Дорога к Тайнику. Часть 2 - Мария Владимировна Карташева

буквально под микроскопом всё проверить и не ставить в тёмный угол все мои видения или что я там делаю, — Соня глотнула пива, с громким треском открыла пакетик с чипсами и вздохнула, — Я, вообще, не очень понимаю, что мы делаем и кого конкретно ищем? Главным фигурантом был Сапонин. Сегодня, как я понимаю, его ликвидировали.

— Ну да, но я так скажу, — Мамыкин брезгливо стряхнул крошки с колен, — у меня сложилось такое впечатление, что одежду товарищ Сапонин купил буквально перед тем, как в лес десантироваться, а заодно ещё и в дезинфекторе весь искупался. Ничего нет, кроме следов дезинфекции.

— Марку дезинфектора можно определить? — оживилась Унге.

— Ну я пошаманил, сейчас поставил на выявление, к утру будут хоть какие-то результаты, — криминалист вздохнул. — Хотя надежды очень мало, я не думаю, что они использовали что-то специфическое.

— Я, пожалуй, повторю вопрос, — несколько развязано сказала Соня, — что мы сейчас делаем? Кого ищем?

— Что ты хочешь? — Денис в упор посмотрел на Софью. — Ведь сама всё прекрасно знаешь.

— Я хочу наконец вырваться из этой клоаки. Меня задолбали эти ямы, эти странные галлюцинации, которые я вижу и мне до чёртиков надоело то, что меня никто не воспринимает всерьёз, — на этих словах Соня встала и, шутливо поклонившись, вышла со словами: — Я спать.

Оставшиеся, переглянувшись, немного помолчали, и Унге вслух произнесла:

— Может быть такое, что приёмная мать Олеси знает что-то про ям, и что Олеся тоже из этого рода? Иначе зачем она так настаивала на общении отца и дочери, ведь обычно бывает наоборот. И именно ей Олеся прислала фото с посохом. Может, девочку и не похищали, а она, так сказать, была в теме.

— В смысле? — нахмурился Денис.

— Девочкам в таком возрасте проще всего задурить мозг. Предположим она из ям и её качественно обработали, и она добровольно к ним пошла. Зачем это всё Анжелике, пока непонятно, но нужно просто покопаться в её прошлом, — проговорила Унге.

— Убралась, однако, наша Соня с бутылки пива, — крякнул Мамыкин. — Мне, кстати, помогли коллеги из ветеринарии… Короче, кровавые письмена на стенах рисовали кровью кролика, козы и лошади. Кто-нибудь что-то знает об этом? Ну, может быть, с какой-то мистической точки зрения.

— Я только с анатомической, — буркнул Денис.

— Специалист по мистике у нас ушёл в астрал, — едва улыбнулась Унге, заканчивая писать сообщение. — Попросила помощи у хороших знакомых, пусть аккуратно посмотрят, что у Анжелики в жизненном анамнезе. А Ларисе я утром позвоню, поспрашиваю, кто у них есть в семейном древе. Мы с ней в момент встречи подробно прошлись по всем знакомым, но почти все они уже были в моём списке, и везде я слышала почти что одно и то же.

Ручка на двери ушла вниз, полотно скрипнуло и в комнату вошёл Нерей. Илья молча присел, устало протёр лицо руками, взял предложенную бутылку пива и после первого глотка произнёс:

— Интересно, а Малинина под пытками заставили жениться на этой женщине? Это ад какой-то, меня сложно вывести из себя. Но она умудрилась, я чуть не заорал на неё. Она мне рассказала про себя всё, вплоть до графика своего цикла. Это было невыносимо.

— А зачем ты с ней общался? — спросила Унге.

— Егор попросил. Ольге кто-то позвонил и рассказал, что Егор в больнице и ранен.

— И что? По-моему, это нормальная практика, — пожал плечами Мамыкин.

— Не в этом случае точно. Кто-то намеренно выбивает Малинина из расследования.

— То есть прострелить ему плечо, этого мало?

— А где второе входное отверстие? — вдруг сказал Мамыкин.

— Что? — Унге посмотрела на него.

— Через лобовое стекло было только одно отверстие. — Мамыкин нахмурился. — Но Малинина ранили и прошили голову Красуцкому разными пулями.

— Какими?

— Здесь тоже есть загадка. Красуцкого положили снайперской классикой: патрон семь шестьдесят два. А вот Малинину досталась пулька меньшего калибра, очень похожим на автоматный, — мрачно проговорил Медикамент.

— Фигня какая-то, — задумался Мамыкин. — Получается, Малинина ранили, когда он уже вышел из машины? Значит, там был кто-то ещё?

— А что, у автоматов бывают глушители? Ведь выстрелов никто не слышал. Только хлопки, — пробормотала Унге. — Нужно снова ехать на место.

— По крайней мере, нужно утра дождаться, — сказал Мамыкин, раздувая ноздри. — Сейчас мы мало что увидим. И нам нужно покумекать, в какой стороне искать и сколько метров покрыть. В принципе, давайте почертим на бумажке, это не сложно сделать.

У Мамыкина зазвонил телефон, он глянул на номер и сразу нажал на кнопку ответа. На экране был видеовызов с аппарата Лашникова, тот выглядел крайне усталым и казалось постарел за несколько часов.

— Привет. Где все?

— В общаге.

— Буду через полчаса, есть кое-какие соображения, — Лашников отключился, а в дверь негромко постучали, потом в приоткрытую щель просунулась заспанная голова вахтёрши, и она сурово пробормотала:

— Ну что вы людям спать не даёте? Ну тише-то можно? И своей этой скажите, если придёт после трёх, я точно уже не пущу. Надоели вошкаться туда-сюда.

— Какой этой нашей? — настороженно спросила Унге.

— Ну, я не знаю, как по имени. Ну вас две женского пола из Питера, вот, значится, второй, — нахмурилась вахтёрша.

— А когда она ушла?

— Ну с полчаса, наверное, — вздохнула вахтёрша. — Слушайте, а у вас тортика нету? Раз уж разбудили, я б хоть чаю попила.

* * *

Соня вышла из здания общежития, вдохнула полной грудью сырой ночной воздух, развеяла кислородом свежий хмель в голове и на секунду прикрыла глаза. Она понимала, что смертельно устала бояться, думать, а главное — жить в каком-то странном мареве не своих мыслей. Сейчас было безумно глупо тащиться на улицу, но ей нужен был простор, и ещё почему-то пугали четыре стены общежития. А на улице сейчас было хорошо, тихо и царило спокойствие. Софья узрела, что через дорогу на стене тлеет вывеска круглосуточного магазина, похлопала себя по карманам широких штанов, нащупала кошелёк и пошла за водой. Она быстро проскочила по пешеходному переходу, дёрнула дверь и вошла внутрь. В небольшом насквозь пропахшем гниющими овощами и подтухшим мясом пространстве было безлюдно, даже за прилавком никто не стоял. Соня постучала по потрескавшемуся дереву прилавка, покрутилась на месте, но никто не отзывался. Тогда она вздохнула, положила на прилавок купюру и, взяв из холодильника воду, откупорила её и с наслаждением отпила шипящую газировку.

— Надеюсь, меня не привлекут за кражу.

В глубине коридора, тёмная часть которого выглядывала из-за приоткрытой двери, вдруг прокатился стон. Соня напряглась, аккуратно подошла к шатающейся из-за сквозняка створке и прислушалась. Внутри точно что-то происходило, слышался шум борьбы, и женский голос тихо звал