Дорога к Тайнику. Часть 2 - Мария Владимировна Карташева

на помощь. Быстро набрав номер Унге, Соня стала углубляться внутрь, но услышав, что после первого звонка связь оборвалась, остановилась. Здесь не ловил телефон, но она уже не могла остановиться и бросить в беде человека. Быстро наговорив сообщение, Софья отправила его в надежде, что где-нибудь по пути следования проявится связь, и Унге услышит крик о помощи. Пройдя ещё несколько поворотов, Соня почувствовала неприятный гниющий запах, который веял здесь везде, и чем ближе она была к источнику звука, тем больше усиливалось неприятное амбре. Успокоив сильно бьющееся сердце, Соня нащупала рукой шершавый бок стены, прижалась к нему спиной и стала потихоньку двигаться дальше. Вскоре Софья почувствовала, что становится гораздо труднее дышать, она обливалась потом и только сейчас ощутила, что здесь очень жарко. Продвинувшись ещё немного вперёд она увидела, как в коридор пробивается полоска прерывистого света. Подойдя к дверному проёму, Соня нащупала ручку, отворила легко поддавшуюся дверь и остановилась на пороге не в силах двинуться дальше от охватившего ужаса. Здесь, в бетонной коробке помещения, в ряд стояли узкие железные каталки, на которых под серыми простынями угадывались очертания тел. Некоторые из них шевелились, издавали глухие стоны, тонкая ткань выдавала скребущее движение худых пальцев, остальные просто были обездвижены и, скорее всего, мертвы. Но самым страшным было то, что через небольшой проём виднелась огромная печь, в которой и исчезали навсегда тела. Соня почувствовала, как у неё подкосились ноги, воздуха совсем перестало хватать, мозг метался в кипящем вареве ужаса, и она стала отступать. Инстинкт самосохранения приказывал немедленно убираться отсюда, но Софья не могла оставить обречённых на страшную смерть, ещё теплящихся жизнью людей. Она медленно пробралась к одной из каталок, откуда стоны слышались особенно чётко, приподняла простыню и несколько секунд созерцала увиденное. Отступив, Соня в полном смятении подняла следующее покрывало, потом вытащила телефон и стала снимать на видео живые и мёртвые тела, ненасытный рот пылающей печи, а потом себя:

— Я не знаю, выберусь ли я отсюда, но это обязаны увидеть мои коллеги и команда Малинина. Я не понимаю, что здесь происходит, что сделали с этими людьми, но всё наше расследование до этого момента было просто верхушкой айсберга, — шёпотом проговорила она и нажала на кнопку отправки сообщения.

В этот момент возле печи метнулась какая-то громадная тень, было видно, как встал и распрямился какой-то мужчина, чья приземистая бесформенная фигура с трудом разогнулась в плотном жарком воздухе. Он посмотрел на огнеупорное стекло, зачем-то постучал по нему мясистым согнутым пальцем и стал открывать расположенную рядом железную дверцу. Пламя горячо облизало воздух, мужчина подтянул к себе одну из каталок, стянул безвольное тело, швырнул его в огонь и с громким стуком захлопнул дверцу. В этот момент Софья уже бежала в обратную сторону, не чувствуя под собой ног.

* * *

Унге уже ложилась спать, когда услышала, что телефон откликнулся звуком пришедшего сообщения, сначала одного, а потом следующего. Уже через несколько секунд после просмотра следователь Алас вихрем неслась по коридору, дробно стуча в двери коллег, поднимая всех на ноги и летя на улицу.

— Толком объясни, что случилось, — крикнул бегущий рядом Нерей.

— Просто за мной бегите. Там Софья, — она ткнула в вывеску магазина и понеслась через дорогу.

Влетев в магазин, Унге уставилась на скучающего за прилавком продавца, тот перепугано поднял на неё глаза и проговорил:

— Доброй ночи. Мы алкоголь не продаём ночью. Регистрация у меня есть.

— Где подсобки? — рявкнула Унге.

— Там, — икнув от неожиданности, тёмненький парнишка показал пальцем за своё плечо.

Нерей быстро отодвинул его, рванул на себя дверь и оказался в небольшой пыльной кладовке.

— И что? — он сделал шаг назад и посмотрел на Унге.

— Какие магазины здесь ещё есть? — спросила женщина у продавца.

— Нет. Только котельная в этом здании. Всё.

— Вход где? — прорычала Унге.

— За углом.

В тот момент, когда Нерей и Унге выходили наружу, подбежали Лашников и Мамыкин. Вчетвером они обогнули здание с разных сторон, нашли вход в местную котельную и стали спускаться, гремя шагами по железной лестнице.

— Ребята, — когда они были внизу, из темноты послышался слабый голос Сони, — ребята, это чудовищно, — она еле поднялась на ноги и трясущейся рукой показала в ту сторону, откуда бежала. — Пожалуйста, быстрее, он их всех сожжёт.

Над городом серой дымкой вился рассвет, в нём ярко цвели синие огни полицейских машин, иногда тонкая завеса влажного воздуха рвалась истерикой сирен кареты «скорой помощи», которая торопилась отъехать от места происшествия. Во все стороны сновали примчавшиеся из Петербурга дополнительные силы, здесь же ходил мрачный Малинин, который сорвался с больничной койки и приехал, как только узнал о случившемся.

— Денис, я вообще что-либо перестаю понимать, — глухо сказал он, подойдя к Медикаменту, который уже несколько часов подробнейшим образом фотографировал мёртвые тела, скрупулёзно составлял протоколы и делал заметки.

— А я вроде как начинаю понимать, что происходит. Потом, Егор, всё потом. Ты б подошёл к Соне, я боюсь, что после увиденного, она нескоро придёт в себя.

Солнце попыталось выбраться из-за туч, но увидев страшную картину сразу спряталось, и небо заплакало дождём. Люди, бродившие вокруг страшного места, механически делали свою работу и прекрасно понимали, что их мир никогда не будет прежним.

Глава 14

В кабинете, нагретом солнцем до осязаемой духоты, висело молчание. Касаткин уже минут двадцать рассматривал фотографии с последнего места преступления, иногда прикрывал глаза, тяжело вздыхал и снова принимался за нелёгкую работу. Напротив него сидел Малинин, он отстранённо смотрел в окно, следил за птицами, скачущими по металлическим отливам на соседнем доме, и удивлялся звенящей тишине внутри своей головы, этот блаженный вакуум не нарушала даже постоянная ноющая боль в руке. Егор поражался тому, насколько он спокоен и даже пребывает в некотором приподнятом настроении, несмотря на всё происходящее.

— Ты мне как-то можешь всё это объяснить? — наконец выдавил из себя Касаткин.

Малинин посмотрел на начальника, пожал плечами и отрицательно помотал головой.

— Я не то что объяснить не могу, я даже ещё не очень понял, с чем мы столкнулись. Медикамент имеет какие-то соображения, но он заперся в морге и не вылезает оттуда уже двое суток, а всех, кто имеет смелость подойти, откровенно посылает во всякие нецензурные места.

— Егор, мне до лампочки, куда там и кого посылает судмедэксперт. Мне эта хрень, — Касаткин яростно потряс пачкой фотографий, — надоела по самые не балуйся. Я вообще не понимаю, что вы там делаете. У вас результат даже не нулевой, он отрицательный.