Тайна озера самоубийц - Анна Велес

– Как ты себя чувствуешь? – вдруг спросил ее брат.

Клара помолчала. Потом неуверенно ответила:

– Голова кружится. Слабость еще. Это странно. Наверное, это все же стресс.

– Нет. – Он снова говорил тепло и ласково. – Это яд, дорогая.

– Что…

Илья прекрасно понимал, как она напугана.

– Яд, – повторил Петр. Устало и грустно. – Крысиный яд. Лучшего мы не заслуживаем. Ни ты, ни я. Ведь я тоже скоро пойду за тобой.

– Петя… – Снова шорохи. Наверное, сестра приблизилась к Горскому. – Но… Я не хочу! Надо позвать врача. Телефон! У тебя в руках…

– Прости. – Снова шорохи. Похоже, он положил аппарат на стол. – Я очень тебя люблю. Я всех вас любил, но так нельзя. Прости, милая. Не бойся, я буду с тобой до конца.

Илья услышал звуки борьбы. Наверное, Клара пыталась достать телефон и вызвать помощь. Петр оттаскивал ее от стола. Потом был слышен плач и тихие уговоры. Жалобный голос Клары, ласковые слова Петра. Кажется, он говорил что-то о спокойном сне…

Шаги в гостиной, скрип кресла. Запись остановилась. Илья сидел напротив ноутбука. Он чувствовал себя странно. Он был свидетелем убийства. Пусть оно случилось не сегодня, но… Он никак не мог успокоиться.

Уже привычно Илья спустился в кухню. Грел воду, варил кофе. Руки немного тряслись. Клара убила Анну, подставила Амелию. В целом он это уже знал. Но то, как она это рассказывала! Почти с наслаждением. Писательница говорила так, будто надеялась на похвалу брата. Она даже не хвасталась, будто просто докладывала ему о выполненных уроках. О тех, прежних убийствах. Об Анне. Она реально ненавидела сестру? Но из-за чего?

Все тот же набор слов и странных вещей. Все та же жадность. Все Горские реально верили, что воруют друг у друга вдохновение? Или… они считали, что берут его у Петра? Все это такой бред! Илья испытывал жестокое разочарование. Всеми Горскими. Они все так много играли с другими людьми, что сами поверили в одну из собственных сказок? Это болезненно, ненормально и даже жутко. А еще как-то глупо и бессмысленно.

Илья жалел, что услышал эту запись. Наверное, стоило бы, как и советовал этот Давид, теперь просто выкинуть флешку. Забыть. Но… Илья хорошо запомнил слова Клары о той девочке, что она засунула в петлю. О вскрытом складе и документах Петра. Что теперь? Что еще там могло быть? Что там такого, из-за чего стоило убивать?

Он не пойдет на склад. Он вернется в свою комнату. Просто из принципа. В конце концов, на этой чертовой флешке еще куча неизвестно чего! Илья поел, немного успокоился, на самом деле поднялся обратно в комнату и стал просматривать остальные файлы.

Третьей аудиозаписью в этой папке был последний разговор Петра и Ильи. Слушать это заново не было никакого желания. Журналист открыл следующую папку. В названии снова дата. Прошлый век, март 1993-го. Он где-то уже встречал эти цифры…

Илья просматривал материалы с огромной скоростью. Не читал нормально, листал фотографии, где они были, пробегал глазами строки документов. Специально не вникал. Открывал новые папки и снова листал… Он паниковал. Он чувствовал себя плохо, потому что все это было… фантастично.

К двум ночи он чувствовал себя измотанным. Прежде всего – эмоционально. Но он не верил. Упрямо не хотел верить ни одному слову из этих данных. Он готов был идти на склад, но… глаза болели и слипались, мысли начинали путаться. Сначала он проверит сам все, что сможет. А уж потом, если ничего не изменится… Илья отправился на кухню. Там в аптечке должен был остаться бромазепам…

Как это ни странно, Илья совершенно не помнил, как выглядит та экскурсовод, с кем он познакомился в первый день пребывания в городе. Осталось какое-то общее размытое впечатление. Но он ее нашел. Женщину звали Инна, она работала в городском музее. Илья интеллигентно стукнул пару раз костяшками по двери и вошел в ее кабинет.

Она оказалась моложе, чем Илья запомнил. И миловиднее. Хотя тогда она была одета просто, забрала волосы в «хвост», да еще и скрыла их под бейсболкой. Сейчас Инна была в красивом летнем платье, уложила волосы. И явно не столь дружелюбна, как в прошлый раз.

– Доброго дня, – официально поздоровалась женщина. – Чем обязана?

По тону было понятно, что его визит нежелателен.

– Здравствуйте, – начал журналист. – Извините, если оторвал от работы. Я как-то был на вашей экскурсии по городским легендам…

– Я вас помню, – сухо сообщила Инна. – Вы Илья и живете у Горских. Чего вы хотите?

– Узнать кое-что. – Он был рад, что можно сразу перейти к делу. – Как раз по той экскурсии. Вы тогда сказали, что работали с материалами об истории усадьбы и озера в местном архиве. И что там нет никаких странных смертей и трагедий. И вот… Я бы тоже хотел взглянуть на те материалы.

– Зачем? – не поняла она.

– Убедиться, – Илья даже чуть усмехнулся, – что это на самом деле так. Или прочесть подробнее, если там что-то все же есть.

– Пожалуйста. – Она занервничала, как-то бессмысленно всплеснула руками. – Но все материалы в архиве, и там нужны разрешения…

– Которые я легко получу, – уверил ее журналист.

– Это время займет. – Казалось, Инна ищет повод ему отказать. – Там особый температурный режим, для сохранения документов. Надо знать, как не нарушить… Дают разрешения не всем. Так что…

– Это по-прежнему не проблема. – Илья смотрел на женщину изучающе.

– Ну… – Она пожала плечами, старалась не смотреть ему в глаза. – Если вам так нужно… То в архив и идите. Зачем вам я?

– Потому что я хочу знать, зачем вы соврали, – честно признался Илья.

Она отвернулась, обхватила себя руками, будто защищалась.

– Меня попросили.

– Петр Горский? – легко предположил журналист. – Он вам заплатил?

– Нет! – Казалось, Инну это возмутило. – При чем тут деньги… Эти материалы…

– Я видел кое-что из них, – осторожно заметил Илья. – Хотя бы о Викторе. О том, кто жил в имении в девяностых. И о тех, кто был раньше.

Она резко обернулась к нему. Оказалось, по ее щекам текут слезы.

– Простите…

Илья этого не ожидал.

– Если вы знаете! Если он вам доверился, зачем еще? – уже не скрываясь, плакала Инна.

– Не совсем так. – Он смутился, начал оправдываться. – Петр сказал, что я должен понять сам. А все это… Как вы-то смогли поверить?

Она снова нервно пожала плечами. Утерла слезы и теперь уже улыбалась.

– Я его любила, – произнесла