Туман цвета хвои - Анна Блэр

Он замолчал, и в воздухе повисла тяжелая тишина. Астрид закрыла глаза, ее дыхание стало прерывистым.

– Подумай, Астрид, – сказал он наконец, его голос снова стал мягким. – Кто был с тобой, когда все рушилось? Кто подставил плечо, когда ты не могла идти?

Она не ответила, но в ее взгляде появилась тень решения. Хальдор отпустил ее руку и встал, оставляя ее наедине с собственными мыслями. Ее выбор был очевиден, но принять его было мучительно.

***Дверь дома Эллен была приоткрыта, что само по себе уже казалось странным. Астрид замерла на пороге, чувствуя, как холодный ветерок коснулся её лица, будто предостерегая от дальнейшего шага. Она толкнула дверь, и та, скрипнув, отворилась шире, впуская ее внутрь.

Дом встретил ее тишиной. Тёплый свет свечей обычно делал его уютным, но сегодня пространство казалось слишком тёмным, слишком чужим. Воздух был тяжёлым, напоённым странным запахом – смесью влажной земли, трав и чего-то пронзительно-сладкого, будто из гнилого фрукта. Этот запах сразу вызвал у нее тошноту, но Астрид усилием воли подавила её, переступая порог.

– Эллен? – позвала она, но голос ее прозвучал глухо, будто стены впитали звук.

Никто не ответил. Она огляделась, ее взгляд скользнул по столу, на котором стояли перевёрнутые чаши, на пол, где были разбросаны ветки полыни. Все выглядело так, будто кто-то поспешно покинул дом.

Ее внимание привлекла дверь в углу комнаты. Она всегда была закрыта, но теперь приоткрыта, оттуда тянуло сыростью. Астрид сглотнула, стараясь не обращать внимания на дрожь в руках, и осторожно спустилась вниз по узкой деревянной лестнице.

Чем глубже она спускалась, тем сильнее становился запах. Сладость смешивалась с чем-то металлическим, почти осязаемым, будто воздух насыщался ржавчиной. Ее кожа покрылась мурашками, а пальцы на мгновение сжались на перилах, как будто тело само хотело остановиться.

Подвал был темным, но слабый свет проникал через трещины в стенах. Астрид замерла, её дыхание перехватило, когда глаза привыкли к тусклому свету.

На полу было тело.

Оно лежало на холодном каменном полу, свернувшись в позе, напоминающей сломанный обруч. Его кожа, обесцвеченная и покрытая пятнами, казалась тонкой, как пергамент, натянутый на хрупкие, истощенные кости. На шее темнели глубокие синяки, словно следы удавки, но сам узел был сделан небрежно, будто это было не орудие убийства, а жестокая игрушка. Руки жреца, вывернутые под неестественным углом, были испещрены порезами и ожогами. Казалось, их намеренно разрушали, пальцы скрючились, как у древнего старца. Под ногтями засела темная грязь, возможно, он пытался вырваться или царапал что-то в отчаянной попытке оставить знак или просто спастись.

Лицо было почти неузнаваемым. Бледные глаза, широко открытые, смотрели в пустоту с выражением, которое застыло где-то между ужасом и мольбой. Его губы растрескались и запеклись кровью, в уголках все еще виднелись темные потеки, как будто он пытался что-то сказать. Маска жреца, разукрашенная символами, лежала рядом, заляпанная запекшейся кровью. Символы казались искаженными, будто сама кровь пыталась переписать их.

На груди остались глубокие следы, будто их обжигали раскаленным железом, а над сердцем был вырезан символ – грубый, будто сделанный в ярости. Этот знак был покрыт запекшейся кровью, но его линии всё ещё выглядели слишком точными, чтобы быть случайными.

Запах в комнате напоминал смесь гнилой земли, железа и чего-то едва уловимого, напоминающего сладость – как у сочных цветов, оставленных на подоконнике слишком долго. Это было не просто тело, а памятник боли и отчаянию, символ того, как далеко могла зайти ненависть.

Пол вокруг был усеян обрывками ткани и обугленными древесными углями, как будто кто-то пытался очистить место от того, что здесь произошло, но не смог стереть всех следов. В углу виднелась перевернутая чаша с тёмным, липким пятном под ней. Что-то в этом пятне казалось неестественным – его форма напоминала символ, который Астрид видела на капище.

Она шагнула ближе, ее ноги дрожали, а глаза невольно опускались на тело. На его руках были следы глубоких порезов, а одна кисть была вывернута в сторону, как будто ее ломали. На шее виднелся широкий кровоподтек, и от него шли тонкие багровые линии, будто кровь пыталась выбраться наружу.

Астрид прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Ее взгляд упал на угол подвала, где стоял деревянный ящик, наполовину открытый. Внутри лежали странные предметы: пучки трав, покрытых плесенью, обугленный кусок ткани и небольшая металлическая пластина с выдавленными символами, которые она не узнавала.

Стены подвала были испещрены странными знаками. Их словно выцарапали в спешке, и они выглядели настолько хаотично, что, глядя на них, глаза начинали болеть.

Ощущение холода стало ещё сильнее, и Астрид вдруг поняла, что это не только из-за сырости. Ей казалось, что место само по себе отталкивает её, хочет выбросить обратно, как чуждый элемент.

Она сделала ещё один шаг, и под её ногами что-то захрустело. Она опустила взгляд и увидела небольшой кусок стекла, покрытый каплями засохшей крови. Ее сердце забилось сильнее.

– Эллен… – прошептала она, будто кто-то мог ей ответить. – Боги… Что же вы наделали…

Но никто не ответил, вокруг была пустота. Только тишина, только тело, подвал и ее собственный страх, который уже начинал перерастать в нечто большее. Астрид замерла, едва успев подавить вздох ужаса, когда услышала скрип пола над головой. Шаги раздавались медленно, размеренно, словно кто-то обдумывал каждый свой шаг. Ее сердце забилось так громко, что казалось, будто любой звук может её выдать.

Она опустилась на колени, прижавшись к холодной каменной стене подвала, стараясь скрыться в тени. Оттуда, сверху, доносились голоса. Их было двое, мужской и женский.

Она сразу узнала голос Эллен.

– Ты понимаешь, что это была ошибка? – раздалось раздраженно. Это был голос мужчины. Низкий, хрипловатый, и в нем звучал скрытый гнев. – Он умер слишком быстро. Нам нужен был живой жрец, чтобы выяснить нахождение всех пограничных пунктов. Без оружия у нас ничего не выйдет, надо обезвредить жнецов.

– Мы не могли рисковать, – холодно ответила Эллен. В ее голосе не было ни капли сожаления. – Если бы кто-то из посторонних услышал или увидел лишнее, мы бы все оказались под ударом.

Астрид почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Они говорили о мёртвом жреце, о том мужчине, чье тело распласталось прямо перед ней.

– И что теперь? – продолжил мужчина. – Жрецы уже подозревают нас. И не забывай об Астрид. Её связь с Хальдором делает ее опасной. Ты