Туман цвета хвои - Анна Блэр

почти каждое наше утро начинает со смерти, а как только это делаю я – ты приходишь в ужас. Каждый из них заслуживает смерти, Астрид. Ты веришь в них также, как и в волю богов, но не додумывалась ли ты, что они искажают правду, искажают их волю? Они мнят себя избранными, связующими между нами и богами, но я считаю, что это захватили власть над деревней и используют всеобщую веру против жителей. Я не богохульница. Если я верю в богов, я не должна верить в их служителей.

Астрид сжала кулаки, стараясь скрыть дрожь. Ее взгляд метнулся в сторону, выискивая хоть что-то, чем можно было бы защититься. Но Эллен заметила это движение и усмехнулась.

– Не стоит даже пытаться, – сказала она, ее голос стал ниже, угрожающим. – Я знала, что ты слабая. Знала с самого начала. Но ты меня удивила. Ты притворялась лучше, чем я ожидала. Пока не поздно, лучше подумай, на чьей стороне стоит быть. Я не хочу тебе погибели, но если ты не способна отличить зло от добра…

– Это не я притворялась, – резко ответила Астрид, ее голос стал тверже. – Это ты обманула меня, мои помыслы всегда были чисты, а ты использовала меня, как малоумное дитя.

Эллен сжала челюсти, ее глаза потемнели.

– Дитя? – прошипела она. – Ты даже не представляешь, как далеко это зашло. Твои драгоценные жрецы уничтожают нас, уничтожают этот мир. Но ты слишком слепа, чтобы увидеть правду. Поверь, девочка моя, лишать жизни тебя у меня нет желания, но если ты сама так отчаянно ищешь смерть, ты найдешь ее, от моей руки ли – решать тебе.

Астрид почувствовала, как по спине пробежал холодный пот. Она знала, что времени у нее почти не осталось. Ее взгляд снова метнулся в сторону, и она заметила на полке старый подсвечник.

Эллен сделала ещё один шаг, блокируя выход своим телом.

– Ты никуда не уйдешь, пока я не решу, что делать с тобой, – сказала она.

Астрид сделала глубокий вдох, её руки чуть дрожали, но в глазах появилась твердость.

– Ты ошибаешься, Эллен, – тихо сказала она, резко выхватывая подсвечник с полки. – Это ты никуда не уйдешь.

Астрид размахнулась и ударила подсвечником с такой силой, что её пальцы на мгновение онемели от вибрации. Тяжелый металл с глухим звуком врезался в плечо Эллен, заставив её пошатнуться назад. Но Эллен, схватившись за ушибленное место, не упала – вместо этого бросилась вперед, как хищник, готовый растерзать добычу. Астрид едва успела увернуться, когда Эллен схватила её за руку, вырывая подсвечник. Металл со стуком упал на пол, а женщина налетела на Астрид, вцепившись в ее плечи. Они обе упали, боль пронзила спину и затылок Астрид, когда она ударилась о жёсткие доски пола. Эллен нависла над ней, её лицо было перекошено яростью.

Астрид, задыхаясь, изо всех сил уперлась ладонями в грудь Эллен, стараясь оттолкнуть ее. Но Эллен была сильнее. Ее пальцы сомкнулись на горле Астрид, и она начала давить, медленно, но сильно и неумолимо.

Воздух вышел из легких, перед глазами заплясали темно-фиолетовые пятна. Астрид захрипела, ее руки судорожно искали хоть что-то, чем можно было бы отбиться. Ее пальцы наткнулись на край сундука, за который она схватилась, и подтянулась ближе. Эллен отвлеклась и ослабила хватку, приподнимаясь, чтобы оттянуть Астрид, тогда та одним движением ударила Эллен коленом в живот. Сундук с грохотом перевернулся.

Эллен вскрикнула, ее руки больше не сжимали горло, и Астрид резко рванулась в сторону. Она откатилась, оказавшись на коленях, и нащупала руками что-то твердое – кинжал. Лезвие блеснуло в слабом свете, и она схватила его, стиснув рукоять так, что побелели пальцы.

Эллен поднялась на ноги. Ее волосы спутались, а из уголка губ сочилась кровь, но в глазах горела бешеная решимость. Она бросилась на Астрид, их тела снова столкнулись, и обе упали на пол, борясь за контроль над оружием.

Клинок был прямо между ними. Лезвие качалось из стороны в сторону, грозя порезать то одну, то другую. Астрид чувствовала, как руки Эллен сжимают ее запястья, с каждым мгновением приближая острие к ее лицу. На миг девушка почувствовала, как холодный край ножа опасно навис над глазом, и резко дернула головой, лезвие задело скулу, на пол закапала алая кровь.

Астрид напрягла все мышцы, выгнулась в сторону и, превозмогая боль, резко дернула клинок вниз. Лезвие рассекло воздух, и Эллен, потеряв равновесие, рухнула на бок.

Астрид перевернулась, оказавшись сверху, и с силой толкнула Эллен обратно к сундуку. Лезвие снова сверкнуло в ее руке, и в тот момент, когда Эллен попыталась ударить ее локтем, Астрид вскинула клинок и, не думая, вонзила его в бок противницы.

Все остановилось, казалось, что даже время замерло.

Эллен задергалась, ее дыхание стало коротким и рваным. Тепло ее крови стекало по руке Астрид, но та не могла отпустить оружие. Их взгляды встретились: глаза Эллен были полны боли, но в них все еще горела ненависть.

Астрид отшатнулась, выпустив клинок, который остался торчать в теле Эллен. Она поднялась на ноги, шатаясь, тяжело дыша. Ее сердце колотилось так, что казалось, сейчас разорвётся. Руки девушки тряслись, она понимала, что нужно забрать оружие, позвать лекарей на помощь, однако после всплеска невообразимых чувств ее тело будто ослабело, перестало подчиняться. Еле стоя на ногах, Астрид все же вырвала клинок из тела Эллен, смотря на то, как кровь медленно покрывает ее собственные ладони. Она вспомнила свое видение, испытание.

Эллен упала на бок, ее руки тянулись к ране, но силы покидали ее, вытекали подобно крови. Комната наполнилась запахом крови, тяжёлым и удушающим.

Астрид, дрожа, обхватила голову руками. Она сделала шаг назад, её тело дрожало, а в голове билась только одна мысль: Это была не борьба за жизнь. Это было за что-то большее. За всё.

Она медленно развернулась и, покачиваясь, направилась к двери, оставляя Эллен за спиной, в темноте ее квартиры, которая теперь казалась глубже и страшнее, чем когда-либо. На руках всё ещё была теплая кровь, липкая и густая, запекшаяся между пальцев. Клинок, который она всё ещё держала, блестел тускло в слабом свете утреннего солнца. Он был тяжёлым, но она не могла заставить себя его отпустить.

Ее ноги дрожали, но она все равно шла вперед, почти не замечая боли в сбитых коленях и саднящей ране на предплечье. Каждый ее шаг звучал глухо, будто она брела через густой туман.

Деревня встретила ее молчанием. Люди, вышедшие из своих домов, замерли, как только увидели