Загоняя овец - Михаил Григорьевич Теверовский

дрожащими руками, хотя раньше они всегда были тверды, подавал ей одну за другой бумажные салфетки, не прерывая её и не требуя успокоиться. Он просто ждал, и Рик ждал, когда она соберётся с силами.

Тёплое июльское солнце мягко грело, а из близко расположенного лесочка раздавался щебет птиц. По решению родителей, урну было решено захоронить на участке их небольшого тихого домика, находившегося совсем вдали от городской суеты, в недалеко располагавшемся от города посёлочке. В уголке участка были установлены венки и небольшой надгробный камень, за которым должна была разрастись сосна. После этой процессии многочисленные гости направились к столу, расставленному на участке, под садовыми зонтами. Рик пробирался между гостей в поисках отца. Внезапно к нему подошла Рози, сжимая в руке куклу, подаренную Риком ей совсем недавно на дне рождения её сестры. Она обхватила его за ногу, точь-в-точь как тогда, и, подняв голову, посмотрела таким же, как у Элис карим взглядом прямо ему в глаза.

– Дядя Рик, а где… где мама?

Образовавшийся комок сдавил Рику горло. Он опустился на колено и крепко прижал к себе племянницу. Он не знал, что сказать девочке. Как объяснить ей, что её мама больше никогда не поправит ей волосы, не отвезёт её в детский сад?

– Не волнуйся за маму… она в лучшем мире. Намного лучшем, чем этот, – я верю в это…

– Рози, вот ты где. Пойдём к столу, гости уже почти собрались, – позвал девочку подошедший из-за спины Рика Генри Роунс и добавил, обращаясь к сыну: – Не лучшие слова ты подобрал…

Рик выпрямился и перевёл взгляд с племянницы на отца.

– Возможно… Отец, у меня мало времени, пока не проведён отвод от дела. Передай маме, что я обязательно заеду ещё.

Отец молча посмотрел на него. Его губы были плотно сжаты, он старался сдержать то чувство горя, которое готово было выплеснуться наружу. Разумеется, он понимал Рика, поэтому кивнул ему в знак согласия и, казалось, хотел обнять сына, но, чуть дёрнувшись навстречу, развернулся и пошёл к остальным гостям. Рик же направился к своей машине; задумавшись, он столкнулся со Стивеном, который поспешил высказать детективу слова соболезнования, но Роунс, не остановившись ни на секунду, продолжил свой путь.

Вечером пришли запрошенные в авиакомпании и у телеоператора данные. Роунс достал сигарету и, закурив, открыл пришедшие на электронную почту письма.

* * *

В один из дней он не выдержал. Уже полгода им вынашивался этот план. Через два года ему должно исполниться восемнадцать, он станет совершеннолетним и будет свободен, но… он больше не может это терпеть. Постоянные срывы, алкогольные запои, избиения и крики… он устал от всего этого. Иногда он мог часами лежать на своей кровати, слыша хриплые запевания матери с собутыльниками и вынашивать планы того, как он сломал бы ей шею, и… такие мысли посещали его всё чаще, одновременно принося и упоение и страх. Он боялся, что в один момент сорвётся. Поэтому пытался отвлечься, мечтая о побеге и готовясь к нему – брался за любую работу: курьером, грузчиком, зазывалой. Кем угодно, лишь бы получить лишнюю монету, которая должна спасти его. Он хотел разыскать отца и остаться жить с ним, если отец будет не против. А он был уверен, что отец будет не против. И вот день настал – нужная, как ему казалось, сумма накоплена, – больше отговорок не было и быть не могло. Мать должна была вернуться не ранее чем через час: по пятницам она зависала у знакомых, таких же как и она. Его голова раскалывалась – перед уходом она дала ему несколько увесистых подзатыльников, а также пощёчину, когда он спросил её, не стоит ли ей остаться дома, ведь она была уже пьяна. Нырнув рукой под кровать, он вынул подготовленный рюкзак, проверил, что всё есть. Сменная одежда и все сбережения были на месте. После чего, закинув его на плечо, он отпер входную дверь и осторожно выглянул. Никого. Последний раз окинув взглядом их квартиру, которую кроме как клоповником никак иначе назвать было нельзя, он спустился по лестнице навстречу неизвестному. Ему было всего лишь шестнадцать лет…

…С момента его побега прошёл год. На свободе он продержался ровно десять дней, пока один из полицейских не схватил его на улице. Он пытался оправдаться как мог, но тот не верил ему, говоря, что нечего ему делать на вокзале в три часа ночи, после чего доставил в полицейский участок. И там его уже узнали по объявлениям о розыске. Приехавшие представители из социальной службы уговаривали его вернуться, но он отказывался, пытался рассказать им, почему же он ушёл, но они не слушали. Когда его привезли обратно к матери, она была слегка подвыпившая, но, увидев отыскавшегося сына, кинулась к нему, как подобает матери. Как всегда, она уверяла его, что больше никогда не обидит, что он её глупышка, как она любит его. Но он не мог больше терпеть всё это, уже зная, что это лишь ширма. Он отстранился от неё и начал отступать, сказав, что никогда больше не будет жить с ней. Что он будет убегать снова и снова. Работники соцслужбы оторопели, но то, что произошло дальше, заставило их прислушаться к словам подростка. В мгновение ока вышедшая из себя женщина набросилась на сына и начала буквально избивать его. Он не отвечал – сжался в комок и лишь пытался защитить от ударов голову.

И теперь он сидел в кабинете у директора детдома. Его мать лишили родительских прав, но он всё ещё был не свободен. Конечно, за проведённые здесь полгода к нему относились намного лучше, хотя всё равно любви и ласки он так и не почувствовал с тех пор, как отец ушёл из семьи… он всё так же сильно хотел отыскать отца.

– Мы нашли семью, которая готова взять тебя. Очень хорошие и состоятельные люди, с ними тебе будет хорошо. Поверь мне, – мягко сказал ему директор, перебирая какие-то бумажки у себя на столе.

– Но… сэр, что по поводу моего родного отца? Он ведь наверняка ищет меня…

– Послушай, эти люди…

– Я хочу к отцу, – твёрдо повторил он.

Директор посмотрел на него своими пронзительными зелёными глазами из-под очков. Несколько секунд он думал, после чего всё же решил рассказать ему правду.

– Как только ты попал сюда – мы сразу же попытались разыскать твоего отца…

– Вы нашли его? – встревоженно вскочил он со стула, его сердце бешено забилось от волнения.

– Присядь и дослушай. Да, мы нашли его. Если тебя