Дрянь погода - Карл Хайасен

Визитеры не походили на отчаянных головорезов, но Сцинк сказал, что в Майами ни в чем нельзя быть уверенным. Августин понял намек и отправился к пикапу за оружием.

И вот теперь губернатор положил голову на подоконник и что-то напевал. Бонни спросила, как называется песня.

– «Мечта номер девять», – ответил Сцинк.

– Не знаю такой.

Бонни хотелось больше услышать о его жизни – чтобы он открылся и рассказал самые потрясающие, завораживающие истории.

– Спойте мне, – попросила она.

– В следующий раз.

Сцинк показал на другую сторону улицы – из дома вышли мужчина и женщина.

– Что это они делают? – уставилась на них Бонни.

Губернатор поспешно поднялся.

– Пошли, дитя, – сказал он.

Программа Салли Джесси закончилась, и Щелкунчик сделал пару телефонных звонков. Эди так и не поняла, что он там улаживал. Видимо, шевелил мозгами, как поступить со стариком, чтобы избежать убийства.

– Помоги-ка, – сказал он и стал обрывать с карнизов шторы – бордельно-розовые, тяжелые от дождевой воды. Потом они с Эди кое-как расстелили гардины на полу и завернули в них Левона Стихлера.

Получилось что-то похожее на огромный клубничный рогалик.

– Он не задохнется? – спросила Эди.

Щелкунчик сунул кулаком в розовый сверуок:

– Эй, засранец! Воздух есть?

Старик ответил выразительным стоном из-под кляпа.

– Нормально, – сказал Щелкунчик. – Потащили в джип.

Ноша оказалась нелегкой. Щелкунчик ухватился за толстый конец свертка, но каждый шаг отдавался болью в раздробленном колене. Пока выбрались на улицу, старика несколько раз уронили. При этом измученный Щелкунчик сыпал отборной бранью и на одной ноге отплясывал вокруг розового свертка мучительную джигу. Эди открыла заднюю дверцу джипа, и они как-то умудрились свалить Стихлера в багажный отсек.

Щелкунчик прислонился к бамперу, пережидая, пока утихнет жгучая боль в ноге, и тут увидел высокого незнакомца в хаки. Человек вышел из покинутого дома на другой стороне улицы. Его длинные нечесаные космы походили на прихваченную морозцем пеньку. Поначалу Щелкунчик принял человека за бомжа – вьетнамского ветерана или полоумного неудачника, что обитают под виадуками. Но для бродяги мужик шел слишком целеустремленно. Он выглядел не голодным, крепким и серьезно настроенным. Ярдах в десяти за ним поспешала приличного вида девушка.

– Вот черт! – Эди захлопнула дверцу джипа и велела Щелкунчику помалкивать; говорить будет она.

Незнакомец приблизился, и Щелкунчик встал на обе ноги. От боли в разбитом колене он скрежетнул плохо сходящимися зубами. Рука его скользнула за борт пиджака.

– Просим прощения, – сказал незнакомец.

Девушка остановилась у него за спиной, заметно нервничая.

– Вы заблудились? – приветливо спросила Эди.

Незнакомец широко улыбнулся, обнажив потрясающие зубы кинозвезды. Щелкунчик напрягся – это не бомж.

– Какой отличный вопрос! – ответил человек и повернулся к Щелкунчику. – Сэр, у нас с вами есть что-то общее.

– Ты чё буровишь? – нахмурился Щелкунчик.

– Взгляните. – Незнакомец спокойно выковырнул у себя глаз, похожий на отполированный самоцвет, и протянул Щелкунчику. Бандита качнуло, и он ухватился за машину. Скукоженная глазница человека угнетала сильнее блестящего протеза.

– Стекляшка, – сказал незнакомец. – Легкий недостаток, вроде вашей челюсти. Но мы оба не дружим с зеркалом, нет?

– У меня тут без проблем, – ответил Щелкунчик, стараясь не смотреть в лицо человеку. – Ты проповедник, что ли?

Вмешалась Эди Марш:

– Мистер, не хочу показаться невежливой, но нам пора ехать. У нас деловая встреча в городе.

Человек обладал неуловимым зловещим обаянием – в нем угадывался взбалмошный и опасный ум, и Эди встревожилась. Казалось, он с удовольствием нарывается на драку. Не похоже, что симпатичная, робкая и культурная девушка – его подруга. Может, она его пленница?

Высокий незнакомец запрокинул голову и ловко вставил стеклянный глаз. Проморгался и сказал:

– Ладно, ребятки. Давайте-ка заглянем в ваш навороченный джип.

Щелкунчик выхватил револьвер и, приставив к пуговице на широкой груди человека, рявкнул:

– Залазь!

Незнакомец опять ухмыльнулся: – Мы уж боялись, что вы не пригласите. Девушка вцепилась в его руку, стараясь унять бившую ее дрожь.

Августин увидел светловолосого паренька, напряженно сидевшего в плетеном кресле перед разрушенным домом. Крышу сорвало почти полностью, и под ветром трепыхалась и хлопала на стропилах синяя пленка – единственная тень и укрытие.

Парнишке на вид было лет десять-одиннадцать. Когда Августин проходил мимо, мальчик приподнял «ругер мини-14» из нержавеющей стали и тоненьким голосом крикнул:

– Мародерам – смерть!

Клич соответствовал двухфутовой надписи, выведенной краской прямо на фасаде: «БИРИГИСЬ МАРОДЕРЫ!!»

Августин остановился и посмотрел на ребенка:

– Я не мародер. Где твой отец?

– Пошел за досками. А мне велел постеречь.

– Ты прекрасно справляешься.

Августин разглядывал мощное оружие. Несколько лет назад бандит, грабивший банк в Санилэнде, уложил из этой модели пятерых агентов ФБР.

– Ночью после уры-гана к нам залезли грабители. Мы ночевали у дяди Рика, он живет в другом месте, Даниа называется. Влезли, пока нас не было.

Августин медленно подошел ближе – обойма вставлена, предохранитель снят. Мальчик сурово сощурился, будто Августин стоял за сотню ярдов от него, и поерзал на колченогом кресле. Рот мальчугана зловеще искривился. Августину почему-то показалось, что сейчас заиграет банджо.

– Они унесли наши телевизоры и плейер. Папин ящик с инструментами. Я стою на посту, чтобы застрелить гадов, если вернутся.

– А ты когда-нибудь стрелял из этой винтовки?

– Сколько раз! – Серо-голубые глаза мальчика выдали ложь. «Мини-14» – тяжелое оружие, слабые ручонки устали его держать. – Шли бы вы отсюда.

Августин, отступая, кивнул:

– Только ты осторожнее, ладно? Вдруг не того подстрелишь.

– Папа сказал, что расставил везде мины-ловушки, так что в следующий раз они шибко пожалеют. Он пошел в скобяную лавку. А мама с Дебби пока у дяди Рика. Дебби мне наполовину сестра, ей семь.

– Пообещай, что будешь осторожнее с винтовкой.

– Она на ржавый гвоздь наступила, и у нее заражение.

– Скажи, что не будешь нервничать.

– Ладно. – Капелька пота скатилась по его загорелой щеке. Наверняка было щекотно, но руку с винтовки он не снял.