Под прицелом - Том Клэнси

охрана состояла не из русских, а из финнов, и они были проститутками, поэтому Георгий использовал их воображение против них, намекнув, что в его сегодняшнем тайном свидании участвовала женщина.

После встречи Сафронов подумал, что мог бы продолжить путь в сам Волгоград и найти гостиницу. Он мог бы ходить по улицам в одиночестве и думать о Сталинградской битве, и это придало бы ему сил.

Но он забегал вперед. Возможно, человек, пригласивший его сюда сегодня, Сулейман Муршидов, хотел бы, чтобы он немедленно покинул конспиративную квартиру, сел в самолет и вернулся с ним в Махачкалу.

Муршидов говорил Георгию, что делать, и Георгий слушал.

"Георгий Сафронов" не было его настоящим именем в том смысле, что его настоящие родители не называли его Георгием, и уж тем более не звали Сафроновыми. Но сколько он себя помнил, его звали именно так, и сколько он себя помнил, все вокруг говорили ему, что он русский.

Но в глубине души он всегда знал, что его имя и его происхождение - ложь.

По правде говоря, Георгий Сафронов родился Магомедом Сагиковым в 1966 году в Дербене, Дагестан, тогда это был всего лишь обширный и лояльный горный прибрежный регион Советского Союза. Его биологические родители были горными крестьянами, но вскоре после его рождения они переехали в Махачкалу на берегу Каспийского моря. Там мать и отец юного Магомеда умерли в течение года от болезни, и их ребенка поместили в детский дом. Молодой капитан российского военно-морского флота из Москвы по имени Михаил Сафронов и его жена Марина выбрали ребенка из множества предложений, потому что смешанное азаро-лезгинское происхождение Магомеда сделало его более привлекательным для госпожи Сафроновой, чем другие дети его возраста, чистокровные азары.

Они назвали своего приёмыша Георгием.

Капитан Сафронов служил в Дагестане в составе Каспийской флотилии, но вскоре его перевели на Черноморский флот и отправили в Севастополь, а затем в Ленинград в Военно-морскую академию имени маршала Гречко. В течение следующих пятнадцати лет Георгий рос в Севастополе (его отец вернулся на Черноморский флот), а затем в Москве (когда его отец служил в аппарате верховного главнокомандующего).

Мать и отец Сафронова никогда не обманывали его по поводу того факта, что он был усыновлен, но они сказали ему, что он приехал из детского дома в Москве. Они никогда не упоминали ни о его истинных корнях, ни о том факте, что его родители были мусульманами.

Юный Сафронов был блестящим ребенком, но он был маленьким, слабым и нескоординированным до такой степени, что был безнадежен в спорте. Несмотря на это, или, вероятно, благодаря этому, он преуспевал в учебе. Будучи совсем маленьким мальчиком, он увлекся космонавтами своей страны. Это переросло в детское увлечение ракетами, спутниками и аэрокосмической отраслью. По окончании школы он был принят в Военную академию ракетных войск имени Феликса Дзержинского.

После окончания университета он пять лет проработал офицером в Советских ракетных войсках стратегического назначения, затем вернулся в университет в Московском физико-техническом институте.

В возрасте тридцати лет он ушел в частный сектор. Его наняла в качестве менеджера проекта корпорация космических полетов "Космос", молодая компания по производству ракетных двигателей и запуску космических аппаратов. Георгий сыграл важную роль в приобретении своей компанией межконтинентальных баллистических ракет советской эпохи, и он руководил проектом по реинжинирингу МБР, превратив их в космические средства доставки. Его военное лидерство, смелые идеи, технологические ноу-хау и политическая смекалка в совокупности к концу 1990-х сделали ККП основным подрядчиком российских операций по доставке грузов в космос.

В 1999 году Михаил Сафронов, отец Георгия, гостил в прекрасном доме своего сына в Москве. Это было вскоре после первого российского вторжения в Дагестан, и отставной морской офицер сделал серию пренебрежительных замечаний о дагестанских мусульманах. Когда Георгий спросил отца, что он знает о дагестанцах или мусульманах, если уж на то пошло, Михаил случайно упомянул, что когда-то служил в Махачкале.

Георгий удивлялся, почему ни его отец, ни мать никогда не упоминали о его пребывании в Дагестане. Несколько недель спустя он позвонил нескольким влиятельным друзьям на Военно-морском флоте, и они покопались в архивах, чтобы предоставить сыну даты службы его отца на Каспийской флотилии.

Как только Сафронов поехал в Махачкалу, он нашел детский дом и заставил их рассказать, что на самом деле он родился в семье мусульман-дагестанцев.

Георгий Сафронов понял тогда то, что, как позже скажет, знал всегда. Что он не такой, как все остальные русские, с которыми он вырос.

Он был мусульманином.

Поначалу это не оказало большого влияния на его жизнь. Его компания была настолько успешной — особенно после того, как полеты американских шаттлов были приостановлены из-за катастрофы Коламбии в феврале 2003 года, — что жизнью Сафронова была его работа. Корпорация космических полетов "Космос" в то время имела идеальные возможности для того, чтобы взять на себя американские контракты на шаттлы. В возрасте тридцати шести лет Георгий только что занял пост президента компании, и его талант, целеустремленность, связи в российских военно-воздушных силах, наряду с его сильной личностью, помогли его компании в полной мере воспользоваться этой возможностью.

Первоначально российское правительство не имело финансовой заинтересованности в компании, и она была успешно приватизирована. Но когда Сафронов превратил ее, буквально говоря, в машину для зарабатывания денег с ракетным двигателем, российский президент и его приспешники начали инициировать правительственные меры по захвату компании. Но Сафронов лично встретился со своими новыми противниками и сделал им встречное предложение. Он откажется от тридцати восьми процентов своего бизнеса, участники собрания смогут делать с ним все, что пожелают, а Сафронов сохранит за собой остальное. И он будет продолжать работать для ее успеха 365 дней в году.

Но, как подчеркнул Георгий на встрече, если российское правительство хочет сделать это предприятие государственным, как в старые добрые времена, тогда они могут ожидать и результатов былых времен. Сафронов сидел бы за своим столом и пялился в стену, или они могли бы вытолкнуть его и заменить каким-нибудь старым аппаратчиком, который мог бы притворяться капиталистом, но который, если бы столетняя история была хоть каким-то доказательством, просрал бы бизнес в течение года.

Российский президент и его люди были взволнованы. Их попытка вымогательства была отражена какой-то сбивающей с толку формой… что это, вымогательство наоборот? Правительство сморгнуло, Сафронов сохранил шестьдесят два процента акций, и ККП процветала.

Год спустя "Космос"