Загоняя овец - Михаил Григорьевич Теверовский

– Где он, какой у него адрес?! – Он просто горел от нетерпения, он чувствовал, что ещё никогда не был так близок к нахождению своего отца.

– Будь добр, успокойся. У него своя семья, мы сообщили ему о том, что твою маму лишили родительских прав и теперь ты содержишься у нас, в приюте. Но… он подписал бумаги, по которым те алименты, которые платил твоей матери, он будет жертвовать нашему приюту на твоё содержание.

– Что? А что по поводу самого меня…

– Он не готов забрать тебя. Пойми, у него своя семья и он давно не видел тебя… В общем, мы не можем тебя вернуть отцу…

Ему показалось, что земля ушла из-под него. Всё, что говорил далее директор, – он не слышал. Ни про новую семью, ни про какие-то там правила и так далее. Ему это всё было абсолютно неинтересно. Отец отказался от него, а он столько лет верил, ждал… Никому он на самом деле не нужен…

Часть V

Кто же он?

Исчезли заблуждений старых тени,

Веленьем сердца больше нам не плыть,

Ведь в этот самый миг мы стали теми,

Кем в детстве поклялись себе не быть.

Е. Г. Теверовская

Глава 1

пятница, 4 июля 2014 года

Несмотря на уже наступивший июль, перед входом в университет была толкучка. Роунсу не повезло попасть в один из самых посещаемых отрезков года: консультации, сдачи и пересдачи зачётов и экзаменов. Проще говоря – сессия. Студенты сновали туда-сюда не переставая. Старшему детективу пришлось буквально пробиваться через их бурные потоки. Он был один. На Тома Рик сбросил все предыдущие дела и отчёты, приняв решение действовать в одиночку. Роунс сунул под нос сидящему у турникетов охраннику удостоверение и значок. Тому ничего не оставалось, кроме как пропустить его. Спросив у него, где найти деканат, Рик отправился по путано объяснённому ему маршруту. Протиснувшись мимо очереди, удивлённой работнице Роунс предоставил выписанный ордер на Оливера Худа и потребовал отвести в кабинет, где в этот момент у Оливера могло бы быть занятие, а также выдать ему образец почерка парня – какой-нибудь подписанный им документ или заявку. Роунс мог только молиться о том, чтобы парень был в этот день в институте. Через пару минут, порывшись в ящичках, работница деканата дала ему заявление Оливера на получение каких-то справок. Сверив прямо там почерк Оливера с имеющимися у него копиями писем убийцы, Рик не смог точно определить совпадают почерки или нет. Поэтому он взял эту справку как улику, намереваясь позже отправить её экспертам независимо от результатов допроса. После этого его проводили к кабинету – ему повезло: в этот день Оливер был на консультации.

– Мне нужен Оливер Худ, – постучав и сразу же рывком открыв дверь, обратился детектив к преподавателю, удивлённо и недовольно повернувшему голову в его сторону.

– Почему вы прерываете консультацию к экзамену? В чём дело? – нахмурив брови, задал вопрос преподаватель, но к нему уже спешила работница из деканата с целью разъяснить сложившуюся ситуацию. – Прошу прощения. Оливер, проследуй, пожалуйста, с этим джентльменом.

Разумеется, Оливер узнал Роунса. Бледный, он вышел из дверей кабинета и встал напротив Рика, внимательно изучающего его исподлобья.

– Попрошу вас о последней услуге, – обратился Роунс к женщине. – Где бы мы могли поговорить с Оливером с глазу на глаз?

– Конечно, следуйте за мной, детектив… – Она собиралась уже пойти, как тихий голос Оливера остановил её.

– Дете… детектив, отец сказал мне… – начал было говорить парень, но не успел закончить фразу.

– Слушай сюда, щенок, – грубо прервал его Роунс. – В понедельник улетел, значит, за границу? Выбирай – либо мы пообщаемся и всё выясним, либо по имеющемуся ордеру я арестую всю твою семейку, переверну весь ваш грёбаный дом и, клянусь всеми богами и дьяволами, – я засажу за решётку вместе с тобой твоего папашу с мамашой за намеренную ложь следствию. Будете вместе в уголке сидеть похныкивать о несправедливости жизни! Решение за тобой!

Оливер побледнел ещё сильнее, краешек его глаза слегка подрагивал. Он испуганно посмотрел на работницу из деканата, но чем она могла помочь ему? Нет, здесь силу имел только детектив Рик Роунс, и Оливер понял, что не время выкобениваться.

– Хорошо, давайте поговорим…

– Умный мальчик. Простите за эту сцену, но иначе до таких мажорчиков, как этот, ничего не доходит, – обратился детектив к женщине и добавил, стараясь смягчить эту сцену: – Собственно, преподавателем я бы быть не смог, согласен.

Наконец они остались одни в небольшом кабинете с всего лишь тремя рядами учебных парт по две в ряду. Рик указал Оливеру на скамейку у парты в первом ряду, а сам выложил на стол диктофон, достал ручку и блокнотик, после чего сел на стул, стоящий за столом преподавателя, прямо напротив Оливера, внимательно рассматривающего свои сцепленные руки.

– Итак, – Рик выкладывал на стол перед Оливером одну за другой бумаги, – наш разговор будет записан. Если вам нужен адвокат, мы можем прервать допрос. Он нужен вам?

– Нет, – тихо прошептал Оливер, осознавая последствия утвердительного ответа.

– Простите, но я не расслышал.

– Нет! – выпалил парень, с неожиданным гневом взглянув на детектива.

– Отлично. Итак, по полученной следствием информации от вашей авиакомпании – в понедельник вы не сели на свой рейс вместе со своей семьёй. То есть они отправились на курорт без вас. Вы же присоединились к ним днём в среду. Что также подтверждает ваш телефонный оператор. Ваш мобильный был замечен за территорией нашей страны лишь к вечеру среды. Я правильно всё понимаю, а также в этой информации не содержится ошибок или несостыковок, с которыми вы хотели бы поспорить?

– Нет… но я не…

– Раз нет – в таком случае поведайте мне, Оливер, почему вы солгали в наш предыдущий разговор? И вы, и ваши родители уверяли, что в понедельник вы были очень далеки от места преступления. Но телеоператор уверяет, что в тот момент вы были в городе.

– Я могу объяснить… объяснить, почему…

– Замечательно. Для этого мы здесь и собрались! Я очень внимательно вас слушаю, мистер Худ. Очень. – Рик смотрел на подозреваемого не моргая, тяжёлым и полным холодной стали взглядом. Он ненавидел его в этот момент и хотел сделать с ним то же, что он делал со своими жертвами, – переломить ему шею. Волк просыпался внутри Роунса.

– Скажу сразу – я не убивал Лизу…

– Я