Туман цвета хвои - Анна Блэр

– Ты знаешь это место, – сказал он после короткой паузы. – Ты была здесь в начале своего пути.

Ее сердце сжалось, когда она поняла, куда ее привел Хальдор. Утес над бушующим океаном. Место, где она сидела в день, когда все изменилось.

– Почему? – прошептала она, но ответа не последовало.

Она услышала, как Хальдор шагнул ближе. Его руки коснулись узла повязки, и свет внезапно хлынул в её глаза, ослепив на мгновение. Перед ней простирался океан. Волн больше не было видно – они были поглощены бесконечной серой гладью воды, походившей на мягкую гладкую ткань, на фоне которой темные скалы казались ещё более величественными. Волны, бьющиеся о камни, вспенивались, оставляя белые следы.

– Это не просто утес, – сказал Хальдор, его голос был низким, но полным силы. – Это место, где твой путь начался. И место, где он продолжится.

Астрид стояла молча, ее взгляд был прикован к линии горизонта. Волны ритмично обрушивались на камни, их шум заполнял её мысли, как мелодия, написанная самими богами.

Она не знала, что ждет ее дальше. Но в этот момент она поняла одно: ей нечего бояться. Она доверяла этому месту, Хальдору, своему выбору. Когда Астрид сделала шаг вперёд, её взгляд застыл. Перед ней стояли жрецы, их фигуры, закутанные в тёмные ткани, казались тенями на фоне бушующего океана. Лица скрывали маски, и каждая из них выглядела живым воплощением древних легенд.

В центре круга лежали маски. Они были разложены на каменном алтаре, словно ожидая своего часа.

Первая маска была из черепа оленя, ее поверхность блестела, словно покрытая инеем, а изогнутые рога тянулись вверх, как молчаливые молитвы. От неё веяло холодной мудростью и силой, которая не требовала слов. Надев ее, казалось, можно было обрести связь с чем-то древним, но равнодушным. Она говорила: Я наблюдаю. Я жду. Моя сила не видима, но она безгранична.

Рядом лежала маска, сделанная из переплетённых веток, настолько густо покрытых мхом, что они выглядели живыми. Мох свисал зеленой бахромой, создавая впечатление, что маска дышит, а внутри нее скрывается что-то древнее и голодное. Это была маска, словно выросшая из самого леса. Переплетенные ветви, обросшие мхом, создавали иллюзию движения. Мох подрагивал, как шерсть живого существа, а запах сырости и прелой листвы наполнял воздух вокруг нее. Она несла в себе хаос природы: красоту, скрывающую разрушение. Надев ее, можно было почувствовать, как ты становишься частью чего-то живого, но непредсказуемого. Маска шептала: Я неуправляема. Я следую своим законам.

Третья маска была вырезана из тёмного дерева. Ее форма напоминала волчью морду с острыми зубами, запачканными чем-то тёмным, будто она только что вырвалась из глубин леса после кровавой охоты. Ее острые линии и угрожающая пасть создавали ощущение, что она была вырезана самой природой. Это был образ хищника, который видит только цель и стремится к ней, несмотря ни на что. От нее веяло инстинктивной силой, умением выживать любой ценой. Надев эту маску, можно было ощутить вкус крови, почувствовать резкий запах леса после охоты. Она говорила: Я буду бороться до конца. Я поглощу своих врагов, чтобы сохранить себя.

Четвертая маска была совсем иной. Маска была сделана из перьев угольно черных воронов. Они блестели на солнце, создавая иллюзию движения, будто крылья, готовые взлететь. Каждое перо крепилось так, что казалось, они могут шевелиться, даже жить. Ее форма была легкой, но острые концы перьев напоминали о том, что полет всегда связан с риском падения. Она несла в себе свободу и безумие, смелость броситься в шторм, не думая о последствиях. Маска шептала: Я не боюсь высоты. Я лечу, даже если это мой последний полет.

Пятая маска была собрана из осколков стекла, которые отливали светом в каждом движении. Острые края казались опасными, но их хрупкость была обманчива. Она отражала свет и лица тех, кто на нее смотрел, искажая их, создавая иллюзию множества миров. Надев ее, можно было почувствовать, как ты становишься частью мозаики – красивой, но разъединённой. Маска нашёптывала: Мир полон отражений, но правда сокрыта за ними.

– Прислушайся к себе, – произнес один из жрецов, его голос раздался из-под маски, как эхо из пещеры.

Астрид сделала шаг ближе, ее ноги касались холодного камня утеса. Ощущение странной силы пронзило её, словно под кожей пробудился холодный огонь.

Она закрыла глаза. Перед ее внутренним взором возникли образы – олени, бегущие по заснеженному лесу, волки, разрывающие добычу, ветви, обвивающие её тело, как змея, чернокрылые птицы, безразлично кружащие над бренным миром и зеркала, отражающие невидимые взору тени. Каждый из этих образов шептал что-то, звал, требовал её внимания.

Но больше всего её тянуло к одному ощущению.

Когда она подошла ближе, ее внимание привлекла маска из вороньих перьев. Они блестели, как ночное небо, в котором скрыты тайны, и манили ее своей легкостью. Она протянула руку, и ей показалось, что перья затрепетали, словно от ее дыхания. Надев маску, она ощутила, как ее сердце замерло на мгновение, а затем забилось быстрее. Она словно воспарила над утесом, а ветер пробежал по ее коже, обещая свободу, которая приходит только через риск.

В этот момент она поняла: маска была воплощением её нового «я». Смелость, граничащая с безумием. Готовность идти вперед, даже если впереди ничего, кроме пустоты. И вера, такая слепая, что она превращалась в крылья.

Она почувствовала, как её дыхание сливается с дыханием ветра, а её сердце бьётся в такт гулу океанских волн.

«Теперь ты одна из нас», – прошептал голос, и она не смогла определить, был ли он реальным или родился внутри ее разума.

В этот момент Астрид поняла, что больше не принадлежит себе. Она принадлежала чему-то большему, древнему и беспощадному. И она приняла это. В этот момент Хальдор шагнул ближе, его дыхание коснулось ее шеи.

– Я сделал ее для тебя, знал, что понравится, – прошептал он, его голос был теплым, но звучал как клятва или признание. – Она отражает все, чем ты стала.

Его слова пронзили ее, как внезапный порыв ветра. Она подняла голову и почувствовала, как весь мир изменился. Ветер стал громче, словно завывал только для нее. Свет стал ярче, но его лучи резали глаза. Она почувствовала себя легкой, но в то же время непреклонной, как острие стрелы, летящей к цели.

Жрецы, окружившие ее, начали медленно петь, их голоса сливались в мелодию, которая казалась эхом леса, океана и самого времени. Один из них выступил