Между добром и злом. 7 том - Кирико Кири

Оперившись на стол, Манхауз обернулся, стерев из-под носа кровь. Перед ним в центре комнаты стоял Кондрат Брилль, целясь в него из пистолета. Почему-то это вызвало лишь невесёлую усмешку на губах.

— Вы ничего не добьётесь этим, мистер Брилль, как не пытайтесь, — произнёс он спокойно. — Вы совершили роковую ошибку в своей жизни.

— Где жетон? — заместо этого спросил человек напротив. Ни капли страха или сомнений. Хороший сыщик, жаль не на их стороне.

— Думаете, я не избавился от него?

Кондрат прищурился. Его глаза зловеще блестели в лунном свете, который пробивался через окно в кабинет.

— Нет, он у вас.

— Хех, тогда вы ошиблись. Я избавился от него первым же…

И Манхауз вновь не договорил. Кондрат подошёл так быстро, что тот даже не успел сгруппироваться. Удар под дых, после чего глухой выстрел прямо в ногу, который едва ли был слышен даже в коридоре. Боль тут же обожгла сознание, и он свалился перед столом, держась за простреленную ногу.

— Я не намерен играть в правду-правду. Где жетон?

— А мне рассказывали, что вы не приемлите насилия… — даже через боль он невесело усмехнулся.

— Ровно до того момента, пока не останется выхода, — ответил тот бесцветным голосом. — Где жетон?

— Нет его, мистер Брилль. Вы лишь зря тратите время.

Кондрат ударил его в лицо коленом. В голове Манхауза вновь всё вспыхнуло, и пока он пытался прийти в себя, его грубо подняли. Рука пробежалась по карманам, быстро выворачивая их наизнанку, пока не звякнули ключи.

— Где вещи с тех двух?

— Думаете, кто-то пойдёт на дело с документами? — рассмеялся Манхауз. — Не разочаровывайте меня ещё больше, мистер Брилль.

Кондрат вновь отшвырнул его на стол.

— Я знал, что вам не стоит доверять. Я столько раз говорил об этом, притащили не пойми кого не пойми откуда, и не ровен час, когда вы воткнёте нож нам в спину. Даже не понимаю, почему вас так настоятельно заставляли взять к нам. Вы оказались хуже помойной крысы.

Но Кондрата это и не трогало. Тот огляделся по сторонам и подошёл к единственному портрету, после чего сбросил его на пол. За ним была лишь голая стена.

— Где сейф? — спросил он.

— Можете даже не пытаться, мистер Брилль, я не отвечу.

— Я могу спросить иначе, — негромко предупредил он.

— Боюсь, в таком случае мои крики услышат все. Вы убьёте меня и всё равно не найдёте того, чего ищете.

Именно поэтому он и не кричал пока. Слишком рано привлекать к себе внимания. Шанс выбраться и воздать предателю по заслугам ещё был, главное было дождаться.

Кондрат тем временем огляделся по сторонам. Внимательный не моргающий взгляд прошёлся по всему кабинету, на мгновение задерживаясь на некоторых вещах. Он будто сканировал комнату, пусть такого слова не было известно Манхаузу.

— Понятно… — произнёс наконец Кондрат, глядя ему прямо в глаза.

И именно в этот момент Манхауз сам и выдал расположение сейфа, на секунду бросив в ту сторону взгляд, будто испугавшись, что Кондрат действительно понял, где тот находится. Этого было достаточно.

Твёрдым шагом, продолжая держать Манхауза на мушке, Кондрат подошёл к какой-то тумбе и ногой сдвинул её в сторону, роняя стопки документов. Дверца сейфа была прямо за ним. Продолжая краем глаза следить за Манхаузом Кондрат присел и на удивление быстро подобрал нужный ключ. Тут-то и думать особо не надо было, он выделялся среди остальных и замысловатой формой, и удивительно большим для обычного ключа весом.

Пара поворотом, и сейф приветливо отозвался щелчком открывшегося замка. Кондрат без лишних церемоний распахнул дверцу и начал вышвыривать наружу вещи. Документы, какой-то наградной пистолет и прочий личный хлам полетели на пол, пока наконец в руки не попала небольшая шкатулка. Та самая, которую Кондрат сам передал Манхаузу.

Откуда Кондрат мог знать, что тот не избавится от этих вещей?

Это было лишь предположение, и тем не менее основанное на двух вещах. Во-первых, вряд ли они избавятся от вещей, которые было так тяжело достать, как флакончик с ядом. Не сейчас, так в следующий раз заговорщики могут попробовать ещё раз. Не то, чтобы Кондрата это как-либо волновало, но как факт.

Во-вторых, как метод давления. Когда ты имеешь компромат на человека, то можешь сделать его более сговорчивым, даже пусть это твой союзник. Ведь сегодняшний союзник завтра может стать врагов, не так ли? Метод старый, как сам мир, который активно использовался и в мире Кондрата как против криминала, чтобы получить информатора, так и против своих же, чтобы заручиться помощью в случае необходимости.

Но интересовал Кондрата именно жетон. С серийным номером, который удостоверял личность человека, с отпечатками, которые найдутся и на флакончике, потому что вряд ли его кто-то догадался протереть, это будет доказательством, что это всё происки военной разведки. И как следствие, удар придётся не на принца.

Но, наверное, куда более весомой причиной была Дайлин. Он и Дайлин. Пока они живы и знают, кто стоял за организацией покушения, заговорщики не успокоятся. Они будут всячески пытаться избавиться от ненужных свидетелей, пока их не остановят, даже если план увенчается успехом. Свидетелей всегда убирают, за них они или против. И единственный способ уберечь Дайлин от расправы Кондрат видел в том, чтобы попросту сдать их. Тем более теперь больше на защиту от Урдена надеяться не приходилось.

Клайд Манхауз сделал свой выбор. Кондрат не мог винить его за то, что тот принял сторону принца. Что тот был готов покрывать заговорщиков из разведки, подчищая за ними дерьмо. Глядя на повадки императора, он мог даже понять их, принять их точку зрения. Такая тираническая политика ведёт всегда в бездну.

Но чего Кондрат не мог оставить, так это что его и Дайлин Манхауз решил использовать, как разменную монету. Бросить на произвол судьбы своих же людей. Ради плана, ради великой цели, да, это прекрасно, но буквально принести в жертву, бросив в костёр великих перемен.

Легко говорить о великих планах, когда тебе ничего не грозит. Все хотят стать революционерами, если им ничего не будет. Но желающих пожертвовать собой, стать просто ещё одной мелкой пешкой, которую сбросят с доски и не заметят, как-то в очередь не выстраивалось. Едва доходит до дела, никто не хочет быть тем, кого используют и выбросят на помойку, даже не