Идеальная деревня - Дж. М. Хьюитт

Вивасия ахает, бросает взгляд на Рут, которая улыбается сквозь слезы, свободно текущие по лицу.

Роза говорила совсем мало, и каждый раз это происходило, когда она была сильно расстроена.

Сейчас они впервые услышали ее речь, не вызванную каким-то тяжелым переживанием.

Мы останемся здесь.

Полное значение этих слов доходит до Вивасии не сразу и обрушивается на нее, как удар.

Боже, как она этого хочет! Она хочет, чтобы эти дети остались в ее доме, среди этих людей. Иного она никогда и не желала, но ей в этом отказывали.

Теперь, когда желаемое так близко, у нее опять все отнимут. Она знает, что заслужила наказание, но как же не хочется терять обретенное счастье.

Вивасия упирается руками в ковер и встает.

– Рут, ты не против, если я схожу за дорогу?

Старая женщина проводит рукой по лицу.

– Конечно, моя милая, – улыбается она. – У нас тут все будет хорошо, верно, дети?

Роза и Даллас глядят на Рут, которую знают всего один день, и возвращаются к игре.

По пути к дому Джеки надежда кружит и пляшет в душе Вивасии. Сходя с тротуара, она на миг ощущает гнев. Злится на несправедливость мира.

Но потом в ушах звучит его голос: «Ты убила ее, потому что ты убила меня. Я говорил тебе, чтобы ты со мной не связывалась».

И тут тяжесть возвращается, давит на сердце, стягивает и сжимает в кулак легкие.

Когда Вивасия оказывается у дома Джеки, она почти плачет.

Дверь не заперта. Вивасия распахивает ее, и все прошедшие годы с криком набрасываются на нее. Она приходила сюда, поднималась наверх, в спальню Келли, и неизменно заставала подругу в постели. Келли так же свободно заявлялась к ней, входила без стука. Вся деревня не запирала двери. Продолжали жить по английским традициям прошлого века.

Сейчас она впервые задумывается: как почувствовали себя старожилы, когда увидели возводимые вокруг поселка ограждения и ворота?

Теперь все запирают двери.

Вот почему Вивасия немного испугалась, увидев, что дверь Джеки не на замке.

Она набирает в грудь воздуха, бросается внутрь и кричит каким-то не своим голосом:

– Есть кто?!

– Да, я тут. – Из кухни слышатся шаркающие шаги. – Спасибо, что зашли, я так понимаю, это… Ох… – Джеки умолкает, видя, кто к ней пришел. – Это ты.

Сердце Вивасии отбивает в груди барабанную дробь.

– А кого ты ждала? – спрашивает она.

Джеки пожимает плечами и прислоняется к косяку кухонной двери.

– Эту инспекторшу, Димински.

Хотя правильная фамилия инспектора Демоски, Вивасия не поправляет.

– А, – говорит она. – Я… я надеялась поговорить с тобой до того, как ты… позвонишь в полицию.

Джеки негромко фыркает:

– Тогда ты лучше войди. Полагаю, это касается и тебя тоже.

Вивасия быстро проходит по коридору в ярко освещенную кухню. Джеки стоит перед нею, а она будто язык проглотила. Все, что хотела сказать, сидя дома, куда-то улетучилось. Сейчас Вивасия думает только о том, сколько у нее осталось времени, чтобы повлиять на решение Джеки, прежде чем появится инспектор Демоски.

Вивасия неловко топчется напротив Джеки на кухне, где бывала тысячу раз. Тут чем-то пахнет – нотки кокоса, тропический аромат сильно бьет в нос Вивасии.

Это запах Келли.

Он пробивался сквозь запахи сигарет и алкоголя, по нему всегда можно было узнать ее подругу.

Вивасия вдыхает аромат и оглядывается, чтобы понять, откуда он.

А вот откуда: на подоконнике горит ароматическая свеча.

Вивасия смотрит на нее. Джеки следит за ее взглядом.

– Она купила духи, помнишь? За сотню фунтов. Она ведь не работала, верно? Я спрашивала ее, откуда деньги. Она мне не сказала.

Вивасия кивает. Ей известно, где Келли брала деньги. В кошельке Джеки. Но она ей ничего не скажет. Обещала Келли, и теперь это меньшее, что она может для нее сделать.

– После того как она ушла, дом был… В нем стало пахнуть нормально. Но я… я не могла этого выносить. Вот и купила эту штуку. – Джеки дерзко вскидывает подбородок, как будто Вивасия собирается поднять ее на смех.

А Вивасия умиляется, никогда она не замечала в Джеки такой сентиментальности.

– Надеюсь, ты не откажешься от кофе? – спрашивает Джеки. – Чайник только что вскипел.

Вивасия втягивает в себя воздух. Неожиданно, что в этом доме ее захотели чем-то угостить.

– Да, с удовольствием, – отвечает она.

Джеки смотрит на нее долгим взглядом, после чего отворачивается и начинает возиться у кухонного стола. Она проворно выдвигает ящики, открывает шкафчики, достает ложки и сахар, с шуршанием вскрывает новый пакет молотого кофе.

– Возьми молоко сама, если хочешь, – предлагает Вивасии.

Вивасия делает это и в мучительной тишине ждет, пока Джеки наполнит две чашки. Та украдкой косится на нее и, чуть выдвинув ящик перед собой, опускает в него что-то сквозь щелочку.

Что сегодня на уме у Джеки, Вивасия не знает. Она страшится завести разговор, потому что абсолютно уверена: все ее будущее зависит от этого импровизированного свидания за чашкой кофе.

Сглотнув застрявший в горле комок, Вивасия заставляет себя начать:

– Я бы все отдала, чтобы вернуть ее. Чтобы он никогда не появлялся здесь, а вместо него тут осталась Келли.

Джеки сухо усмехается:

– Но тогда ты не получила бы их детей, верно?

Прекрасная затравка. А время иссякает.

– Даллас и Роза нуждаются во мне, – храбро заявляет Вивасия, а у самой поджилки трясутся. – Им нужны любовь и стабильность. Я могу дать им это.

Джеки набирает в грудь воздуха, чтобы ответить, но Вивасия опережает:

– И ты им тоже нужна. Вы родные, кровные родственники, Джеки.

Та, глядя в окно, произносит:

– Слишком поздно для всего этого.

Досада копится внутри у Вивасии, бьется в горле, обжигает его. Никогда она не орала, но прямо сейчас готова сорваться и устроить скандал эпического размаха в стиле Келли.

– Ничего не поздно! – кричит она. – Ты можешь все это прекратить, позволить мне остаться здесь, любить их, и сама тоже можешь их любить! Я знаю, если ты только дашь им шанс…

– О чем ты говоришь – «позволить тебе остаться здесь»?! – рявкает Джеки.

– Не сдавай меня, не сообщай в полицию о том, что я сделала. Пожалуйста. – Как только эти слова вылетают изо рта, Вивасия закрывает лицо руками.

Она пришла сюда не для того, чтобы молить о пощаде. Она хотела уговорить Джеки остаться в жизни детей. Или, может, это себе она так сказала, а на самом деле подсознательно планировала другое?

Джеки, обойдя вокруг стола, приближается к ней. Вивасия отступает назад и слышит:

– Димински придет сюда не из-за