Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

Томас Гамильтон курил, опустив голову и ссутулив плечи. В своем халате и домашней обуви, небритый, с грязными волосами, он выглядел жалко. Время близилось к полуночи, но он не торопился говорить. На вопросы отвечал односложно или игнорировал. Дрожащий холодный свет люминесцентных ламп вызывал легкое раздражение, но бодрил. В допросной было прохладно – холоднее, чем в офисе и кабинетах. Грейс захотелось открыть окно и впустить внутрь влажную и душную июньскую ночь, но исправно работающая сплит-система – единственное, что держало ее в сознании.

– Мы здесь уже несколько часов, – вкрадчиво начал Джеймс. – Но до сих пор ни к чему не пришли. Напоминаю, что вы можете воспользоваться своим правом на звонок и поговорить со своим адвокатом.

Джеймсу не удавалось скрыть пренебрежение и отвращение вежливой интонацией. Он следовал протоколу допроса только для того, чтобы не потерять над собой контроль. Но Грейс была уверена, что мысленно он уже разгромил допросную и превратил лицо Гамильтона в крошево костей и неопрятную массу разорванных мышц, сочащихся кровью. Он сжимал пальцы в кулаки под столом, его плечи и шея, казалось, рябили от напряжения, как лампы на потолке, а слова он цедил сквозь зубы.

– Единственный адвокат, к которому я бы хотел обратиться, – мертв. – Томас усмехнулся и поднял взгляд на детективов. Это были те же глаза, что смотрели на них из прорези в черной балаклаве: серые и холодные. – Всю жизнь, с тех пор как мы познакомились с Малкольмом, если мне нужен был адвокат, я звонил другу. Он вел дела моей компании, и он же помог мне при разводе с женой. Да так славно, что этой алчной суке ничего не осталось, даже несмотря на брачный контракт.

– У вас специфичное отношение к женщинам, мистер Гамильтон. То, что вы делали, вы делали из ненависти к женщинам? – Джеймс придвинулся ближе, сложил руки на столе перед собой и наклонился к подозреваемому.

– Я этого не говорил.

– Простите, но это очевидно, – донесся от двери голос Генри, и Грейс невольно обернулась на звук. – Ненависть, пренебрежение, ощущение вседозволенности и безнаказанности.

– Вы пригласили психотерапевта? – Томас рассмеялся. – Он для меня или для вас?

– Профайлер ФБР Генри Уайтхолл, – представился Генри, но не счел нужным подходить и жать Гамильтону руку.

– Профайлер, ФБР… вот как. – Он опустил голову и закивал. – Я, выходит, важный хрен, да? – Когда Томас снова поднял на детективов взгляд, он лихорадочно облизнул губы и рассмеялся: – Как Тед Банди?[194]

– Сомневаюсь, мистер Гамильтон. Мне доводилось читать старые отчеты. – Генри со скрипом подтащил стул и сел по правую руку от Грейс. Неприятный скрежет металлических ножек по кафельному полу прорезал комнату, и Томас поморщился. Генри мог бы поднять стул и переставить его бесшумно, но точно знал, как громкий звук подействует на перевозбужденного, нестабильного Гамильтона. – Тед был самодостаточен и никогда ни от кого не зависел. Классический психопат, как из учебника. Моим коллегам было интересно с ним работать. Вы же, несмотря на социальный статус, всю жизнь были ведомым, выполняли поручения друзей, делали то, чего они хотели, только бы они в вас не разочаровались. – Генри положил папку на стол и раскрыл ее. – Лишний вес, гиперопекающие родители, проблемы с ногами, отчего вам приходилось носить специальные растягивающие скобы. Полагаю, в детстве и в подростковом возрасте у вас не было друзей. Конечно, ближе к выпуску из школы все наладилось, но вас игнорировали по привычке. – Уайтхолл доставал из папки детские фотографии Томаса Гамильтона, внимательно наблюдая за его реакцией. – Родителям вы не говорили, они ведь считали, что их мальчик пользуется популярностью у сверстников. В университет вы, конечно, поступили совсем другим человеком. И почти сразу обзавелись компанией друзей. Для вас была важна эта причастность хоть к чему-то, ведь так? Но то, что вы делали, вы делали не только, чтобы удержать друзей, я прав? Вам доставляло это удовольствие. Вы наконец-то получили власть над девушками, которые отказывали вам в юности.

Грейс украдкой рассматривала фотографии на столе, пытаясь скрыть удивление от того, какую работу проделал Генри. Пухлый, угрюмый мальчишка со снимков слабо напоминал сегодняшнего Томаса с подтянутой фигурой и маслянистым тяжелым взглядом.

– Так вы уже считаете, что вывели меня на чистую воду?

– Вы в наручниках. Ваш арест выглядел практически как чистосердечное признание. К чему противиться, Томас? – Уголки губ Джеймса поползли вверх, он провел пятерней по непривычно коротким волосам и откинулся на спинку стула. – Почему вы не сбежали, как Гроссман?

– А вы считаете в этом есть смысл, детектив? Я видел тело Джейми. До того, как с ним поработал танатопрактик.

– Вы осознаете, что все вами сказанное пойдет в протокол? Вы по-прежнему отказываетесь от адвоката? – Грейс опасалась, что в какой-то момент он перестанет говорить или откажется от показаний.

– Я пока еще ничего не сказал, мисс.

– Детектив Келлер, – поправил его Джеймс.

– Детектив Келлер. – Томас повторил по слогам, улыбаясь Грейс.

От его слащавости Грейс передернуло. Она не могла долго смотреть ему в глаза. Под его хищным взглядом Грейс чувствовала себя очередной жертвой, загнанной ланью.

– На жестком диске Мэтью Реймонда криминалисты нашли видеозаписи с изнасилованием и убийством восемнадцати девушек. Но мы знаем, что жертв было больше. Как минимум на одну. Вы помните Дейдру Хьюз? Поход в горы, выпивка, несчастный случай. Вот только это не было несчастным случаем. – Грейс взяла себя в руки, вспомнив, что в этой комнате она – охотник, а не наоборот. – Джессика Стоун осталась жива. Но вы отняли у нее разум, все равно что убили. И это только те девушки, о которых мы знаем. Но сколько их было на самом деле? Убитых? Изнасилованных и запуганных вашими деньгами, влиянием и силой? Мы знаем, что вы были на тех видео, знаем, что вы делали. У нас есть показания свидетеля.

– Гроссман?.. – неверяще спросил Томас севшим голосом. – Вы задержали его?

– Свидетель пожелал остаться анонимным.

Блефуя, Грейс не рассчитывала, что допрос свернет в это русло, но так было даже лучше. Если Гамильтон решит, что его предал друг и уже все рассказал, он будет сотрудничать.

Допросная погрузилась в молчание, Грейс слышала треск люминесцентных ламп под потолком, тяжелое дыхание троих мужчин, окруживших ее, и негромкое покашливание лейтенанта МакКуина за дверью. Он подавал сигнал, что хочет с ней поговорить. Но Грейс тянула время. Когда напряжение достигло предела и она уже была готова сдаться, Томас Гамильтон заговорил:

– Я готов ответить на ваши вопросы. Без