Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Нет, я не Чжу Цянь.

– Разве? – Е Сяо оторопел. – Неужели ты…

– Да, – кивнула она, – я появилась из плода русалки, и именно поэтому профессор назвал меня Юй Сяоюй[281].

Е Сяо в замешательстве отступил назад.

– Если ты появилась из эмбриона, тогда откуда взялась та русалка в подвале?

Сяоюй шагнула вперед и, глядя ему в глаза, ответила:

– Это Чжу Цянь.

– Что? Что ты сказала? Нет, невозможно. Как этот монстр может быть Чжу Цянь?

– А разве Чжу Нань не рассказал? Она съела сердце русалки. Ее болезнь отступила, но за последние восемь лет она превратилась в монстра. Даже ее собственный брат не признал в ней сестру. А шестеро студентов съели плоть Чжу Цянь и тоже не избежали мутации. Все превратились в монстров.

– Но ты же сказала, что прошло всего восемь лет. Если ты действительно появилась из эмбриона, как так получилось, что тебе двадцать с небольшим?

– Ха-ха, а вот это забавно. Ваш так называемый возраст рассчитывается на основе прожитого времени, ведь так? Ты все еще считаешь меня человеком?

– Если ты не человек, а дитя русалки, почему же похожа на человека?

– Я долго думала об этом и, наконец, пришла к выводу…

– Какому?

– Я думаю, что моя мать когда-то была человеком.

– Твоя мать? Разве она не та русалка, которую поймал профессор?

– Да, все так, но, возможно, однажды она отправилась в море и сбилась с курса. По какой-то причине она съела то, чего не следовало. Может, плоть русалки, может, сердце или что-то в этом роде, но в итоге она превратилась в монстра и с тех пор жила там.

Услышав это, Е Сяо не мог не вспомнить о Цинь Ни и ее сыне Сяо Бао. Скорее всего, Сяоюй и Цзябао мутировали из-за своих матерей. Они тоже стали жертвами ситуации.

– Значит, – после долгой паузы начал Е Сяо, – все эти трупы в больнице – ваша еда?

– Да. Я пыталась есть что-то другое, но не получалось. Что бы я ни пробовала, меня тошнило. Человеческая плоть – единственный источник питания. Но, прошу, поверьте мне, я никого не убивала. Я никогда не ела живых людей.

– А что насчет того дедушки, который лежал в той же палате, что и я? Ты его забрала?

– Да, но я не убивала его. Он действительно умер той ночью от инфаркта миокарда.

Е Сяо промолчал.

– Пожалуйста, поверьте мне, я действительно никого никогда не убивала!

– Это ты напала на меня той ночью?

– Я не хотела, чтобы вы узнали. – Она опустила голову. – Я пыталась быть максимально похожей на человека, поэтому ела только трупы, хотя от кислого запаха мертвых тел меня мутило. И все же я не хочу трогать живых, потому что чувствую… чувствую… Как только попробую плоть живого человека, я стану тем монстром, про которого вы говорили…

И тут она заплакала.

Юй закрыла лицо руками, а между ее пальцев текли слезы.

– Если… если вы считаете, что и в этом случае вина на мне, тогда… пожалуйста, арестуйте меня… – сквозь слезы продолжала она, – но вы должны знать, что в моих глазах люди – это еда. Как и в глазах людей – свиньи, коровы и овцы… Я ем только трупы, а вы убиваете живых для пропитания. Я не могу есть ничего другого, а вот вы, очевидно, можете есть и овощи, и фрукты… Все жизни важны, но почему вы убиваете свиней и овец когда захотите и притом считаете нас монстрами? Если меня признают виновной, неужели я согрешила больше вашего?

Ее вопросы лишили Е Сяо дара речи.

Юй Сяоюй посмотрела на него со слезами на глазах. В тот миг единственным звуком в тихой комнате был стук дождя за окном. Как и жестокие слова, терзающие душу юноши.

– Забудьте. – После паузы девушка опустила голову и горько улыбнулась. – Я не хотела вас смущать.

Она вытянула руки перед собой, сомкнув запястья.

Е Сяо колебался, пока, закрыв глаза, не прошептал:

– Если ты пообещаешь мне, что никогда никому не причинишь вреда, я отпущу тебя.

Девушка удивленно вскинула голову.

– Но помни: если узнаю, что ты кого-то ранила, я поймаю тебя, даже если мне придется идти за тобой на край света.

Сяоюй, опешив, уставилась на Е Сяо: она и подумать не могла, что он действительно отпустит ее.

Е Сяо не знал, прав он или нет, но все же придерживался прежней позиции – каждая жизнь имеет значение. Поэтому он был готов дать девушке еще один шанс найти смысл ее собственной жизни.

Они долго молчали, пока Сяоюй не прервала тишину:

– Офицер Е, спасибо. В свою очередь я могу помочь вам найти Чжу Цянь.

– Ту русалку, что нападает на людей? – поразился Е Сяо. – Но как? Русалка в канализации, а канализационная сеть пронизывает весь город. Откуда ты знаешь, где именно искать?

– Русалки – существа общительные и чувствуют себе подобных. Я принадлежу этому виду, поэтому смогу выманить ее.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Е Сяо.

Туманным утром они приехали к побережью недалеко от города. Здесь был расположен ближайший к городу С. выход канализации. Если план сработает, то, возможно, они поймают русалку здесь.

Море на рассвете было тихим, как спящий ребенок. Посвистывающий бриз обдувал тело, вызывая дрожь. Вдалеке смутно виднелось несколько невысоких скал. Сяоюй вошла в холодную морскую воду, волны накрыли ее ступни, намочив край длинной юбки. Она вглядывалась в водную даль со спокойным выражением лица, но, казалось, с легким оттенком тоски.

Е Сяо подошел сзади и спросил:

– Как ты собираешься ее выманить?

– Я не уверена на сто процентов, – вздохнула она, – могу лишь попробовать один способ.

– Какой?

Сяоюй взглянула на него, а затем молча присела на корточки ближе к воде, достала из кармана складной нож и с силой провела лезвием по ладони.

– Эй…

Е Сяо хотел было остановить ее, как вдруг увидел кровь. Сине-зеленая кровь по капле стекала из узкой ранки на ладони. Постепенно ее становилось все больше, и капли слились в тонкую струйку. Выглядело немного… мерзко.

Е Сяо пришлось признать, что молодая женщина перед ним, которая ничем не отличалась от людей и обладала приятной внешностью, действительно не была человеком.

Сине-зеленая кровь медленно капала в прозрачную морскую воду, словно чернила, и постепенно растворялась в волнах.

– Надеюсь, пахнет так же, как и человеческая.

Сяоюй усмехнулась, но ее улыбка была немного беспомощной.

Глядя на нее, Е Сяо хотел сказать что-то в утешение, но не знал, что именно, поэтому лишь молча наблюдал.

Едва он отвлекся, раздался