Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

им каждый вечер с её появления пытаться напоить её. «У вас что, нет жён, к которым можно вернуться домой?» — сказала она в первый вечер. Они лишь рассмеялись. Сегодня вечером она старалась не спеша, тайком пила газировку, притворяясь, что в ней водка, и была рада этому. Было уже за полночь, и не предвиделось скорого облегчения. Меньше всего ей хотелось ещё одного похмелья.

Заводилой был Евгений Задоров. Она слышала его голос, перекрикивавший шум бара. «Пейте, товарищи, пейте!» — орал он. Этот человек был полным недоумком, типичным провинциалом-бездарем, который ехал на пенсию, не добившись за это время почти ничего. Пока что, похоже, всё шло как по маслу. Он дослужился до лейтенанта в Центре «Э» — немалый подвиг, и даже умудрился собрать собственный портфель подозреваемых.

Не то чтобы он с ними особо возился, насколько она могла судить, но чего ей было ожидать? И, по крайней мере, он не был полным придурком.

— женоненавистник, конечно, но не худший из тех, с кем она сталкивалась, и не агрессивный. В основном, ему было просто всё равно. Она взяла под контроль одного из его

файлы только в тот день, и даже этого оказалось недостаточно, чтобы пробудить его дремлющую профессиональную гордость.

Казалось, у этого мужчины была одна-единственная цель, когда дело касалось её – залезть ей в трусики. Это не так уж и удивительно, подумала она, позволив себе толику тщеславия – конечно, её задница была куда более захватывающей, чем лазейка ГРУ, – но это заставило её задуматься, где ещё лучшие ростовцы гадят в постель. Страна была в состоянии войны, и, насколько она могла судить, несмотря на все шумиху местных активистов за гражданские права, ростовские офицеры Центра «Э» всё ещё больше времени тратили на то, чтобы выбить халяву из автомата в комнате отдыха, чем на блокировку города.

Дело, которое она забрала у Задорова, было показательным примером. Он месяцами следил за этим парнем, нагружая себя горами слежки и работая сверхурочно, а в итоге получал отчёты, похожие на бортовой журнал таксиста.

11.56 — Подозреваемый подъехал к мэрии.

14:34 — Подозреваемый выехал на железнодорожную станцию Ростов-Главный. 17:14 — Подозреваемый воспользовался телефонной будкой в Ростове-Главном. 23:46 — Подозреваемый выехал из города по трассе М-4 в северном направлении.

Отчеты шли снова и снова, десятки и десятки. Все там накручивали себе зарплату, но это было вопиющим даже по ростовским меркам.

Тридцать один час только за последний месяц, с полуторной оплатой. Удивительно, как он вообще находил время на что-то ещё. И, конечно же, ни одной жалобы от бухгалтерии.

«Вы наверняка его в чём-то подозревали», — сказала Валерия Задорову, бросив бланк заявления на его стол. «Иначе зачем бы вы тратили на него столько времени?»

Задоров выглядел обеспокоенным, хотя и гораздо меньше, чем следовало бы для человека, который только что заплатил себе сто тысяч рублей фальшивой сверхурочной оплаты.

«Честно говоря, — сказал он, — я думал, что он один из ваших. Поэтому я и не набросился».

«Один из наших? Зачем нам разговаривать с машинистами?»

«В мэрии заявили, что он разнюхивал, что ворует. Целая партия артиллерийских снарядов пропала на той неделе, когда он появился. Ходили слухи, что кто-то продал её батальону «Азов». Вы можете в это поверить?»

Валерия покачала головой.

«Наши снаряды против наших ребят», — добавил Задоров.

«Ладно», — сказала Валерия. «Успокойся».

Задоров развел руками. «Он выглядел как московский марионетка. От него пахло как от московского марионетки. Что тут скажешь?»

«Вы не подумали узнать, куда он направился, когда покинул город?»

"Когда?"

«Он ездит по трассе М-4 несколько раз в неделю, как часы. Ваши собственные отчёты говорят об этом».

«Моя работа заканчивается на городской границе», — сказал Задоров, как будто это было единственное правило Ростовского РОВД, нарушение которого его честь не позволяла ему видеть.

Она закатила глаза. «Тебе плевать на городскую черту».

«Если бы я наступил им на ногу, ФСБ набросилась бы на меня, как тонна кирпичей».

«Тогда почему бы не передать его им?»

«И пусть засекают часы?» — сказал Задоров.

В этот момент Валерия сдалась. Что ещё ей оставалось делать? «ГРУ забирает дело», — просто сказала она. «У нас есть на него кое-что своё. Мы его забираем».

«Что у тебя на него есть?»

«Очень смешно», — сказала она.

«Могу ли я присутствовать на допросе?»

«Конечно. Почему бы мне не устроить вам чаепитие с президентом, пока я здесь?»

«Когда ты собираешься наброситься?»

Она проигнорировала его вопрос. «Если он скажет что-то, что вам нужно знать, я передам».

«Ладно», — сказал Задоров, как будто двести часов слежки, двести часов его жизни, проведенных в паршивой машине, за паршивой едой и курением паршивых сигарет, не значили для него ровным счётом ничего. «Тогда забирайте его.

Так или иначе, в этом месяце моя зарплата достигла максимума.

Именно такое мошенничество, такую мелочную коррупцию она обнаруживала на каждом шагу с момента своего прибытия. Именно это, по её мнению, тормозило все вторжение, но это было настолько распространённым, что она уже начинала к этому нечувствительна.

И, похоже, то же самое можно сказать и о людях вроде Задорова.

«Мы должны держаться вместе», – невнятно пробормотал он ей на ухо в баре, словно она не обвиняла его в неисполнении служебных обязанностей всего несколько часов назад. «Мы на войне! Страна на нас надеется». Таково было отношение всех в Центре «Э». Все товарищи по оружию теперь, когда войска вышли на улицы, а флаги развевались на всех флагштоках. Ничто так не поднимало настроение мужчинам в форме, как хорошая война. «Теперь они видят, чем мы занимались всё это время», – сказал Задоров, обнимая её, словно старых друзей, и приближая губы так близко к её лицу, что она чувствовала запах водки. «Они думали, что мы просто мошенники, выписываем штрафы и берём взятки, как кучка царских чиновников, но теперь они видят, что происходит на самом деле. Мы готовили тыл. Мы защищали Родину всё это время».

Валерия терпеливо кивнула, одновременно убрав его руку со своего бедра. Его небрежное отношение распространялось не только на профессиональные обязанности, но и на супружеские клятвы. Он не только положил ей на колени сжатую в кулак руку, но и довольно сильно шлепнул её по заднице, когда она вставала со стула. Она сказала, что идёт в туалет, а он всё ещё ждал её внутри.

Она не думала, что вернется. Она оценила предложение и все такое.

—