Тайна озера самоубийц - Анна Велес

Инна так, будто это все объясняло. – Давно. Всегда. Мы встречались тайно, он так хотел. И я потом поняла почему. Я тогда составляла экскурсию, нашла те материалы… Петр попросил не рассказывать. Я согласилась. Я понимала…

Илья чуть не ляпнул, что тоже хотел бы понимать.

– Вы же взрослая умная женщина. – Он с трудом скрывал раздражение. – Вот так поверить? Разве это возможно?

– Да мне наплевать, – с чувством призналась Инна. – Мне был нужен только Петя. А все это: кто он или что он, какое это имеет значение? Его больше нет… Снова нет…

Она опять расплакалась. Илья не знал, как ее утешить, да и не очень хотел. Ситуация его бесила. Он ненавидел мистику и не верил в нее.

– Я должен посмотреть те материалы, – произнес журналист.

– Я пришлю, – сдалась женщина. – У меня есть копии…

Он сидел на складе. Перетащил сюда стул, небольшой столик, установил ноутбук. Тут же были папки с документами, собранными Горским. В компьютере данные от Давида и копии из архива. А еще Илья нашел в альбомах фотографии Петра за разные годы, чтобы было с чем сравнивать.

Он работал. Проверял все, что мог проверить. Сверялся, находил все больше соответствий и все меньше верил. Файлы на флешке Давида всегда начинались с сообщений в СМИ. Те же газетные вырезки были в папках самого Горского. Кое-что нашлось в архивных материалах.

Двадцатые годы девятнадцатого века. Двое детей найдены мертвыми на берегу озера. Этого самого озера! Фото не было, только сообщения. Мальчики были братьями, крепостными местного помещика. Младший – удивительно талантливый гусляр. Его слава достигла столицы, и многие дворяне приезжали в построенный при имении крепостной театр, послушать игру чудо-мальчика. Один из них нарисовал портрет гусляра и его брата, с которым музыкант не расставался…

Илья его узнал. Нескладного, слишком худого, с несоразмерно длинными конечностями и угрюмым выражением лица. На рисунке мальчик стоял за спиной брата… В семейном альбоме Горских был снимок, где Петру десять. Другая одежда, другая длина волос, даже немного иные черты лица. Но по-прежнему это – Петр…

Дети заболели в одну из зим. Пусть мальчики жили при театре, но тамошние сквозняки сделали свое дело. Младшему было хуже, он уже начал харкать кровью. Помещик решил спасти талантливого слугу, собирался везти ребенка в столицу. Ночью они с братом сбежали. Их нашли замерзшими насмерть на берегу…

Глафира. Илья помнил, как Горский называл ее имя. Уже конец века. Девушка была актрисой. Она сбежала из столицы, когда случился скандал. На простую артистку засматривался один из князей, отчего жена его была не в восторге. Вместе с братом девушка пыталась спрятаться в деревне. Тем более при имении все еще был театр. Сын помещика был очарован талантливой актрисой. Она полюбила. Незаконнорожденный ребенок местным помещикам был не нужен, как и сама девушка. Родители быстро устроили помолвку сына с другой, более родовитой и богатой. Глафира бросилась в озеро. Брат пытался ее спасти, но в результате оба погибли.

Фото было в одной из старых газет. Сохранилось оно и в архиве. А еще – в бумагах Горского. Тонкая хрупкая девушка с выразительными большими глазами, в которых, казалось, навсегда застыло выражение какого-то радостного удивления. И он – темноволосый, как-то по-детски угрюмый, немного по-прежнему нескладный. Будто чувствовал себя неуютно в дорогом сюртуке, который на него надели ради того, чтобы сделать фотографию.

Кто-то очень похожий на Петра. Илья не мог и не хотел верить, что это Горский. Такого не бывает. Да и… Все это однозначно фантастично, даже если не брать в расчет все эти трагедии. А дальше их было все больше.

В архивных данных больше ничего не нашлось, зато в файлах Давида и в папках самого Петра было достаточно. Поэт, снова артистка, потом даже вышивальщица, художник, снова актриса. Наконец – исполнитель. Тот самый Виктор. Здесь были и фотографии, и даже видео. Илья не мог не оценить таланта этого молодого человека. Как не мог не увидеть на всех этих кадрах Петра, старшего брата Виктора. Тогда его звали Павлом. Того, кто приехал с Виктором в этот дом. Кто встретил в городе девушку и полюбил. Кого Виктор убил в ту ночь и после отравился сам, прежде успев поджечь имение. Павел. Снова с другой прической, но все такой же нервно-нескладный и по-детски угрюмый. Все равно это был он. Горский. Или снова – кто-то слишком, фантастично, дико на него похожий. До неправдоподобия. И это Илью раздражало, вернее даже злило. Потому что ему упорно показывали то, во что он не мог и все еще не хотел верить. Будто издевались. Только вопрос: над Ильей? Или над памятью о Петре?

Он закончил в четвертом часу ночи. Болели глаза и плечи, гудела голова. Слова и изображения теряли смысл. У Ильи на руках было девять историй, все с печальным исходом. Самая невинная – об очередной артистке, которая ездила с братом на фронт давать концерты для раненых. Они оба попали под обстрел; чуть ли не единственные, кто не появился в этом доме, в этом чертовом имении. А так… Были в качестве гостей, родственников владельцев, под конец став хозяевами дома. Всегда таланты и их вечный сопровождающий, якобы один и тот же.

А еще даты. Илья как-то привык отмечать их, снова заносил в таблицу. Пожар в имении случился в марте 1993-го. В тот же год, месяц и даже в ту же ночь родился Петр Горский. День рождения Павла совпадал со днем смерти того, кто был неким поэтом по имени Всеволод. Его тоже упоминал Горский в их последнем разговоре. В своем бреду. И так далее. Даты были не везде, особенно когда дело шло об историях девятнадцатого века. Но тенденцию не уловить было невозможно.

Именно это больше всего злило Илью. Фото, видео, рисунки, факты. Все это можно как-то подобрать, красиво соединить. Но даты! Это уже слишком! Будто вся эта дикая история длиною чуть ли не в два века была сфабрикована. Как дурная шутка, глупая и жестокая. Потому что в этой истории слишком много смертей!

Журналист собрал все бумаги, убрал их в шкаф, отключил ноутбук. Его раздражение не прошло. Просто не было больше сил, даже думать уже не хотелось. Ему нужен сон. А потом… Кто-то за это ответит.

19 глава

Они встретились в одном из ресторанов города, том самом, семейном, который так рекламировала на своей экскурсии Инна. Здесь было уютно сидеть на мягких небольших диванчиках