Дым и зеркала - Юлий Анатольевич Дубов

через три дня Кроули передаст свои материалы в магистратский суд, это все, что я смог сделать. Угодно ждать три дня или вы готовы закончить свою возню прямо сейчас?

– А что – на четвертый день уже начнутся слушания? – нахально поинтересовался Дон. – Других дел в коронерском суде нет?

– Прекратите ваши дурацкие выходки, Беннет! Как только отчет Кроули покинет стены Скотланд Ярда, от него уже невозможно будет избавиться. Что бы вы там ни накопали в будущем, это будет всего лишь ещё одна версия. Ничем не подтвержденная и созданная полоумными пенсионерами, готовыми на все, лишь бы только напомнить о себе. Я предупреждал, что ваше время заканчивается. Теперь оно закончилось.

– Вы знали, что начнется эта идиотская шумиха?

– Русским нужен вердикт о самоубийстве. Нужен сейчас, пока вы ещё только потягиваетесь.

– А этот идиот Горячев – он сам по себе или выполняет задание?

– Очевидно. Ему поручено скомпрометировать даже намеки на то, что за смертью Иглета могут стоять российские структуры – вот он и старается. Обратите внимание – какая координация действий, какая скорость. Какая четкость исполнения. А вы бездельничаете.

– Вы мне кое-что обещали, мистер Клейн, – напомнил Дон.

– Я вам ничего не обещал.

– А вопросы для Абрахамса вы передали? Могу ли я надеяться, что в течение ближайших трех дней я увижу ответы?

– У вас паспорт есть? Завтра в десять утра вы должны быть в Париже, на Гар дю Норд вас встретят. Там будет стоять человек с табличкой «казначейство Соединенного Королевства». И имейте в виду – я сделал для вас практически невозможное. Жду, что и вы ответите тем же.

Глава 35

Англичанин в Париже

В стране не выполоть всех сорных трав,

Как подозрительность его хотела б;

Его друзья с врагами так сплелись,

Что если вырвет с корнем он врага,

тем самым нанесет ущерб и другу.

В. Шекспир. «Генрих IV», ч.2, акт 4, сцена 1

К французской еде Дон относился неважно, считая, что жареная рыба с чипсами и воскресное жаркое превосходят любые континентальные кулинарные изыски, каким бы хитроумными соусами их не поливали, но круассаны признавал, поэтому, ещё издали разглядев обещанную Клейном табличку, он свернул к киоску с едой, купил там круассан и кофе в большом картонном стакане, устроился на скамейке и стал с интересом наблюдать за встречающим. Тот спокойно стоял на месте, не проявляя никакого беспокойства, хотя поток пассажиров практически сошел на нет, и никакой попытки позвонить по мобильному и выяснить, что делать в связи с неприбытием человека из Лондона, не делал.

Слежку Дон засек на вокзале Кингз Кросс: как только он вышел из такси, к нему плотно приклеился субъект в длинном плаще и бейсболке с длинным козырьком; он не отходил от Дона ни у касс, где тот получал заказанный с вечера билет до Парижа и обратно, ни в кофейне «Коста», ни у рамок металлоискателя. Когда Дон, подойдя к своему вагону, оглянулся, соглядатай все ещё маячил возле входа на платформу.

В принципе, наблюдение за тем, чтобы Дон спокойно уехал в Париж, причем правильным поездом, мог организовать и Клейн, но не исключено было, что специально для этого случая какого-нибудь нищего умыли, приодели и отправили на Кингз Кросс, – именно этот вариант Дон сейчас и проверял, стряхивая на пол крошки от круассана. Спокойствие встречающего говорило в пользу того, что проводы были организованы Клейном; иначе уже началась бы суматоха.

Выбросив пустой стакан в урну, Дон начал не спеша двигаться по направлению к встречающему. Тот повернулся к нему и сказал:

– Доброе утро, мистер Беннет, рад видеть вас в Париже. Меня зовут Эстебан Маре. Время есть, и если вы хотите ещё кофе, то пожалуйста.

– Вы из полиции? – спросил Дон, оценив профессиональную подготовку.

– Ну что вы, мистер Беннет, – Эстебан Маре даже покраснел, настолько врасплох застало его это предположение, – я, как и вы, из финансовой сферы. Министерство финансов. Так хотите ещё кофе?

– Пожалуй что нет, мистер Маре, пожалуй что нет. Какие у нас планы?

– У вас встреча, мистер Беннет. Машина на парковке. Я вас отвезу, а потом мы можем вместе пообедать. В шесть вечера ваш поезд до Лондона.

– Одну минуту, – извинился Дон, доставая телефон. – Я только отвечу, и поедем.

Звонил Ник.

– Ты где, Дон? У нас интересные новости.

– Рассказывай.

– Я не уверен, что это подходящая тема для телефонного разговора. Скажи, куда нам приехать. Мы с Мэтом на Ганновер Сквер, и Рори будет здесь через десять минут. Ты где?

– Я не в городе, – сказал Дон. – Вернусь только вечером. Около восьми. Помнишь то заведение на Рассел Сквер? Давай увидимся там в половине девятого. Потерпят твои новости до этого времени?

– Новости потерпят. Насчет тебя не уверен.

– Ладно, Ник, не интригуй. Хочешь рассказать сейчас – валяй.

– Значит так. Сосредоточься. Раннее утро в субботу. Местная дорога. Дом лесника. Понятно?

– Понятно. И что?

– Мы только что поговорили с человеком, с которым там была встреча.

– Ого! Я его знаю?

– Ты его знаешь. У него однажды чуть не сорвался отпуск в Испании. Он в Барселону собирался, припоминаешь?

– Подожди… так это они были у мастерской?

– Именно. На двух джипах.

– И он готов все рассказать?

– Он уже все рассказал. Абсолютно чистая история, Дон. Этим и интересна.

– А заказчика я тоже знаю?

– И заказчика знаешь. Ты у него как-то дома был. Ну как?

– Ты мне только что сделал прекрасный подарок, Ник, – сказал Дон. – До встречи вечером. Думаю, что и мне будет чем вас всех порадовать.

Он нажал кнопку отбоя и повернулся к Маре.

– В каком формате у нас будет встреча?

– Вы, он и я. Время неограничено, но к вечеру хорошо бы закончить. Тем более, что вас, как я понял, ждут в Лондоне.

– Ладно, – сказал Дон. – Как финансист финансисту скажу честно, что мне все эти игры в прятки надоели. Министерство финансов… ну да. Поехали.

Уже в машине Эстебан Маре сказал Дону:

– Мистер Беннет, я не берусь навязывать вам какую-либо линию разговора, но товарищеский совет хотел бы дать. Как коллега коллеге. На него не надо давить: все, что вас интересует, он расскажет честно и без утайки. Чем более теплой и непринужденной будет беседа, тем более успешной окажется ваша поездка.

– У меня конкретные вопросы, а не светский разговор.

– Да, я знаю. Имейте в виду, мистер Беннет, что он ваших вопросов не видел. Они имеют… как вам сказать… чуть более эмоциональный характер, чем хотелось бы, так что ему их не показывали. О теме разговора он, конечно, проинформирован и готов сотрудничать… обратите на это внимание. С ним можно обращаться помягче.

– Он на вас работает, я правильно понял?

– Мистер Беннет! – Маре даже развел руками, но тут же снова схватился за руль. – Какой странный вопрос! Что вы имеете в виду?

– Ничего я не имею в виду, – буркнул Дон. – Играете в какие-то свои игры, ну и черт с вами. Постараюсь быть повежливее.

Когда они, оставив машину на парковке у гостиницы, шли к входу, Маре придержал Дона рукой:

– Мистер Беннет, ещё одна вещь. Я вас попрошу выключить свой мобильный телефон…

– И дать вам на сохранение?

– Ну что вы! В этом совершенно нет нужды. Достаточно просто отсоединить батарею. У вас ведь других записывающих устройств с собой нет?

– Не употребляю.

– Ну вот и хорошо.

Дон выключил мобильник и протянул его Маре.

– Я никогда не доставал из него батарею. Ещё сломаю что-нибудь. Достаньте сами. А потом вставите на место.

В небольшой переговорной комнате за столом лениво переворачивал газетные страницы человек средних лет в светло-синем костюме и черной рубашке без галстука. Он поднялся навстречу Дону.

– Мистер Беннет, – произнес он гулким басом, – меня зовут Джейкоб Абрахамс. Вы хотели со мной поговорить. Я к вашим услугам. Надеюсь, что поездка вас не утомила.

– Не утомила, благодарю