполагаемой казни Гарета оставалось тридцать шесть часов.

А у профессора было несколько дел.

Сперва он отыскал компанию по борьбе с вредителями, которая использовала сульфурилфторид. К счастью для жителей Йорка и несчастью для Виктора, термиты не были бичом Северо-Восточной Англии. Ему пришлось убеждать лондонскую фирму, производящую приборы для измерения содержания сульфурилфторида в воздухе, доставить один такой ему в отель. Представители фирмы упирались, пока Виктор не предложил им за доставку четырехзначную сумму.

Хотя благодаря прибору можно будет сразу узнать, если сульфурилфторид окажется в помещении, профессор на всякий случай вдобавок приобрел в местном военторге два противогаза. Уизерспун согласился перекрыть вентиляционные ходы и проверить, нет ли в стенах комнаты трещин. Виктор предположил, что злоумышленники, скорее всего, прибегнут именно к отравлению газом, ведь вокруг не будет прихожан, а значит, и шоу устраивать незачем. Однако Радек все же убедил Гарета обзавестись огнетушителем, не надевать одежду, к которой имели доступ другие люди, и не впускать в комнату никого, кроме них двоих. Другие вооруженные члены Круга будут поблизости и наготове, а еще Гарет согласился установить камеру видеонаблюдения и до ночи не пускать никого к себе в комнату.

Виктор не сомневался, что хорошо подготовился.

Конечно, на ситуацию можно было посмотреть и с точки зрения черной магии, но профессор ни на секунду не верил, что за убийствами стоит что‑то помимо коварного ума и опустошенной души человека, которого он когда‑то считал другом.

* * *

Разобравшись с защитными мерами, Виктор переключился на поиски Дария. Вернее, обратился к зацепке, обнаруженной в экземпляре «Ереси Ахримана», некогда принадлежавшем Кроули.

Tutori.

Виктор говорил по-итальянски и знал латынь, а еще нашел в интернете множество содержащих это слово ссылок, но не обнаружил ничего, что вело бы к Кроули. Остаток дня он провел, пролистывая книги в библиотеке и обзванивая академическую публику. Когда это ничего не дало, он решил обдумать проблему за поздним обедом в гастробаре на Гудрамгейт и, сидя над тушеной бычьей щекой с чатни из красного лука, понял, что одна городская сфера осталась совершенно неохваченной. Неизвестно почему, возможно просто благодаря чутью, выработанному за десятилетия практики, но в слове tutori Радеку чудился религиозный оттенок. Город изобиловал церквями, однако ни одна из них не могла сравниться по величию с Йоркским собором, построенным в XIII веке и соперничающим с