Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

– Но?.. – Джеймс сложил руки на груди и сжал челюсти.

– Но, – улыбнулся Гамильтон, – у меня будут условия.

– Условия? – Голос Нортвуда оставался спокойным, поэтому, когда он выключил диктофон, резко наклонился вперед, схватил Томаса за ворот халата и приложил к столу, Грейс и Генри вздрогнули. – Послушай, мне плевать, куда ты там обратишься после. Плевать на карьеру. Плевать, сколько апелляций ты подашь за ненадлежащее обращение во время допроса и применение силы. Можешь подать в суд по правам человека или лишить меня работы. Но ты не будешь ставить мне условия. Ты понял, долбаный кусок дерьма? – Схватив Гамильтона за шею сзади, Джеймс прижал его щекой к столешнице.

– Джеймс! – Грейс встала и коснулась плеча Нортвуда.

В допросную вошел лейтенант МакКуин.

– Детектив Нортвуд, немедленно прекратите.

– Ты насиловал и убивал девушек, просто потому что хотел. И ничто не заставит меня пошевелить хоть пальцем, чтобы твоя задница в шелковом халате сидела в комфортных условиях. Ты расскажешь все, как было, прямо сейчас, или я вызову государственного защитника, и тебе в любом случае придется рассказать. Ты меня понял?

– Пошел ты, – сдавленно прошипел Гамильтон.

– Чего вы хотите, Томас? – МакКуин подошел к столу и оттащил Джеймса от подозреваемого.

– Мои родители, – смахнув со лба волосы, сказал Гамильтон. Его лицо раскраснелось, кожа на скуле стесалась, кровь собралась в капли и растворилась в бороде. – Они не должны знать, за что меня судят. Я хочу, чтобы заседание было закрытым. Никакой прессы.

– Это не нам решать. – МакКуин покачал головой и поджал темные, полные губы, стирая пот со лба. – К тому же это абсурдно. При возможностях ваших родителей им не составит труда самим выяснить подробности.

– В таком случае не пускайте их ко мне. Я не хочу их… Не хочу никого видеть.

– Это мы, пожалуй, можем. Что еще?

– Все.

Несколько капель крови сорвались с его подбородка и упали на голую грудь.

– Вы уверены, что отказываетесь от адвоката на допросе?

– Адвокат будет в суде. Сейчас это ни к чему. На видеозаписях были мои глаза и, скорее всего, мелькала татуировка. Нет адвоката, способного оспорить криминалистическую экспертизу.

Было еще кое-что, о чем Гамильтон предпочел промолчать. Если он обратится к адвокату, обо всем тут же узнают его родители, имеющие доступ к его счетам. Он, вероятно, хотел оттянуть этот момент.

– Отлично, – выдохнул МакКуин и убрал платок в карман брюк. – Продолжайте, детективы.

Гамильтон просчитался. Он не сбежал из страны, решив, что дома будет безопаснее, но не заметил, как захлопнулась ловушка, стоило ему оказаться внутри. Гамильтон нанял частную охрану, расставив плечистых парней по периметру многоэтажного дома, но он знал, что Брюэра и Голдберга не спасли ни деньги, ни особняки. А Реймонду и, возможно, Гроссману не помогла попытка сбежать. Когда в его апартаменты вломились полицейские, он уже был сломан и почти безумен. У него не вышло прикинуться невиновным. И теперь он хотел одного: побыстрее со всем покончить.

– Сядь. – Грейс встала перед Джеймсом и положила ладони ему на грудь. Он тяжело, прерывисто дышал и не мигая смотрел на Гамильтона поверх ее головы. – Джеймс… – Она слегка толкнула его, и только теперь, казалось, он обратил на нее внимание. – Сядь и включи диктофон.

Джеймс сделал, как она просила, и Грейс вернулась на свое место. Она устало взглянула на Гамильтона и отпила немного кофе.

– Хорошо, мистер Гамильтон. Давайте с самого начала.

– Все это началось как игра. Никому из нас не хотелось проходить обряд посвящения в братство, и мы решили создать свое.

– Как вы познакомились?

– Жили в одном блоке в общежитии кампуса.

– И как вам в голову пришла эта идея?

– Вы не замечали, что для входа в братство нужно пройти через унижение? Никому это не нравится. Но ради того, чтобы быть причастными, люди идут на это. Мы решили изменить правила.

– Подвергая унижению других? Женщин?

Гамильтон помолчал.

– Мы взяли за основу все, что слышали о тайных сообществах старых университетов Лиги Плюща. «Череп и кости», «Волчья голова», «Книга и змея».

– Я учился в Йеле. – Генри усмехнулся. – Об обрядах инициации доподлинно ничего не известно. И я уверен, по большей части они ничем не отличаются от инфантильных обрядов любого университетского братства. По крайней мере сейчас. Кстати, верно говорить: «Вашингтонские псы» или «Вашингтонские гончие»?

– Гончие, – спокойно ответил Гамильтон.

– И в чем заключался ваш обряд инициации?

– В изнасиловании, подтвержденном видеозаписью.

– Вы начали с Джессики Стоун, верно?

– Да, она была первая.

– А Дейдра Хьюз?

– Она никак не связана с инициацией. Мы позабавились с ней в походе. Она стала кричать, угрожать, что расскажет преподавателю и обратится в полицию. Все произошло спонтанно. Мы этого не планировали. В какой-то момент, преследуя ее в лесу на обратной дороге в лагерь, мы оказались возле обрыва. Мэл предлагал ей деньги за молчание. Кит обещал, что теперь станет с ней встречаться. Но она кричала, плакала, истерила… Джейми все это надоело. Он подошел к ней и толкнул. И все закончилось.

– В тот момент вы поняли, что это возбуждает вас? Адреналин, страх, насилие. Нечто, схожее с вакханалией. А когда вы решили, что на этом можно неплохо заработать?

– Это идея Мэтта. И Кита. Никому из нас не нужны были деньги. Разве что журналисту, который стремился заниматься искусством, а не делать статьи. И преподавателю. Им не так много платят, верно?

– Как все это было в первый раз? После Дейдры.

– Девушку привел Мэтт. Я уже почти не помню, кто это был.

– Лора Делейни. – Грейс хорошо знала, кто это был. Лицо Лоры с застывшей на нем гримасой боли и ужаса отпечаталось где-то на подкорке, и она была уверена, что уже никогда его не забудет.

– Точно, Лора. – Он усмехнулся.

Грейс наблюдала за Гамильтоном с нескрываемым любопытством. Сначала она решила, что его заставила говорить эйфория, облегчение из-за того, что он не попал в руки мстителя. Но теперь в его поведении отчетливо чувствовались ноты безумия. Казалось, ему льстило внимание. Его допрашивали два детектива, профайлер, лейтенант отдела убийств, а группа полицейских наблюдала за всем из коридора через стекло. Будучи аутсайдером в детстве, Томас нашел свою значимость в дружбе с Брюэром, Голдбергом и остальными, но и тогда, если судить по видеозаписям, он не был лидером. Сейчас, когда его друзья мертвы или, как в случае с Гроссманом, все равно что мертвы, он – суперзвезда. Рассказ доставлял ему удовольствие. Дополнительные вопросы не раздражали, детали приводили в восторг. Стало понятно, почему на самом деле он отказался от адвоката. Единственное его условие –