Репродукция драконов - Варвара Устинова

Я перепробовала все анализирующие заклинания и несколько амулетов, попыталась определить энергетический след создателя и пришла к одному из самых отвратительных выводов из всех возможных.

— Ну что там, Исса? — спросил Мусшу, когда мы, наконец, приступили к ужину.

— У меня для Вас, как в том анекдоте, две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

— Давай с хорошей, — предложил Керр, накладывая мне салат.

— Я знаю, что это за штука. Возможно, конечно, что я ошибаюсь, но, скорее всего, я всё-таки права.

— И что же это?

— А вот это уже плохая новость.

Драконы синхронно прекратили жевать и уставились на меня. Я же прикидывала, как бы поаккуратнее сообщить им, что они обречены. Как назло, ничего путного в голову не лезло. Пауза затягивалась.

— Ну? — не выдержал сартр.

— Это проклятие.

— И?

— И я не могу его снять. И никто не может.

— Почему?

— Потому что проклятие может снять только тот, кто его наложил. Но в данном случае и это не поможет. Потому что тот, кто проклял вас, уже мёртв. Керр, помнишь, я рассказывала про последнее заклятие? Так вот, это оно.

Драконы задумались. Через несколько минут Керр спросил:

— Погоди. Но ведь ты же смогла мне помочь сейчас, верно? Значит, можешь и остальных избавить от проклятия. Женщин, по крайней мере.

Я покачала головой.

— Это так не работает. Я не избавила тебя от проклятия, а лишь вывела один из его компонентов, и то не полностью. Я же сливала не всю кровь. Почти, но не всю. Помимо этого, проклятие вплетается в саму ауру, а вот её очистить не в силах никто. Поэтому самое большее через несколько месяцев твоя одержимость вернётся.

— Получается, даже если ты будешь очищать кровь всем драконам, то, к тому моменту, как поможешь последнему, первому уже снова нужно будет проводить этот обряд?

— Ну, если представить себе, что я готова заниматься этим круглосуточно без перерывов на еду и сон — то да, примерно так.

— Ясно. Тогда какие у нас варианты?

Теперь уже я задумалась. Действительно, что-то же можно сделать?

— Нужно либо выполнить условие для снятия проклятия, если таковое вообще было, либо заслужить прощение у того, кто его наложил.

— Мы можем обсудить это на Малом Совете. Пусть главы кланов поищут среди своих какие-то следы… Следы чего, кстати, искать?

— Ничего не надо искать, Мусшу. И Малому Совету нельзя ничего говорить, и вообще никому. Если я ошиблась насчёт смерти мага, и проклявший всё ещё где-то в Красте — то поняв, что его ищут, он обязательно затаится. Он пятьдесят лет от вас прятался, так что сможет отсиживаться ещё столько же, а у нас нет этого времени.

Драконы согласно кивнули, а мои рассуждения становились всё менее оптимистичными:

— А ведь он не просто так проклял тысячи драконов. Для такого выброса энергии должно быть очень сильное эмоциональное потрясение. И на кого же он был так обижен, если страдают драконы и их дети? Тут помимо мага определённо замешан кто-то из драконов. Не «драконы Краста», а конкретный дракон, понимаете? И вот, если маг действительно мёртв, то может оказаться, что единственный способ избавиться от проклятия знает этот самый дракон: тот, кто когда-то убил мага или вынудил его умереть. Если бы он хотел, чтобы этот кошмар закончился — уже давно пришёл бы к Малому Совету с повинной.

Если маг мёртв, а виновник его гнева сможет затаиться или вообще покинуть Краст — мы ничего не сможем узнать о проклятии и о том, как его снять. Вот такие пироги… с драконятами.

— Тогда работаем, как прежде, — подытожил сартр. — Пока не будем знать личности виновников — никаких отчётов Совету, никаких обсуждений с кем-либо, включая членов отряда. Исса, если тебе понадобится доступ к каким-то сведениям или в какие-то помещения Гнезда — обращайся напрямую ко мне.

Я коротко кивнула и с вожделением вонзила зубы в запечённую куриную ногу.

Договорились, что Мусшуисс соберёт с кланов списки с именами драконов, которые наиболее тяжело переносят приступы. В архивной секции библиотеки хранятся копии родословных всех кланов, и я решила, что это может помочь сузить поиски причастных к проклятию. Заодно вытребовала, наконец, аналогичный список беременных дракониц: мы с Делиной и Патриком толком даже не знаем, сколько у нас потенциальных рожениц, и кто на каком сроке.

Постепенно с рабочих тем мы перешли на обычные. Выяснилось, что Керр и Мусшу стараются не афишировать своего родства (хоть все и так об этом знают). Потому что даже среди драконов есть те, кто ценит родственные связи превыше личностных качеств.

— Неужели кто-то посмел прямо сказать, что ты не заслужил быть главой рода? — удивилась я.

— Представь себе. — Дракон невесело усмехнулся. — По правде говоря, так и появился род Крамаири: один из Старших[1] брякнул на одном из заседаний клана, что я не имею права голоса, так как я не глава рода. В смысле, что я не то, что голосовать — говорить-то вперёд него не могу. А совещание тогда собрали именно по моей просьбе. Я получил сведения, которые могли как навредить нам, так и укрепить отношения с другими кланами. Они струсили, предложили всё скрыть. Я не согласился: правда всё равно бы всплыла, а из-за попытки её скрыть наша репутация точно бы пострадала. В общем, он вспылил, я вспылил. А на следующий день основал свой род. Как раз в клане не было рода с приставкой «ири» — младший. У Лиртов, Велов и Дривов есть, а у нас не было. Теперь вот есть.

— Так вот почему все Крамаири такие… непохожие? — Чувствуя, что Керру неприятно вспоминать, как он стал основателем рода, я попыталась сменить тему.

— В смысле?

— Ну… Разный цвет глаз и волос, например.

— А, это… Нет, тут немного другое. Драконята до пятидесяти лет могут сильно менять свою внешность, включая черты лица. Поэтому у нас и родные-то братья не всегда похожи. А с ребятами мы с детства дружим, с кем-то даже родня дальняя, но не более. Кроме Мора и Рика, конечно: они истинные близнецы.

— А что, бывают ложные?

— Ну да. Если братья, рождённые во время разных беременностей, но от одних и тех же матери и отца, решают выглядеть одинаково во взрослом возрасте — кто им запретит?

— Как у Вас, драконов, всё просто и весело.

— Не всё, как видишь, — отметил Мусшу.