Четвертая подсказка - Кацухиро Го

– Именно. Выставили себя на посмешище. К тому же и сейчас что-то скрывают от нас. Наверное, знают, когда взорвется следующая бомба.

– А-а, послушайте! Сейчас пришла информация: детские сады эвакуируют!

– Правда, что ли?.. Как все опасно!

– Говорят, начальные школы тоже…

– Не могу поверить. А здесь безопасно?

– Вау, это ж просто война!

– Может, лекции отменят?

Юкари тоже принялась искать информацию в смартфоне. Все так и есть: в Сети появились записи, сделанные, похоже, родителями и учениками. Речь шла о детских садах и начальных школах в районе Ёёги. У Юкари заколотилось сердце.

– А-а!

Один из членов кружка показал Хасуми свой смартфон. Вроде бы опубликовано лицо преступника.

– Да-да, это он! Тот мрачный дядька, фото которого держала вчерашняя полицейская.

Собравшихся охватило возбуждение. Он действительно выглядит опасным. Такой ведь может и сексуальным маньяком оказаться!

– Но почему они пришли в твой дом, Хасуми? Ты вроде бы в Нумабукуро живешь? Если ехать по Джей-Ар, то это же станция «Накано»?.. Юкари, твой дом ведь тоже близко?

У Юкари перехватило дыхание. Кое-как ей удалось слегка кивнуть.

– Я живу в Сэндагае, и расстояние довольно большое…

– Серьезно? А твоя семья как?

– Папа на работе, а мама дома…

– Ты, это, смотри, будь осторожна. Может произойти все что угодно. Правда. Хотя это все круто.

Круто?! Юкари передернуло, когда она услышала слово, за которое ее саму только что отчитали. Впрочем, она проглотила это. Круто… Да, действительно круто.

– Знаете, что я скажу, – с довольным лицом произнес Хасуми. – Смерти еще будут. Наверняка.

Юкари стало трудно дышать. Все рылись в поисках новой информации, галдели. Юкари не могла найти себе места. «Я хочу быть здесь. Но хочу и вернуться домой. Хочу быть вместе со всеми – и хочу быть одна». Кислород бурлил у нее в крови.

– Слушайте, это вообще ужас! – прокричал кто-то. – Пишут, что в парке Ёёги был взрыв! Что это вообще? Ой…

В Сети опубликовали видео. В клубах пыли было видно, что несколько человек лежат на земле. На других кадрах – суетливо бегающие полицейские и медики из команд скорой помощи. Слышны голоса, зовущие на помощь. Раздаются приказы, звучащие как громкая брань.

Все с хмурыми лицами принялись искать видео и информацию. Юкари трясло. Это уже не шумиха в Накано. Ёёги находится совсем рядом с ее домом.

Помимо воли в душе у нее раздалось: «Круто!»

– Ну вот, посмотрите… – услышала Юкари бормотание старшего товарища. – Снова погибшие. Я ж говорил…

Юкари посмотрела на выпяченные губы Хасуми и почувствовала тошноту. Решила: пора уходить. И одновременно подумала: «Мне тоже казалось, что так будет».

2

– Вы не сядете? – обратился Судзуки к Руйкэ. Его рука показывала на стул с трубчатыми ножками, на котором только что сидел Киёмия. – Ну вот, а я был уверен, что вы проявите смелость и сыграете со мной…

Стоявший рядом с опустившимся на пол Киёмией Руйкэ посмотрел сверху вниз на Судзуки.

– Я ведь прав, господин Руйкэ? Я ж разбираюсь в таких вещах. Это мой конек: я чувствую мысли людей. Вы все время желали этого. Думали: «Я тоже хочу поговорить с ним. У меня это получится лучше…» Господин Киёмия, похоже, на это внимания не обращал, но вы всегда были у меня в поле зрения. Я до зуда чувствовал, как вы прямо извиваетесь, не находите себе места. На вашем лице читалась зависть к господину Киёмии – за то, что не вы, а он со мной разговаривает. В ваших глазах читалась надежда, что господин Киёмия потерпит неудачу… – Вглядывавшиеся в лицо Руйкэ глаза Судзуки расширились. – Вы ведь это понимали? – произнес он, ощерясь. – У вас и предчувствие было: господину Киёмии это не по силам, рано или поздно он допустит промах.

Судзуки посмотрел на Руйкэ, который никак на него не реагировал, и развел руками.

– Хм, странно… Неужели вы испугались? И что теперь? Вместо господина Киёмии опять будет тот сердитый господин сыщик? Не знаю, но как-то мне кажется, что это окажется не самое мудрое решение. Извините, что я повторюсь, но мое мистическое озарение перестает работать, когда на меня кричат. Когда атмосфера становится напряженной, меня автоматически клонит в сон. Наверное, потому, что я так всю жизнь жил. На меня часто злились. Я забывал о делах, которые должен был делать. Или не выполнял поручения, которые мне давали, хотя никаких дурных намерений у меня не было…

– Господин Судзуки, – резко произнес Руйкэ. – Помолчите-ка немного.

Судзуки широко раскрыл свои круглые глаза, а затем судорожно засмеялся. «Хи-хи-хи».

– Хорошо, хорошо, я вас понял. Сделаю так, как вы говорите. Но, господин сыщик, пожалуйста, войдите немного и в мое положение. Смотрите, что сделали с моим пальцем. Мне ужасно больно. Настолько больно, что я, кажется, могу потерять сознание. Настолько, что если я не буду шевелить ртом, то потеряю сознание. Мне так плохо, что никакое мистическое озарение сейчас в принципе не может проявиться.

– Вы получили по заслугам. Разве не так?

– О, как вы заговорили! Это что, такая работа у господ сыщиков – ломать пальцы людям во время следствия? Вы только взгляните! Так изогнулся, что прямо сцена пытки в шпионском фильме…

– Вам так весьма идет, – безразлично произнес Руйкэ.

Лицо Судзуки расплылось в улыбке.

– Господин Исэ, пожалуйста, принесите из медпункта аптечку. А также обезболивающее средство.

– Что?

– И побыстрее!

Ошеломленный Исэ встал, будто в нем включился тумблер. Когда он выходил из комнаты, Руйкэ окликнул его в спину:

– И еще одно: прошу вас не рассказывать никому о том, что здесь произошло.

Обернувшийся в его сторону Исэ вновь произнес:

– Что?

– Не надо рассказывать никому. Это строго секретно. Молчание – золото. Как бы то ни было, всячески рассчитываю на ваше содействие в этом вопросе.

Исэ направил беспомощный взгляд на Киёмию. Не дожидаясь реакции последнего, Руйкэ поторопил его: «Побыстрее!» – и вытолкал из комнаты.

– К чему все это? – послышался голос Киёмии.

Он попытался встать и зашатался. Руйкэ протянул ему руку. Кое-как собравшись с силами, Киёмия произнес:

– Не надо по пустякам проявлять заботу обо мне. Как бы жалок я ни был, я не намерен опускаться до того, чтобы скрывать свое поражение. Я отвечу за случившееся.

– Да, разумеется. Пожалуйста, когда-нибудь, как и полагается, вспорите себе живот. Правда, это можно оставить на потом.

Киёмия скривил лицо – не столько из-за наглых слов Руйкэ, сколько потому, что не мог понять его истинных намерений.

– Если мы доложим руководству, вас, господин Киёмия, скорее всего, отстранят от дела. И тогда,